Саньяси (СИ)

– извини, мои дурацкие шутки. – Промямлил я. – Теперь тем более мне надо пробраться в гараж.

– Зачем? – искренне не поняла Юля.

– Затем, что я мужик, а не евнух. А ты мне в дочери годишься!.. Это понятно? – Сорвался я

– извините. – Покраснела она до кончиков ушей.

– Ладно. Я же сказал, что пошутил. – Пробурчал я, осторожно приоткрывая дверь во внутренний дворик.

На меня из темноты глянули два злобных, подозрительных глаза.

– Чёрт бы побрал этого дядю Колю. – Выругался я.

– Собаки? – Спокойно спросила девушка.

– Да. Мог бы и не пускать сюда.

– Каким образом? – Спросила она.

– Да, чёрт возьми, двор‑то один. Чтоб тебя. – Я почесал в затылке.

– Придётся Вам, дядя Шурик, побыть сегодня евнухом. – Тихо засмеялась бывшая студентка кулинарного техникума.

– Все женщины садистки, я это знал, но всегда хочется верить в прекрасное. – Буркнул я, прикрывая дверь. – Ладно, я, наверное, вот здесь попробую примоститься. – Показал я на пол подле кровати.

– Послушайте, перестаньте выламываться, как пацан. – Возмутилась Юля. – Можно подумать, что Вы будете раздеваться.

– Ети твою мать!.. Выругался я. – Действительно, с мозгами у меня уже напряжёнка.

– Я немного разденусь, в смысле, сниму платье, иначе потом будет очень плохо всё выглядеть, завернусь в одеяло, а Вы рядом пристроитесь. Вот так и отдохнём. – Предложила она.

– Да уж. Лучше бы где‑нибудь в поле. Там хоть не так обиднее было б. Я‑то думал по‑настоящему отдохнуть, а это не отдых, это мучение. Ладно, ложись, я отвернусь.

В коморке не было даже самого малюсенького окошечка, поэтому мне глядеться не куда было. Стоял, как наказанный пацан в углу, пока сзади не послышалось:

– Всё, я уже сплю.

Я обернулся. Платье девушки аккуратно сложенное, покоилось на краешке стола, сама она, завёрнутая до подбородка суконным одеялом, прижалась к самой стеночке так, что мне досталась практически вся кровать. Приподняв руку, погасил свет. В комнате не было холодно, но это обманчивое состояние, пока двигаешься, да ещё в одежде, кажется, будто тепло. Поэтому я, немного помедлив, пристроил куртку вместо одеяла, снял и сложил рубашку, подумал и снял джинсы. После чего улёгся, укрывшись своей курткой. И тут же понял, что зря снял штаны. Было совсем не тепло. Но вставать и признаваться в собственной глупости не хотелось. Подумав, решил, пусть девушка уснёт, а я поднимусь и натяну свои джины. Но стоило мне только прилечь, как кровать прогнулась под моим весом и девушка скатилась ко мне вместе со своим одеялом. Стало теплее. Она тихонечко засмеялась.

– Не смейся, а то нос откушу. – Пригрозил я, устраиваясь на левом боку спиной к ней.

Юля то же немного повозилась, укладываясь, потом затихла. Я и не заметил, как уснул. А когда проснулся, был не то, что изумлён, потрясён до глубины души. Одеяло укрывало нас обоих, а мы, крепко обнявшись, дрыхли, как сурки, согревая друг друга своими телами. Моя куртка сиротливо валялась подле кровати.

Немного полежав, я решил, что надо как‑то выпутываться из создавшегося положения. Нет, я не был пуританином, имел нормальную ориентацию, не страдал старческими болячками и тому подобное, но у меня были свои принципы. Тем более, что девчонка была совсем уж молоденькая для моих почти сорока двух. Вечером, при знакомстве, я немножко привысил себе не очень‑то весёлых лет. Приврал, так сказать. Зачем? Не знаю. Возможно, чтобы сразу отрезать всевозможные поползновения с обоих сторон. Я тяжело вздохнул. От этого невольного движения девушка проснулась.

– Прости, разбудил. – Извинился я, делая попытку освободить руку из‑под её соблазнительных форм.

– Как хорошо! – Сказала она, прижимаясь ко мне сильнее и не позволяя освободить руки.

– А говорила, что практики у вас не было. – Выговорил я, с силой прижимая её к себе.

– Ого! какой ты сильный! – С восторгом выдохнула она. – А можно я с тобой на "Ты" буду?

– Можно, конечно, можно. – Согласился я, выскальзывая из её соблазнительных объятий. – Извини, я не заметил, как залез под одеяло.

– А это не ты. Это я тебя укрыла, а то ты весь аж посинел от холода. – Засмеялась девушка.

– Ну, спасибо, спасла от замерзания. – Поблагодарил я, натягивая джинсы.

В комнатушку вошёл дядя Коля.

– Ты что, под дверями стоял? – Немного опешил я.

– Ага, сторожил.

– Стучаться надо. – Буркнул я.

– Ну, как спалось? – Спросил он, косясь на мои штаны.

– Нормально спалось. Чего пялишься? Лучше скажи, сколько сейчас время, а то я часы в машине забыл.

– Крутая у тебя, однако, тачка. Неужто разбогател? – Не ответил дядя Коля.

– С чего ты взял? – Насторожился я.

– Да вот, по всем новостям сообщают. – Неопределённо качнул он головой.

– Дядь Коль, давай по порядку и на чистоту. Мне эти недомолвки совсем не нужны. – Забеспокоился я.

– Да успокойся ты. – Криво улыбнулся он. – По вашим каналам передают, будто вчера один маньяк расстрелял всю свадьбу. Семьдесят с лишним человек положил вместе с официантами, поварами, охранниками и тому подобное. Его невеста, видите ли, замуж решила выйти за местного авторитета. Так он, маньяк, отправил на тот свет всех, в том числе и главаря банды. Невесты тоже не пожалел. Потом завладел машиной одного добропорядочного семьянина и уехал в неизвестном направлении. И фотка там была. На тебя больно похожа. Только вот нос не тот.

– А фотка невесты была? – Испугался я.

– Нет, пока не было. – Успокоил меня дядя Коля.

– А что ваши средства массовой информации по этому поводу сообщают? – Спросил я.

– пока ничего. Говорят, что ведутся поиски вдоль границы, усиленны наряды, и так далее.

– Понял. Который всё‑таки час? – Снова спросил я.

– Скоро пять. Вы так мило спали, что я не решился вас будить. – Усмехнулся дядя Коля.

– Будет тебе. Ничего у нас не было, и быть не могло. Понял, старый бабник. – Сказал я, натягивая куртку.

– Ладно уж. Было, не было. Мне‑то какая разница. Сейчас поесть принесу

И он вышел. Я достал из кармана мобильник, немного подумал, включать или нет, потом решил, что пока не стоит.

– Быстро вставай. Мне тебя надо сфотографировать. – Попросил я.

– Зачем? – Лениво потягиваясь, спросила Юля.

– Для коллекции. – Грубо пошутил я. – Не в кровати же тебя фоткать?

– Не, в кровати не надо. Скрылась она под одеялом. Объясни толком, зачем?

– Потом, всё потом. Давай скорее, пока он не вернулся. Мне не надо, чтоб он видел это.

– поняла. – Серьёзно отозвалась девушка.

Когда дядя Коля принёс еду, мы мирно сидели на кровати и беседовали ни о чём.

– Дядь Коль, у тебя телефон есть? – Спросил я.

– Не. Телефона нет. Могу от соседа пойти позвонить.

– Не стоит. Я просто так спросил. В общем, как выберусь из этой передряги, обязательно тебе телефон проведу. – Пообещал я.

– Если все твои обещания связать, то получится очень длинная верёвка, на которой и повеситься не выйдет даже если зацепить её за луну. – Сообщил дядя Коля.

– Это ещё почему? – Поинтересовался я, с трудом пропихивая в глотку кусок чёрствого хлеба.

– Ты всегда обещаешь, а когда выбираешься из своих передряг забываешь про бедного дядю Колю. – Печальным голосом сообщил тот.

– Артист!!! Ничего не скажешь!.. – Покачал я головой.

– Это я‑то артист? – Возмутился дядя Коля.

– Брехун ты, дядя Коля. – Подвёл черту под нашими препирательствами я, берясь за кружку с чаем. – Я никогда ещё ничего тебе не обещал.

– Ну, так я на всякий случай. На перёд, так сказать. – Усмехнулся дядя Коля.

– Ладно тебе, вредина. Сделаю всё, что обещал. Телефон проведу. Коляску твоему внуку куплю. Дам денег на сахар. На одну пачку, как обещал. – Засмеялся я.

– На две. – Принялся торговаться дядя Коля.

– Не, меня не проведёшь. Только на одну, специально для моего приезда.

– Жмот. – Констатировал дядя Коля.

– Точно. Жмот. Но тут уж ничего не попишешь. Каким уродился?..