Гарри Поттер и тайный страх (СИ)

Гарри хотел ущипнуть себя, но из темноты донёсся какой-то звук, и он снова замер, вслушиваясь. Даже если это действительно сон, в чём Гарри пока что вовсе не был уверен — слишком уж реалистично и ярко воспринималось происходящее, — то сон явно не простой… Звук приближался, отдалялся, доносился то с одной, то с другой стороны.

Наконец Гарри понял, на что это похоже: на скребыхание огромных когтей, на скрип и скрежет, какой они могли бы издать, если… к примеру, лениво водить ими по металлической трубе… Почему по трубе? — тут же мысленно возмутился Гарри, недовольный собственной впечатлительностью. Подумаешь! — какой-то дурацкий фильм. Да, звук похож, но… Да никаких “но”! Просто нужно проснуться, вот и всё!

И в тот раз Гарри это действительно удалось. Мягкий свет осеннего утра заливал спальню, встревоженный Кричер стоял рядом с кроватью.

— Хозяину приснился плохой сон, — не спросил, а утвердил он.

Гарри ещё удивился тогда, как Кричер узнал. Ведь он не кричал во сне. Но думать об этом было некогда, да и не хотелось. Почему-то Гарри был уверен, что с Волдемортом это не связано, а всё остальное казалось незначительной ерундой.

Но на следующую ночь жуткий сон повторился. И на этот раз всё было хуже. Тьма вокруг него больше не была пустой, она смотрела на Гарри, она наблюдала за ним, видела его насквозь, препарировала разум и душу, как равнодушный студент — лягушку.

Вновь раздался знакомый скрежет, и Гарри вздрогнул всем телом, почти подпрыгнул на месте, но не закричал и не попытался убежать. Он всё ещё боролся — изо всех сил боролся со страхом, интуитивно понимая, как это важно, чувствуя, что стоит только поддаться и… он провалится в пучину бесконечного ужаса.

Нужно понять, нужно разобраться, что и почему с ним происходит, но прямо спросить об этом у того, кто наблюдал за ним из тьмы, кто сам и был этой тьмой, Гарри пока не мог и не хотел. Им владело предчувствие, что стоит только заговорить с этим незримым и неосязаемым врагом, как его связь с ним упрочится, станет неразрывной.

Собрав волю в кулак, Гарри вытолкнул себя из жуткого сна. На этот раз он проснулся не утром, а глухой ночью, поспать удалось не более часа. Гарри встал и больше уже не ложился. Кричер хлопотал вокруг него, бросая тревожные взгляды, и просил не прогонять его, когда Гарри пытался отправить преданного домовика спать. Он устроился в углу и так и просидел до утра, глядя на хозяина больными несчастными глазами.

— Ну что с тобой такое, Кричер? — пытался увещевать его Гарри. — Со мной всё в порядке. Это просто… плохой сон.

— Не просто сон… — горестно качал головой старый эльф, — не просто… Хозяин в опасности…

— О какой опасности ты говоришь?

— Кричер не знает… Кричер чувствует… Зло, темнота, злоба… Он пришёл за хозяином, хочет забрать хозяина…

— Кто — он, Кричер? Волдеморт?

— Нет! Это хуже… Риддл умер! Он горит в аду! А тот, кто пришёл за хозяином… он вышел из ада, да! Он — зло! Кричер не знает, кто он, но это не Риддл, нет! Проклятый Риддл умер и не вернётся. Злой, злой, ужасный, с когтями, пришёл за хозяином, преследует его… А Кричер ничего, совсем ничего не может сделать! — и старый домовик начал биться головой о стену, чего уже очень давно не делал.

— Я запрещаю тебе причинять себе боль, Кричер! Прекрати немедленно!

— Кричер не будет, — покорно отозвался эльф, глядя на Гарри с отчаянием и тоской. — Только пусть хозяин не бросает Кричера!

Даже спустя месяц сплошного кошмара, чувствуя себя лишь пустой оболочкой, отупевшей от бессонницы и бесплодных попыток найти выход, Гарри не мог спокойно вспоминать ту душераздирающую сцену, а в ушах всё ещё стоял, стоило только вспомнить о домовике, тот жалобный вопль. Кричера было жалко до слёз…

А тогда Гарри попросил домовика не расстраиваться и сохранять спокойствие, потому что таким — спокойным и сильным — он нужен ему, Гарри, — нужна его поддержка и помощь. Это был единственно верный способ удержать домовика от погружения в безысходную тоску, и он сработал.

Кричер неотлучно находился рядом с Гарри — каждую минуту, что его любимый хозяин проводил дома, и тут же будил, стоило только сну Гарри стать беспокойным. Но беспокойным он становился каждый раз, стоило только заснуть…

Гарри понял, с кем имеет дело, на третью ночь. Нет, его мучитель всё ещё не торопился показывать себя, но в непроглядной тьме, в которую он заключал Гарри, помимо скрежета когтей, вдруг зазвучал тоненький детский голосок — невыразимо печальный, обречённый, медленно напевавший: “Раз, два, Фредди в гости жди. Три, четыре, двери затвори…”

========== Глава 5. На лекции ==========

4 октября. До Хэллоуина 27 дней

“Раз, два, Фредди в гости жди. Три, четыре, двери затвори…”

Странно, но именно этот голосок пробил броню, которую Гарри старательно ковал, стараясь не поддаваться кошмару. Он заледенил душу и словно сжал сердце теми самыми когтями, что скрежетали во тьме, приближаясь так медленно, почти лениво…

Гарри ощутил власть страха, непреодолимую лавину ужаса, погребающую под собой даже самых смелых. Вокруг стало чуточку светлее, и в сером тумане прямо перед ним появилась жуткая изломанная фигура. В тот раз Гарри не успел её разглядеть — его разбудил верный Кричер.

После двух бессонных ночей (в первую всё же удалось поспать, ведь кошмар пригрезился уже утром) Гарри предсказуемо задремал на занятиях. Он давно подозревал профессора Дримса в родственных связях с достопамятным профессором Бинсом. Может, они астральные двойники?

Так или иначе, но сходство между ними, а главное — между их стилем преподавания, было очевидно. И даже предмет схожий: там история магии, здесь — история артефактологии!

В общем, отличались они только тремя буквами в фамилии и тем, что Дримс бдительно отслеживал задремавших студентов, чтобы жестоко отомстить им на экзаменах и зачётах. Ну и ещё тем, что он был живым — пока. Хотя Гарри почти не сомневался, что Дримс пойдёт по стопам Бинса и продолжит мучить студентов и после своей кончины.

Слушатели Академии на лекциях профессора Дримса засыпали с завидной регулярностью, но Гарри до сих пор ни разу не отличился подобным образом, и преподаватель даже зауважал его. Поговаривали, что тем, кто не попадётся Дримсу дремлющим, он ставит зачёт чуть ли не автоматом. Если так, то Гарри свой шанс упустил…

Он очень старался не закрывать глаз, он незаметно щипал себя то за руку, то за ногу, но это помогало лишь на несколько секунд. Монотонный голос профессора и его привычка прохаживаться перед аудиторией, покачиваясь в такт своим словам… это было слишком.

— История создания этого артефакта темна и запутанна, его первое появление датируется примерно… Раз, два, Фредди в гости жди…

Гарри вяло удивился тому, что голос профессора изменился, смысл произнесённого доходил до него с запозданием.

— Три, четыре… — прошипел Дримс.

Прошипел?! Гарри распахнул неумолимо закрывающиеся глаза. Профессор смотрел прямо на него, и на лице Дримса расплывалась самая омерзительная ухмылка, какую Гарри когда-либо видел.

— Спите на занятиях, мистер Поттер? — зловеще протянул преподаватель.

— Простите, профессор, — пробормотал Гарри, которому казалось, что сон и реальность наплывают друг на друга, наслаиваются так, что не разделить.

— Подобное пренебрежение совершенно непростительно, мистер Поттер, — теперь Дримс говорил так же, как и всегда.

И Гарри уверился, что задремал лишь на секунду, а бдительный Дримс его тут же “спалил”, но, может, оно и к лучшему — зато разбудил!

— Прощу, — буднично ответил профессор и резко повернулся спиной, — когда получу своё, Гар-ри-и… — прошипело белое, чудовищно омерзительное лицо, обнаружившееся у него на затылке.

Гарри вздрогнул и отшатнулся, а лже-профессор мгновенно переместился прямо к нему — спиной вперёд, так что знакомое до боли лицо Волдеморта, которое во время оно скрывал под тюрбаном Квирелл, оказалось совсем близко. Безгубый рот растянулся в ухмылке, из плеч вытянулись чешуйчатые щупальца и неспешно потянулись к Поттеру. Но он лишь тряхнул головой, шумно сглотнул и сказал уверенно: