Сага о Ласке Сэме и его друзьях (СИ)

Сэм отвернулся, хотя картограф не мог видеть его слез, но стоявший рядом с ним Командир Доу смотрел на вырванного из рук врагов пленного с ужасом.

- Я хотел бы погибнуть в бою, но не дать врагу возможности издеваться над собой. - произнес командир Доу, когда носилки с раненным отправились в дорогу.

- Он не был военным. - Ответил Сэм. - И это самое ужасное в его военно карьере, Командир Доу.

Глава двеннадцатая

Решающее сражение

Лагерь у Квариверда. Мятежные баронаты. Спорная территория.

Поехал славный рыцарь мой

Шестнадцать дней назад,

Я пояс верности одев,

Все дни не сомкнула глаз.

И вот примчался ко мне гонец:

Он выиграл турнир!

И дочку графа л'Ореллей

Взял в жены мой господин!

- Странное завершение саги, моя госпожа, не кажется ли вам?

- Ну, говорят, эта история настоящая. Мне кажется, так оно и было. Много столетий назад.

- Может быть, может быть...

Генерал Картель д'Патрис был не слишком силен в элегантном словоблудии, а потому в присутствии прекрасной Вивиан, любовницы императора, быстро смущался, краснел и вообще вел себя, как глупый медведь. Девица прибыла в военный лагерь, сославшись на письмо императора, который настоятельно попросил ее прибыть в расположение воинской части. И теперь генерал чувствовал себя в преглупейшем положении. Вивиан прибыла инкогнито, в мужском платье и с маленькой охраной. Девицу сопровождали две дамы, переодетые, как и она, в мужские платья и два телохранителя императора. Уж этих молодцов ни с кем спутать было невозможно. Жоз де Марчан воспользовался суматохой, вызванной появлением фаворитки императора, и все время пропадал на позициях, давая возможность одному генералу отдуваться за двоих, постоянно развлекая прибывшую даму.

И если бы не любовница генерала, шлюшка Мигелина, старый вояка рехнулся бы сразу же, как только дамы приехали в расположение его армии. Мигелина повела себя как настоящая хозяйка: прибрала в шатре (раньше генерал, не выносивший порядка такого просто не мог допустить), приготовила несколько изысканных блюд, намекнув генералу, что личного повара стоило бы перевести в передовой отряд армии. Короче, взяла на себя все заботы о быте прибывших дам.

Как ни странно, с Вивиан Мигелина быстро нашла общий язык и они быстро стали шептаться, как закадычные подружки. Разница социального происхождения абсолютно не волновала Вивиан, которая сама была из простолюдинов. А свое выскородие она получила как раз благодаря связи с императором. Вивиан была невысокая худенькая женщина с остреньким носиком и высокими скулами, которые лишь оттенял прелесть ее экзотической внешности. Белые пышные волосы кудрявились и рассыпались волнами почти до середины спины. Вивиан играла на лютне, а Мигелина прекрасно владела виолиной, кроме того, две сопровождающие Вивиан дамы, Габо, графиня д'Яр и Логеренна, баронесса д'Рабитор довольно сносно владели игрой на гамбе. Так в палатке генерала сложился неплохой квартет. Дамы мучили нежные уши военного, привыкшие к командам и ругани на поле боя, утонченными пассажами изысканных мелодий и вместо хаоса войны вносили в его ум гармонию амурного разлива.

От такого издевательства генерал Патрис похудел, осунулся лицом и, вообще, представлял собой довольно жалкое зрелище. Особенно его бесил абсолютный порядок, который в его палатке навела и поддерживала Мигелина. Генерал теперь не мог найти ни одной вещи, особенно поражался тому, куда тонкий женский ум способен засунуть карты с изображением позиций. А самые свежие карты почему-то оказывались в самых потаенных уголках палатки. Ругаться при дамах генерал не смел, а потому при малейшей возможности вымещал все раздражение, царившее в его военном сердце на ни в чем неповинных подчиненных.

Граф Готрик известен своей красотой,

Своей красотой.

Есть только один у графа изъян,

Только один изъян.

Как только пойдет граф к себе домой,

К себе домой.

В ближайшей таверне напьется в дым пьян,

Напьется и будет пьян.

А что скажите жене молодой,

Жене молодой.

Делать, когда муж в таверне пьет,

До чертиков пьет.

Она впускает к себе домой,

В постель и домой.

Красавца-барона Анжей де Леонт.

Барона Леонт

Ну вот, когда пошли песни об амурных приключениях, генерал совершенно терялся и теперь чувствовал себя так же удобно, как таракан на тарелке. "Боги мои, пришлите хоть какого-то гонца, хоть какого-нибудь!" Но пока гонца не было мученик куртуазного искусства приготовился слушать продолжение песни. "Принесу жертву Ваалеху, если сейчас появиться гонец". - произнес про себя военноначальник. А вот такое обращение богам было более приятно (или же только Ваалеху, но какая, в сущности, разница). Раздался шум со стороны стражи, в палатку просунулась испуганная морда ординарца.

- Мэссер Патрис! Вас срочно требует полковник Марчан. Поторопитесь, иначе он перевешает всех интендантов, которые остались у нас в живых.

Генерал произнес благодарность Ваалеху за то, что он наделил полковника Жоза д'Марчана лютой ненавистью к интендантам подтвердил клятву принести в жертву в храме Ваалеха что-то ценное, поклонился дамам, извинился за то, что дела отвлекают его от приятного общества, хотел сказать комплимент, смутился, смазал его, засуетился, после чего быстро и неловко выскочил из палатки.

Ординарец повел генерала прямо к западным воротам лагеря. Там стояли пятеро интендантов в окружении лагерной охраны, а между ними, важно, как гишпанский петух, выхаживал полковник Марчан. Положение было серьезным. Награды интендантов уже валялись на земле, а Марчан даже не утолил и малой части своей ненависти. Он повернулся к воротам и стал указывать солдатам, где лучше приладить петли для виселицы. Видя такую картину и готовность солдат, которые искренне разделяли мнение полковника по поводу интендантов, быстро выполнить приказ (солдаты стали скоронько, в охотку, вязать узлы на веревках), генерал припустился бешенным аллюром. Ординарец отстал от Фафнирика, который почувствовал, что пахнет жаренным, проявил негенеральскую прыть и прибыл к месту экзекуции как раз тогда, когда две веревки перекинулись через балку ворот, а солдатушки как раз устанавливали под оными скамейки.

- Что... тут... про...ис... ходит... - запыхавшись, выдавил из себя Патрис.

- Понимаете, мэссер Патрис, я хотел бы повесить нашего инженера, понимаете ли, ворота оказались узкими, и я не могу вздернуть наших драгоценных интендантов даже в две очереди! Такая несправедливость - им некоторые отойдут к богам сразу, некоторым придется ждать одну смену, а кому-то две. Что вы посоветуете? Тащить им соломинки или как боги на душу положат?

- Стояааать! В чем провинились эти овцы царей небесных? - пока полковник вел свой диалог, генерал успел порядком отдышаться.

- Это все очень и очень, весьма-таки просто, мэссер Патрис. Посмотрите, чем наши драгоценные собираются кормить нашу армию.

Полковник повел генерала к повозкам. Под соломой на возах лежало мясо. Оно было порядком порченным, на всех тушах виднелись предательские червячки.

- То ли господа хорошие поленились скотинку покупать живую и гнать сюда, как положено по инструкции, то ли заплатили за мясцо по дешевке. Это меня уже не интересует. А кормить такой гадостью армию не позволю.

Интенданты молча тряслись. У одного из них предательски бегали глазки, но он помалкивал, как и остальные, которые проклинали тот день, когда их сослали в действующую армию. Среди интендантов ссылка в действующую армию была самым тяжким наказанием. А этот, кап-интендант Мальв, который и отвечал за закупки. Все зыркал и зыркал глазками по сторонам, не осмеливаясь взглянуть в гоаза начальству.