Точка Столкновения. Дилогия (СИ)

  - Да, давайте не будем создавать любовных треугольников. Ни к чему все так усложнять. Поэтому Фиалка у тебя нет выбора! - оформляла все в шутку Кристина.

  - У меня не было выбора с самого начала. Вы все это подстроили. Ну, хорошо, я не против вашего тайного заговора. Вы, можно сказать, победили, - согласилась Селина. - На самом деле я была не против с самого начала!

  - Ты хулиганка!

  - А почему именно сейчас? - задала главный вопрос Алекса. - Почему ты считаешь, что именно сейчас идеально подходящее время для вас с Джейсоном?

  - Все из-за его дурацкой службы, - начала пояснять Кристина. - Когда начался набор в ряды добровольцев-смертников, для отправки в этот чертов Мак-Тауред, он ведь, как и все записался в их ряды. И это нормально так поступили все его друзья. Я понимала, что мои запреты здесь теряют смысл для него. Мне ничего не оставалось, как окончательно привязать его к себе, только так я могла его спасти. Я пообещала ему ребенка. Он выписался из рядов добровольцев. Короче если бы я не приняла его предложение, скорее всего его труп уже остался бы на поле брани, - сказала дрожащим голосом Кристина. Ее глаза налились слезами, она отвернулась в сторону от подруг. Фиалка и Алекса бросились ее успокаивать, облепив с обеих сторон, они гладили и целовали ее, "Тише, тише Звездочка", - шепча при этом.

  По возвращении увидев, что парни, все также как и до их ухода, просто валяются на траве в тени тополя, со словами Фиалки: "Ах вы, бездельники!" девчонки присоединились к ним. Полежав спокойно всего пару минут, Фиалка расшевелила Хьюго, заставив его поиграть с собой.

  Она, заливаясь хохотом, побежала по зеленой траве. Хьюго, подождав немного, побежал за ней следом, невольно проникаясь ее глупой радостью хохоча вместе с ней. В детстве они называли это "догонялками" и мало что изменилось с тех пор. Пробегая через густые заросли ей приходилось поднимать юбку своего сарафана, и в целом она бегала медленно, поэтому Хьюго приходилось сбавлять темп, порой переходя на быстрый шаг, давая возможность ей побегать, понервничать, попереживать, изводясь визгом и смехом. В итоге Хьюго надоело гоняться за ней, одним рывком он нагнал ее. С визгом и хохотом она повалилась на землю, Хьюго издавая рычание, набросился на нее как хищник на жертву, начав зацеловывать эту смеющуюся непоседу. Затем пришла ее очередь выполнять правила игры, отблагодарив Хьюго лаской, зацеловав и защекотав его, она легла на его грудь, немного отдохнув, снова с хохотом бросилась бежать. Как и положено досчитав до трех Хьюго, дальше продолжил гоняться за ней.

  Алекса снова ушла загорать, пытаясь успеть захватить последнее тепло уже начавшего уходить дня. Джейсон отправился играть с собакой. Кристина, опершись спиной о тополь, вернулась в привычную позу, только вместо книжки подозвала к себе Рурхана. Она положила его голову к себе на колени, стянула с рук свои черные перчатки и начала ласкать его как мама, поглаживая и целуя в лоб. - Ты мой новый маленький глупышка, - прошептала она.

  - Знаешь, Кристина я полюбил вас всех больше жизни, - растворяясь в потоке нежности, не привыкший к ласке проурчал Рурхан, глядя на нее влюбленными глазами.

  - Ты не привык к ласке мой маленький, скоро мы это исправим, - гладя его по голове как котенка, шептала она.

  - Знаешь, - тая от ласки Рурхан с трудом давил слова, - Кристина я никак не могу избавиться от странного ощущения. По мере того как я проникаюсь вами, начинаю любить вас, любить все вокруг, во мне усиливается чувство страха, тревоги. Я начинаю бояться за вас. Мы живем в ужасном, страшном мире, где действуют силы нам неведомые, темные силы. Раньше мне было плевать, теперь узнав вас, я за вас боюсь. Ведь зло может ворваться сюда и причинить вам боль, ввергнуть в ужас. Мне кажется я не переживу если увижу ваши страдания, - излил душу Рурхан, подумав что наболтал лишнего стеснительно замолчав. - Наверное, я ерунду несу, быть может, от переизбытка нежности и ласки у меня поехала крыша?

  - Нет, все нормально. Просто ты глупышка мой впервые в жизни что-то полюбил, к чему-то привязался и как следствие стал бояться это потерять. И это нормально. А что касается окружающего нас зла то... У подаренного нам Духами чистого разума лишенного единства с эмоциями есть один побочный эффект. Это абсолютное постоянное осознание собственной смертности. Если остальные люди, зная о конечности своего бытия погружаясь в суету своих будней, умудряются об этом забывать, живут и ведут себя так, будто не умрут никогда. Мы же артэоны всегда рассматриваем свою жизнь сквозь призму неминуемой смерти. Планируем и организовываем свою жизнедеятельность, постоянно исходя из этого факта. Разумность не дает забыть о конечности бытия. А жизнь с постоянной оглядкой на смерть не дает забыться, затеряться. Когда ты постоянно осознаешь временность своего существования, осознаешь, что все это теоритически может оборваться в каждую секунду, ты постоянно думаешь об ответственности за свои поступки. Мы живем, заботясь в первую очередь о своих душах. В итоге мы не столько живем, сколько пытаемся минимизировать свой вред этому вечному миру, который продолжит свое существование и без нас. Мы осознаем себя как часть вечности - лишь небольшой шум в общем потоке бесконечного бытия. Нет ничего постоянного, все всегда течет и меняется, но ничто не уходит в никуда.

  Самое главное, что при осмыслении жизни сквозь призму неминуемой гибели многие проблемы теряют свою актуальность, многие вещи теряют ценность, все становится легче и проще. Что может быть серьезного в мире, где все вокруг временное? Нет! Это не призыв к суициду. Просто напоминание о том, что материальные ценности в действительности вовсе не ценности. В действительности все мы бессмертны, и это не красивые слова, а истина, которая при разумном осмыслении становится понятной и простой. Если зло вторгнется к нам, наша оборона падет, дальнейшее продолжение жизни станет невозможным, и Дух примет решение о всеобщей самоликвидации мы отдадимся его воле без колебаний. В каждого из нас заложен механизм самоликвидации, за счет чего мы не позволим какой-нибудь мрази причинить нам боль или заставить нас смотреть на мучения наших близких. Если ситуация зайдет в тупик мы как разумные существа просто покинем этот мир, вместо того чтобы цепляться за него глупо претерпевая боль и мучения. Но я надеюсь и искренне верю в то, что этого не произойдет и все будет хорошо, - шептала Кристина все также убаюкивая лаской Рурхана головой лежащего на ее коленях.

  - Ничего плохого не случится. Я не допущу, - Рурхан рассмешил ее.

  - Ну, вот тем более! - улыбалась она.

  Джейсон и Хьюго поменялись, один принялся играть с собакой, бросая ей диск фрисби, другой отвлек на себя Селину. А ей хотелось еще поиграть со своим Плюшкой, побегать от него по лугу, но у бедолаги Хьюго уже не было сил. - Селина. Красавица моя, моя принцесса, - автоматически после взгляда в ее синие глаза Джейсон переходил на тихий и нежный тон. Фиалка обиженно надулась, как маленький ребенок, которого разлучили с любимой игрушкой. - Что мы будем делать? - продолжал он, в своих объятиях оторвав от земли, аккуратно придерживая и нежно прижимая к себе эту кажущуюся в сравнении с ним кроху. Селина все также изображала недовольство. - Зайка я полностью в твоем распоряжении, - не отступался он. - Покружи меня! - наконец улыбнувшись, сказала она. Спустя пару секунд она хохотала, по кругу летая над цветочным лугом как на карусели, за руки раскруженная Джейсоном.

  Увидев приближающегося к ним Хьюго, Кристина попросила Рурхана уступить ему место. С ее слов Хьюго так долго отвлекал на себя непоседу Селину, спасая от нее остальных, что заслужил благодарность. Рурхан видя как ребята бросают собаке диск, поняв как нужно играть с Шатуном, взяв со скатерти оставшийся после пикника кусочек зефира, решил заменить Хьюго и получше познакомиться с четвероногим другом. "Иди ко мне Плюшка моя нелепая", - Кристина позвала к себе измотанного Фиалкой Хьюго. В паре метров от нее Хьюго встал на четвереньки высунул язык, как уставшая собака и медленно подполз к смеющейся Кристине, положив голову ей на колени. "Вижу, вижу, что устал", - приглаживая его не ухоженную копну, шептала она. Лаская Хьюго уже не материнской в отличие от Рурхана лаской, своими поцелуями она заставляла его тихо урчать от удовольствия.