Приключения Димки Петрова... (СИ)

Некоторое время призрак бестелесным облачком покачивался над лежащим на земле Димоном, обдавая его пронизывающим могильным холодом.

— Последнее предложение. Одно из…, - вдруг проговорил он. — Ты, кажется, интересовался мотоциклами?

— И что? — слегка насторожился Димон.

— Готов тебе предложить, — едва слышно прошелестел в ответ призрак.

— В обмен на что?

— А ни на что, а просто так.

— Значит, будут проблемы, — мрачно констатировал Димон. — Не надо, — мысленно плюнул он на свою давнюю заветную мечту, а заодно с нескрываемым удовольствием на самого призрака. — Лучше мы сами найдём, что нам надо. Без помощи некоторых, сопливых, — сердито покосился он на бестелесное облачко. — А то ходют тут, ходют, морозят своим морозильником. Итак скоро осень, а за ней и зима со снегом, а тут ты ещё…, передвижной хладогенератор, — мстительно припечатал он надоеду. — Лучше б мороженого наморозил, — вдруг внезапно со вкусом зевнул он.

А, вали нахер, — сердито плюнул он в его сторону. — Без твоего мороженного обойдёмся.

И вообще, я спать хочу.

Буквально упав обратно на свою постель, Димон с головой накрылся пологом спальника. И с удивлением сообразил, что так нервировавший его только что холод медленно отступил, а затем и вовсе пропал.

— "Вот так с этой фрицевской сволочью и надо разбираться, — ещё успел подумать он, засыпая. — Жёстче надо быть Димочка, жёстче", — успел ещё похвалить он сам себя, пока окончательно не отрубился.

Глава 2 Подземный завод

Однако, похоже выспаться этой ничем не примечательной ночью ему было уже не суждено. Разбудили ни свет, ни заря. Теперь уже свои.

Было то самое нелюбимое Димоном время, когда уже кончалась ночь, но рассвет ещё даже не начинался. Самый-самый предрассвет — время самой глухой ночи. Да ещё непонятно почему, но спать хотелось так, что Димон даже попытался схитрить, притворившись что он ещё не проснулся. Не помогло.

— Дмитрий Александрович, Дмитрий Александрович…

Чья-то жестокая рука безжалостно теребила плечо Димона, не давая тому снова провалиться в сладостный сон. Спать уже не хотелось, но какое-то непонятное упрямство не давало ему открыть глаза, словно назло кому-то. Надо было вставать, а он внутренне сопротивлялся безжалостно выдиравшей его из дебрей морфея руке.

— О, Боже, — простонал обречённо Димон. — Ну что там ещё? Тёмная ночь на дворе, глаз выколи. Ну, что там могло произойти такого, что не могло бы подождать до утра.

— Нашли! Дмитрий Александрович, нашли!

— Что? — резко открыл он глаза. — Что нашли?

— Вам надо посмотреть.

— До утра не подождёт? — резко поднял он голову над подушкой, не глядя на говорившего.

— Лучше вам это увидеть до того как все проснутся, — тихий голос Васьки над ухом окончательно прогнал остатки сна.

Надо было вставать.

Кряхтя, как столетний дед, Димон тяжело поднялся на ноги. Что-то было не так. В теле была какая-то вязкая, непонятная слабость, как обычно бывает после долгой тяжёлой болезни или словно он накануне натаскался тяжестей.

— "Понятно, — мысленно продиагностировал он своё состояние. — Встречи с призраком добром не кончаются. Застудил, таки. Падла!"

— Пошли, Васька, — сипло прокашлялся он. — И с чего это ты вдруг мне выкать стал? Да ещё по отчеству? — вяло поинтересовался он. Голова после неурочной побудки была тяжёлая и он пока ещё туго соображал. — Допреж за тобой вроде бы такого не водилось.

Не дождавшись ответа от вдруг смутившегося Васьки, Димон удивлённо посмотрел на своего ординарца. Что-то с парнем было не так. Тот как-то преувеличенно преданно смотрел на него.

— "Ладно, — вяло подумал Димон. — Всё — потом. Со всеми странностями и непонятками разбираться будем утром. А сейчас посмотрим чего это они меня подняли ни свет, ни заря. А уж потом хотя бы пару минут до рассвета надо постараться урвать. А то сны эти…", — недовольно мысленно бурчал он сам с собой.

Удивительно, но двигались они в сторону раскопа.

— "Хотя, что удивительно, — одёрнул он сам себя. — Раз что-то нашёл, значит — в раскопе. Следовательно — двигаемся в ту сторону".

Когда нырнули в дыру одного из раскопанных лазов, ведущих вглубь подземелий под развалинами на холмах, Димон окончательно уверился, что они действительно что-то нашли. И судя по нервно дышащему у него за спиной Ваське, действительно что-то интересное.

— "Хорошо бы опять на мотоциклы наткнуться, — приободрился Димон. — Не хочется верить, что тот случай был единственный, и мне просто повезло. Посмотрим, что судьба подарит нам сейчас".

Точно, сегодня со столь ранним подъёмом он действительно туго соображал. Они реально что-то нашли. Только вот с чего бы Ваське надо было разводить такую секретность было совершенно непонятно. Что там могло быть такого, что Васька так осторожно пробирался мимо спящих егерей, боясь потревожить их сон.

— "Ночью всё видится иначе, — отметил для себя Димон. — Удивительно. И днём, и ночью по этим раскопам приходится лазать, и вроде бы всё одно и тож, а поди ж ты. Ночью, совсем иные ощущения".

Ну? Чё встал? — сердито поторопил он Ваську, замешкавшегося что-то возле места ночного раскопа. — Что ещё могли такого интересного раскопать, за ночную смену, что не подождало бы до рассвета? — вдруг неожиданно сладостно широко зевнул он. Несмотря на неурочную побудку, настроение было самое умиротворённое.

Внезапно показавшаяся из тёмного отверстия в стене голова Богдана Трошина резко озадачила его. Челюсть со стуком заняла положенное место.

— Упс. Это что ещё за кадр? — удивился Димон. — Богдан, ты почему здесь, а не на озере? Да ещё в такое неурочное время? Ты же по идее должен был на озере разбирать последний танк?

Ты-то чего тут делаешь?

— Тебе надо это видеть, — не отвечая на вопрос, голова Богдана Трошина нырнула обратно в дыру. — Срочно.

— Вам туда, Дмитрий Александрович, — ткнул туда же рукой и Васька. — А Богдана это я вызвал, вестовым, ещё с вечера. А вас не хотел будить, потому как сегодня вы поздно легли.

Сердито покосившись на что-то необычно вежливого ординарца, Димон с недовольной миной нырнул следом за кузнецом. Длинные полузаваленные подземные коридоры, в которых свободным местами был лишь узкий лаз, по которым его на полусогнутых ногах быстро протащили, тут же отбил всякое желание говорить.

— Ё…ть! — были его первые слова как только он разогнулся после последнего полузасыпанного и ещё не до конца расчищенного прохода.

— Ё…ть! — растерянно выругался он и во второй раз, не зная что и сказать.

— Бл…дь! — было его третье по счёту слово. — Аху…ть, — растерянно повторял он уже раз за разом, окидывая ошалелым взглядом открывшееся перед ним просторное подземное помещение с невысокими сводчатыми потолками.

Низкий кирпичный свод подземного зала, подпёртый двумя рядами толстых кирпичных столбов, делящих всё помещение на три неравные чести, с вдвое более просторной средней частью, поражал своей какой-то монументальностью и соразмерностью всем своим обликом.

Димона при взгляде на эти едва выступающих из тьмы два ряда мощных параллельных кирпичных колонн охватило какое-то странное, тягостное чувство. Всё тут поражало своей какой-то монументальностью и… седой древностью, буквально сквозившей из каждого кирпича свода и колонн.

И жутким диссонансом резало глаз то, что ровными рядами стояло меж колон, занимая практически всё свободное пространство в зале.

— "А-а, — мрачно обрадовался он, — вспомнил. Вспомнил, где я нечто подобное видел. В кабаке, откуда нас вышвырнуло в этот долбанный мир. Не совсем тот, конечно, фасон, но очень похож. Выкинуть станки, расставить между столбов невысокие кабинки со столиками, включить интимное освещение небольшими настольными светильничками, и полное впечатление будто я снова в Москве, и снова в том кабаке".