...Выше тележной чеки

век стоять будет! – пухлая ладонь похлопала по бревну. – Нет, Кей, не справиться тебе без лехитов! Даже если пить да рубиться научитесь, так, как мы, хвастать все равно не сможете!

Велегост улыбнулся – кнеж свое дело знал. Теперь его мастера строили вторую крепость у самой мадской границы. Через несколько дней дорога на закат будет надежна закрыта.

– Хвастаться, говоришь? – Кей бросил взгляд на высокую деревянную вежу, на вершине которой еще возились плотники. – Так похвастай, кнеж!

Толстяк удовлетворенно хмыкнул. Миг – и в воздухе сверкнула голубоватая сталь.

– Погляди на этот меч, Кей! Такого меча ты нигде не сыщешь! Все разрубит – и сталь, и тонкий платок. Да не тем он хорош. Щербинку видишь?

Действительно, тонкое, как бритва, лезвие имело еле заметный изъян.

– Прадед мой, кнеж великий Лашко, исщербил этот меч о ваши ворота, когда вступал с войском в Савмат! И теперь во всей земле лехитской нет меча славнее!

Велегосту показалось, что он ослышался. Лехиты брали Кей-город? Когда? И кроме того…

– Исщербил, значит? – усмехнулся Кей. – О ворота?

– Истинно так, и порукой тому…

– Каменные ворота в Савмате построили только тридцать лет назад, при Кее Мезанмире. Или твой прадед его о дерево исщербил?

Толстяк крякнул, крутанул ус и внезапно захохотал:

– Вот я и говорю, не обучены вы, сполоты, хвастать!

…Все шло, как должно. Уже три дня Велегост был на Лосином Бугре, и за это время сделано немало. Сотня латников с тысячником Воротом ушла к мадской границе, дедичи во главе с Ворожко собирали своих кметов, а лазутчики в Духле внимательно следили за тем, что затевает глава Рады.

Хлопот было много, привычных, обыденных, и недавнее путешествие по страшному Колу теперь казалось странным сном. Никто в крепости не знал, куда ездил Кей, и почему из всего отряда вернулись только пятеро. Теперь их стало меньше. Улог, единственный из кметов, кто уцелел, умер на следующую ночь по возвращении. Заснул – а наутро рядом с товарищами лежал уже закоченелый труп.

Стана все еще не пришедшая в себя после случившегося, почти не показывалась из своего шатра, и Лоэн, которому не досталось работы на строительстве, проводил время в долгих беседах с Танэлой. Велегост заметил, что сестра заметно повеселела. Кейна рассказала брату, что Лоэн пытается объяснить, как управляться с Дверью. Румские слова не очень помогали, и риттер то и дело принимался что-то рисовать прямо на земле.

Каждую ночь Велегост ждал Айну, но поленка ни разу ни пришла. Днем же девушка держалась невозмутимо и строго, не говоря ничего сверх того, что полагается кмету.

Были и другие новости. Среди кметов, пришедших с Савасом, Кей сразу же заметил знакомое лицо. Этого молодого парня он встречал в Валине. Полусотник Чемер служил при дворе Палатина, но не тем славился. Чемер, единственный сын Кошика Румийца, считался достойным наследником своего знаменитого отца. Но Велегост вовсе не был рад. Наверно, Палатин прислал этого парня неспроста. Терпеть соглядатая под боком