Убывающая луна: распутье судьбы

— Ты ему сам отдал, — хохотнул Бернт, настроение улучшилось.

За стенами каюты раздались отрывистые приказы капитана, топот ног. Не прошло и четверти часа, как судно отчалило. Пусть не так, как они планировали, но можно считать, что их путешествие прошло благополучно: их не раскрыли, все живы.

Авидан будто услышал его мысли.

— А ведь принцессу Эль-Элион хранит. Если бы согласилась поехать с тобой, сейчас бы ее поймали и казнили как опасную заговорщицу. А так поживет еще… Чувствую, Тештер очень хочет ее замуж за короля Айдамиркана выдать. А если он что-то задумал… Найдет еще какой-нибудь способ помочь ей.

Радость Рекема тут же улетучилась. Как же он не сообразил? Это так естественно: принцесса выходит замуж за короля. Они даже из одной династии. Это лучший брак, какой возможен для обеих стран.

1 ухгустуса, восточная граница Энгарна

Бисера издалека заметила двух путников, приближающихся к лесу, и тут же сделала знак женщинам своего десятка. Королева Зелфа дала странные указания: они надели шкуры животных, натерлись пахучими травами — никогда еще людей не ловили так. Но Бисера привыкла выполнять указания в точности, может, поэтому и стала десятницей.

Уже две недели амазонки, сменяя друг друга, караулили двух мужчин. Сегодня ей повезло — они встретили тех, кого необходимо схватить, нарушая перемирие с Энгарном. Все приметы совпадали. И раз королева отдала приказ схватить путников, значит, на это есть веские причины.

Вспомнив еще одно наставление Зелфы, Бисера определила направление ветра, и пока не стало поздно, знаками приказала воинам перейти так, чтобы ветер не мог донести их запах до этих двоих. "Такое ощущение, что не людей, а зверя загоняем", — хмыкнула амазонка, наблюдая за приближавшимися энгарнцами. "Странная парочка", — отметила она, когда разглядела их: на одном черная кожаная куртка, добротная, но уже потертая от носки; другой по одежде вылитый солдат Полада. Но одежда не сочеталась с поведением этих двоих: в носу не ковыряются, не сморкаются, не бранятся громко, движения не суетливые, наоборот — как у тех, кто привык отдавать приказы. Лица хоть и не выбриты, но, похоже, бороду отращивают недавно. Наверно, как отправились в путь, так и прекратили бриться. Кто же они такие, если ради них нарушается перемирие? Бисера окинула взглядом затаившихся среди густых кустов воинов. Всадники подъехали ближе, и она могла слышать их беседу.

— А хотел бы я посмотреть на амазонок. Женщина с мечом — это что-то. Говорят, они и одежды не носят, ходят голые! — высокий красавчик, одетый в безрукавку темно-коричневой кожи как у "волков" Энгарна, насмешливо покосился на спутника.

— У тебя все мысли об одном, — Бисера заметила, что парню в старомодной шляпе с полями, закрывающими лицо, не нравился разговор. Но "солдат" или не замечал этого, или не желал замечать. Продолжал в том же духе.

— Нет, серьезно, Ллойд. Ты представляешь, попасть в город, где сотни… Тысячи! Голых женщин. Представляешь? У меня бы разрыв сердца случился.

— Во-первых, они воины, а воинам глупо ходить без одежды, — Ллойд всмотрелся в ту сторону, где прятался десяток амазонок. Ноздри его дрогнули. "Нюхает?" — изумилась Бисера, и затаила дыхание. Она не боялась, что их обнаружат: неизвестно, что это за вояки, но десяток справится и с лучшими воинами, если их всего двое. Зелфа, конечно, приказала доставить их в столицу невредимыми, но бывают же и исключительные обстоятельства. Однако раз судьба сделала ей такой подарок и послала встречу с этими двумя, хотелось бы повеление королевы исполнить в точности. Может, тогда она вскоре станет сотницей…

Парень тряхнул головой и отвернулся. Парочка не торопясь проехала мимо засады. Названный Ллойдом размышлял вслух:

— Во-вторых, если бы ты попал в город, где разгуливают голые женщины, они бы тебе быстро примелькались. Надоели бы и опротивели.

— А ты откуда знаешь? — хмыкнул второй. — Ты был, что ли, в таком городе?

Ответа он не услышал. Бисера подала знак. В воздухе свистнули два кнута. Тонкий хлыст обернулся вокруг шеи путников, а в следующее мгновение мужчин выдернули из седла.

Они были неплохими воинами: несмотря на внезапность оба успели сгруппироваться, чтобы не сломать при падении ноги и руки. Но она заметила, что парень в черной куртке, пострадал при падении меньше. Он уже вскочил и ладонь скользнула к мечу, но Бисера оказалась рядом чуть раньше, и изо всей силы ударила его в висок рукоятью меча, стараясь, чтобы удар прошел вскользь. Обернувшись на хрипы второго — он старался освободить горло из объятий кнута — она убедилась, что другая амазонка успела нанести удар и ему.

Очнулся Ялмари от невыносимой тряски. Он висел поперек седла, в ноздри невыносимо шибало конским потом. Он пошевелился и еще раз получил по темени.

Второй раз пришел в себя, когда его окатили холодной водой. Он чуть не захлебнулся, судорожно хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Поморгал, чтобы стряхнуть холодные струи и сфокусировать взгляд. Тут же набросилась чудовищная головная боль. Невольно он потянулся, чтобы ощупать шишку, но кисти уже прочно, со знанием дела, связали. Перед глазами темнела лужа на булыжной мостовой. Он с трудом повернулся на бок… чтобы уткнуться носом в кожаные сапоги.

— Очнулся, урод? — прогремело откуда-то свысока. Несмотря на то, что ноги были в брюках, голос явно принадлежал женщине. Даже не женщине — девушке. "Амазонки? — потрясенно осознал он. — Какого шереша… Мы сделали все, чтобы обойти их владения!" — Давай, давай, поднимайся, — потребовали ноги и слегка пнули в грудь.

Ялмари с заложенными за спину руками, встал на колени. Теперь он смог разглядеть тех, кто пленил их. Женщины в мужской одежде: недорогих доспехах из прочной кожи. К лукам седла прикрепили шкуры волков, зайцев, лис. У других он заметил пучки душистых трав. Щеки травой выпачканы — не успели помыться, торопились доставить их в Раввиф. Ялмари догадался, что встретили их в лесу неслучайно. Кто-то тщательно подготовил ловушку. Принц знал только одного врага, который мог это сделать — Загфуран.

Они стояли на площади Раввифа. Невысокие белые дома убегали отсюда несколькими лучами. Мостовая из булыжников уже впитала воду. Пленников наверняка привели в чувство, чтобы отвести к королеве.

Ялмари еще раз посмотрел на амазонок. Сорота такой же руганью и пинками подгоняли за его спиной. Лорд будет разочарован: голое тело у женщин-воинов виднелось там же, где и у мужчин — кисти рук, лицо и шея. Но тут же принц осознал, что поторопился с выводами: на площадь подошли другие женщины, заметившие необычное оживление у дома королевы. Те, что сегодня были свободны от стражи, щеголяли обнаженными ногами, легкая туника едва прикрывала бедра. Все стало понятно: обнаженными не повоюешь, тебя быстро ранят или убьют, а амазонки, хоть и женщины, но в первую очередь воины. Но на отдыхе под защитами стен города, они позволяли себе все, что угодно, в том числе такой бесстыдный по меркам соседних стран наряд.

Десятница — она выделялась командирскими замашками — настороженно следила за каждым движением принца. И сквозь изрисованные зелеными полосами щеки было видно, как она хороша: смуглая кожа, большие черные глаза, пухлые губы. Темные волосы туго заплетены в косу — в бою не так-то легко будет ухватить ее за волосы. Девушка заметила, что ее рассматривают, и нахмурилась:

— Хватит моргать. Следуй за мной, — она указала направление.

Ялмари посмотрел в ту сторону и застонал — напомнила о себе головная боль. У Герарда, судя по всему, были те же проблемы. Он на все лады поминал злого духа. Наконец Ялмари резко выдохнул и снова всмотрелся. Беленый дом, стоящий перед ним, ничем не отличался от других. "Она взяла меня в плен, чтобы сделать рабом королевы?" — Ялмари не забыл обычаи амазонок.

— Иди следом, — приказала десятница Сороту.