Что мне приснится (СИ)

В этом лесу что ночь, что день -- никакой разницы. Не разбирая перед собой дороги, я шел и шел прочь.

Когда посреди очередной тропы передо мной возникла темная фигура, я первым делом рванул клинки из ножен, но потом увидел, кто передо мной, и произнес:

- Хорошо, что ты пришел ко мне. Я должен был бы переместиться в вашу обитель, но не мог окончательно решиться, и вот иду куда-то, хотя мне некуда идти.

- Раз ты говоришь, что тебе некуда идти, то ты уже решился. Тем более после того, что ты здесь видел, - ответил Ход, приближаясь ко мне.

Я посмотрел ему в глаза.

- Это ведь правда даст мне силу победить... даст хотя бы шанс на победу в бою с Орестом?

Ход пожал плечами.

- Я не знаю никакого другого способа, который дал бы тебе такую возможность.

Мы стояли молча. Ход ждал меня, а я ждал чего-то, что еще должно было произойти. Мне казалось, что что-то меня все-таки удерживает, но не мог понять, что именно. Наконец Ход нарушил тишину:

- Ты хочешь знать, почему я тебе помогаю? Какие у меня мотивы?

- Не уверен. Наверное, нет. Но говори, если хочешь сказать.

Ход улыбнулся.

- Я хочу власти. Если тебе удастся сделать то, чего ты желаешь, то трон старика Хеседа пошатнется. Раз уязвим сын, то уязвим и отец. Вот почему я на самом деле желаю тебе успеха. Забавно, не правда ли? Людям может казаться, что у высших сил для них есть величественный план, а на самом деле они для высших сил -- как яйца, которые нужно разбить себе на завтрак, - Ход рассмеялся в голос. - Не сочти за обиду. Просто мне почему-то захотелось быть с тобой откровенным.

Я покачал головой.

- Мне не на что обижаться. Тем более, может быть, у высших сил действительно есть для меня план. Ты же сам говорил, что даже Тайные владыки не знают всего.

Ход изобразил на своем лице сомнение.

- А какие мотивы у тебя? Что заставляет тебя сделать такой выбор? Конечно, я могу предположить, но хотелось бы услышать, что скажешь ты сам. Честность за честность.

- Все из-за Ореста. Я хочу остановить его. Мне отвратительны его помыслы, отвратительно то, что он делает. Я не хочу, чтобы с людьми случалось то же, что с моими товарищами на болоте. То же, что с маршалом Иаковом, который лежит в горячке и умирает, - я говорил страстно, убеждая не столько Хода, сколько самого себя.

- Ну, господин Иаков де Моле не умрет, это я могу тебе сказать совершенно точно -- у него еще есть незавершенные дела, великие или ужасные. Или и то, и другое сразу. Что же до твоих слов, то они звучат не совсем искренне из уст человека, который из всех форм взаимодействия с другими людьми предпочитает насилие. Думаю, что слова "Все из-за Ореста" правдивы, но фразу надо было продолжить по-другому...

За моей спиной под чьими-то ногами хрустнула ветка. Я обернулся. Это был Наугрим.

- Ты уходишь? Куда? - спросил он без обиды.

Я украдкой быстро оглянулся. Там, где только что стоял Ход, его больше не было -- во всяком случае, его не было видно.

- Я ухожу, потому что есть одно дело, которое я должен сделать. Я хотел уйти без предупреждения, чтобы не создавать для тебя проблем -- и потому, что тебе может не понравиться мое решение. Но я рад, что мы все-таки поговорим в последний раз.

- Может не понравиться решение? Я разбойник, я безжалостный убийца, как мне может не понравиться что-то дурное?.. Скажи, что это за дело, и почему я не могу пойти с тобой, - Наугрим медленно шел ко мне.

Я вздохнул.

- Ты уже сполна отдал мне свой долг. Тебе больше незачем идти за мной. Более того, мне самому больше никуда идти. Я не собираюсь возвращаться на службу в Орден -- не после всего того, что случилось. У меня осталась одна задача, и я направляюсь туда, откуда могу не вернуться -- скорее всего, не вернусь. Тебе незачем идти туда. Ты ничем не поможешь мне, а своей жизнью рискнешь ни ради чего. Чего бы ты сам ни хотел, я не возьму тебя с собой.

Наугрим заглянул мне в глаза, и я с удивлением заметил, что в уголках его собственных глаз стоят слезы -- в глазах Наугрима, который никогда не выказывал своих эмоций, который был как будто сделан из железа и камня, который преодолевал любые испытания, возникавшие на его пути, и никогда не жаловался.

- Но и мне тоже некуда идти. Что мне делать? Опять убивать за деньги, рисковать своей жизнью ради безразличных мне целей? Весь этот мир мне чужд, и все люди тоже. Ты единственный, кто сделал мне добро, ничего не требуя взамен. Я был как изгнанный из стаи зверь, дикий и ненавидимый всеми, но мы вместе пролили свою кровь, и ты стал моим братом. Что бы ты ни делал, я хочу тебе помогать. Ты говоришь, что твое дело дурное? Тогда откажись от него. Никто не может тебя обязывать. Вернись в Шеол или отправляйся в любой другой город, весь мир открыт для тебя.

Никто не мог бы понять Наугрима так, как я. Снаружи я был спокоен, но внутри меня разрывало. Я подумал, что если сейчас покину его, то поступлю с ним почти так же, как Орест со мной -- мне одному Наугрим открыл свою душу, а я использовал его, когда мне было нужно, и бросаю его. Но я не могу ничего поделать. Уничтожить Ореста -- это мой долг. Ради этого я был рожден.

Наступая на горло всему хорошему, что есть во мне, я сказал:

- Уходи, Наугрим. Ты только мешаешь мне.

- Так и надо принимать решения -- для себя, не принимая во внимание никого другого. Как иначе реализуешь себя в этом полном людей мире? - произнес Ход у меня за спиной и положил руку мне на плечо.

Наугрим угрожающе поднял свой топор и спросил зло:

- Кто ты такой?

- Тебя это не касается, гном, - отрезал Ход и обратился ко мне. - Ты действительно готов?

Гном? Что это значит? - рассеянно подумал я.

- Готов к чему? - рявкнул Наугрим, делая шаг в нашу сторону.

- К тому, чтобы стать вампиром, конечно.

- Да... - тихо сказал я.

- Тогда закрой глаза.

Глава тринадцатая

Часть первая

На улице было очень светло, как и всегда в обители Тайных владык. Проникавший через стеклянное окно свет заливал всю комнату.

Комната, в которую меня привел Ход, была похожа на ту, в которой я проснулся во время своего первого посещения замка -- только больше, и еще здесь был круглый стол, за который мы сели напротив друг друга. Перед Ходом на столе лежали длинный кинжал без украшений и небольшой золотой кубок.