ЗвеРра (СИ)

— Соболь — легкая добыча? — поинтересовался Марк у росомахи, глядя на оконца, балкончики и прочие излишества дворца.

— Ага, как же! — скривился и сплюнул на землю росомаха. — Они как мы, только юркие. Не подберёшься: цапнут и — фырр! — по крыше учесали. Больно: зубастые. Эти (ткнул он пальцем в сторону Птеки) лучше. Толстые. Неповоротливые. Вкусные.

Толстый и неповоротливый Птека насупился, сжал кулаки:

— Невкусные!

Росомаха пожал плечами. Портрет поставил на землю и прислонил к стене, чтобы не упал. Наклонился над пророком — нос к носу — и принялся изучать изображённый лик.

— Щас как дам фонарём! — не унимался Птека. — И пирогов тебе печь не буду!

— Правильно, — поддержал его Марк. — Графч, не хами Птеке, понял?

— А он сам! — взъелся росомаха.

— Укушу! — прибегнул к проверенной угрозе Марк. — Тихо оба.

Он никак не мог решить, как подойти к соболям: пустить росомаху с портретом наперевес и медальоном нараспашку или, всё-таки, не прибегать к столь агрессивным действиям.

— Я могу чем-нибудь помочь? — вкрадчиво раздалось у него над ухом.

Нервы у Марка в этой зверской ЗвеРре, всё-таки, расшатались не на шутку: он чуть не подпрыгнул на месте. Вздрогнул и резко обернулся.

Занятый препирательством со звеРриком и лицезрением портрета, росомаха пропустил неожиданного помощника. Зато Птека не сплоховал: он тоже испугался и огрел незнакомца фонарём по затылку, вложив в удар всю ту силу, которую намеревался пустить на борьбу с обзывающимся звеРрюгой.

Марк увидел позади себя распростёртое на булыжниках мостовой тело. Практически труп.

— О, вот и повод появился, — обрадовался он. — Графч, засунь портрет в щель, Птека, фонарь пристрой там же, и берите этого гражданина. Понесём спасать! А кто это, кстати?

Расстроенный Птека глянул мельком и пожал плечами.

— Не могу признать, — буркнул он. — Не звеРрюга.

— Уже хорошо. Бери за ноги.

Втроём они подхватили стукнутого и поволокли через площадь прямо к ажурному особняку с вымпелами. Отрез оставлять без присмотра Марк не решился, так и зажал под мышкой: шелка на дороге не валяются.

Соболя растерялись, это точно.

Не каждый день к тебе домой врывается Полярная Звезда и Последняя Надежда города с бездыханным телом на руках. И скидывает это тело прямо в вестибюле у подножия парадной лестницы.

Ради такого случая к Марку вышел триумвират клана в полном составе — у соболей не было единого главы.

Поскольку времена настали непонятные, раненого фонарём унесли без особых распросов, чему Марк был очень рад. Он уже собрался достать астролябию, но внезапно передумал: вспомнилось, как ласково архивариус гладил её округлый бок, как она висела на стене в компании с вышивкой и картой, и стало жалко.

Не сколько астролябии, сколько налаживающегося понемногу на мельнице житья-бытья, со своим укладом и настроением, которое создавал, в том числе, и этот морской, неведомо как попавший в проклятый город, навигационный прибор. Да и к тому же, разбогатевший на грабеже жабок Марк мог теперь преподнести презенты всем трём лисичкам.

Поэтому Марк сделал вид, что всего лишь хотел поправить лямки рюкзака. Нужно было как-то выкручиваться, обосновывая цель визита.

Соболя ждали.

Марк строго, даже угрюмо спросил:

— Дом соболей, насколько мне известно, является посредником между звеРрями и звеРриками, так?

— Посредник этот тот, кто посредничает на небольшой процент. Как жабки. А мы помогаем жителям, — туманно отозвался стоящий справа соболь. — Помогаем практически безвоздмездно.

— Всем? — уточнил Марк.

— Всем, живущим в городе.

— Ну конечно, — фыркнул Марк. — За городом сидят звеРрюги, помощь которым совершенно не требуется.

— Что хочет от нас шестой человек? — в лоб спросил его соболь.

"Артефакт!" — вертелось на языке у Марка, но он сказал:

— Я хочу узнать, что собираются делать соболя в полнолуние, если Артефакт не отыщется.

Теперь заговорили все трое. По очереди, один за одним.

— Мы собираемся убить Последнюю Надежду ЗвеРры. И уйти. По мосту через реку в лес, — любезно удовлетворили его любопытство соболя, глядя на Марка спокойными, безжалостными глазами.

"Хищники!" — выругался в душе Марк.

— Собственно говоря, вопросов больше нет. Всего наилучшего! — отчеканил Марк и пошёл к выходу.

Росомаха с Птекой потянулись за ним, переглядываясь: они не поняли, почему Марк не расстался с астролябией, как хотел.

Росомаха, обиженный, что его новый медальон никого не впечатлил, высморкался по пути в свисающий вымпел и вышел, очень довольный своей шуткой.

Трофеи спокойненько лежали там, где оставили.

— Никто не спёр, уважают, — обрадовался росомаха, забирая портрет.

Пока шагали обратно, в голове Марка родилась очень интересная мысль. Насчет Нисы.

Птека тоже о чём-то напряжённо думал.

А потом предложил:

— Может быть, переселимся в Зубровый Замок? Там тебя соболя не достанут.

Марк сначала и не понял, о чём это звеРрик.

А когда сообразил, лишь рукой махнул:

— Да брось! Зубры тоже только и мечтают, как разорвать меня на мелкие клочья при свете шестой луны. Меня глава зубров сразу предупредил, в первую же встречу. Нет, друг Птека, отсидеться в Зубровом Замке не получится. Буду на мельнице оборону держать.

— Будем на мельнице оборону держать, — поправил его Птека.

Марк усмехнулся:

— О да, воздвигнем свой бастион, не хуже чем у волков, лис и зубров. Мы ещё всем покажем.

— Нас преследует кто-то, — хмуро сообщил нагнавший их росомаха. — Давайте в засаду ляжем, а?

— Давайте, — легко согласился Марк. — Тем более, что в последнее время хорошим тоном считается убегать, только завидев Полярную Звезду всея ЗвеРры. А никак не догонять. Огретый Птекой не в счёт.

Они шли по дороге, ведущей в Олений Двор. Скоро должен был показаться развилок, правый путь которого уводил к мосту через ЗвеРру, а левый тянулся до резиденции Хранителей. Дорога шла через очередной пустырь, заросший стальным бурьяном.

Птека острым глазом тут же высмотрел ложбинку за кустами и скрылся там вместе с фонарём. Марк на мгновение замешкался: не хотелось пачкать шёлк, но потом присоединился к Птеке.

Росомаха задержался на дороге: он не нашёл ничего остроумнее, как выворотить из ветхого бордюра камень, подкатить его к центру развилки и прислонить к камню портрет одноглазого пророка.

И леопардом скакнул в кусты, только нарощенные кудри взлетели облаком над макушкой.

Шуметь уже было нельзя, и Марк лишь повертел пальцем у виска, показывая, что он думает по этому поводу.

Скоро Марк обострившимся слухом различил торопливые шаги: кто явно стремился их нагнать.

А потом шаги стихли: этот кто-то встал как вкопанный

Наверное, таинственный Некто увидел портрет основателя города и призадумался.

Марку вспомнилась статья из журнала "Вокруг Света" непонятно какой давности, про то, как индийские крестьяне, отправляясь по делам в джунгли, надевают на свои затылки маски с человеческими физиономиями: чтобы тигр на спину не прыгнул. Статья уверяла, что лицо на затылке помогает.

Росомаха обернулся зверем и, зажимая медальон в зубах, уполз к дороге, чтобы рассмотреть погоню.

Вернулся страшно разочарованным: таинственный преследователь исчез.

Не исключено, впрочем, что обернулся тоже: до прихода шестой луны осталось всего-ничего.

Марк был на удивление спокоен и внешне, и внутренне: так и должно было быть. Чему суждено случиться, — то случится.

— Вот и от пророка какая-то польза, — сказал он Птеке. — Видишь, как хорошо отпугивает нежелательных гостей? Я придумал! Мы этот портрет на мельницу приколотим: тогда ее жечь не посмеют.

Птека почесал нос и убеждённо сказал:

— Посмеют. Сдерут портрет со стены, а остальное сожгут.

— Ничего святого в этом мире! — возмутился Марк. — Пойдёмте тогда быстрее домой.