Летопись Третьего мира. Ч.1. Огни Ринеля (СИ)

- Месяц как сожгли Монтеру. - Дримен почесал затылок и встал из-за стола для того, чтобы пару шагов спустя грохнуться на кровать. Шорох на мгновение прекратился, но вскоре снова продолжился:

- Перестань думать об этом, тебе ещё с рунами возиться. И мне ещё с ними возиться. Надо придумать куда их... и как их выплавить, а потом ещё - куда прилепить. На лезвии совсем нет места...

- Ну есть ещё рукоять...

- Руны на рукояти - бесполезность, ведь ты через клинок направляешь удар, а не...

- Любимая, у тебя есть ещё минимум года два на разработку эскиза, потому что изучение этих рун, а потом обучение применению их на практике, займёт у меня очень много времени... - Дримену не хотелось шевелиться вообще, даже соблазнительный аппетитный запах, поднимающийся сюда с кухни, не заставил бы его встать.

- Ну, знаешь, про руны телепортации ты когда-то говорил тоже самое! - Раздался смех Лексы, прежде чем она вошла в комнату и увидела своего возлюбленного, пребывающего в состоянии глубокого шока. - Что с тобой? Эй!? Дримен! Дримен!!

Он лежал на животе и не мог вздохнуть - все его тело словно окаменело, парализовало. Волна неизвестной ему энергии продолжала течь, становилась все сильнее и сильнее. Когда Лекса потянула к любимому руку, она почувствовала, как нечто неуловимое валится на нее, заставляя отступать назад к стене, но и они затряслись.

Поднялся ветер, задрожали дома.

Тео Ветру, бывший на противоположном от Бактика конце страны, распахнул окна, которые тут же захлопнулись, отбросив могучего монаха назад.

Млинес поставила бокал вина на край стола и отложила книжку. Тонкое стекло с красивым резным рисунком, где дева умывалась у водопада. Дорогой и редкий предмет, который Тео подарил ей, треснул через несколько секунд после возникновения волны.

Млинес улыбалась.

В каждом городе, на каждой улице поднялась пыль и вихрем затанцевала и закружилась, снося лавочки, повозки, телеги, разбивая витрины, вынося двери.

Дома едва выдерживали поток невесть откуда появившегося ветра, столь сильного, словно призванного неким великим магом.

Корабли Ораны едва держались в воздухе.

Визы сидела на краю ледяной площадки спиной к Храму Северной Звезды и придерживала капюшон рукой. Ветер... И холодный, и теплый. И морозящий, и обжигающий.

- Интересное совпадение. - Улыбалась она. - Двое в один день.

Четвертое июня. Три часа дня.

Однажды Стижиан Ветру проснулся и понял, что никогда не чувствовал себя так хорошо. Свежая голова, отдохнувшее тело, полное сил и готовое к очередным подвигам как любовным, так и любым другим.

Прежде, чем открыть глаза, монах почувствовал несколько необычных ощущений, одно из которых доложило ему что монах... обнажен. Ещё одно - что под ним не земля, ни трава, ни кровать, а толи песок, толи... пепел? И третье ощущение было самым смешным, но в то же время знакомым - тяжесть кожаной куртки, укрывшей Стижиана.

Он открыл глаза и увидел перед собой черноту, освещенную лучами солнца. Мягкая, рыхлая чернота, которая поднималась в воздух с легким дуновением ветра и распадалась на мелкие крупицы. Пепел.

Ясно голубое небо, теплый свет.

- Да, эту кару ниспослала Богиня на меня, дабы страдал я. - Раздался охрипший голос Элеса Рьюдо, сидевшего рядом со Стижианом. Он смотрел в небо, а по щекам его текли слезы. - Доигрался старик с человеческими жизнями. Но я не знал, не знал, что убив тебя, мы убьет сотни, тысячи людей! Всё должно было кончится твоей смертью! Пророк был бы вне опасности!

Стижиан поднял голову, опустил вниз и потер глаза, затем снова посмотрел на Элеса, переходя из лежачей позы в сидячую, поправляя слишком большой для него кожаный плащ:

- Твоя смерть, Ветру, решила судьбу многих. Знал ли я что все так будет? Нет... Хотя да, догадывался. Но и ты... Видит Богиня, я не думал, что ты попадешься на такую простенькую наживку! Суккуба! А-ха-ха! - Элес рассмеялся громко, от души, что даже согнулся пополам.

Монах смотрел на Рьюдо глазами, полными непонимания происходящего, и пока тот смеялся, он осмотрелся: пепел. Ничего, кроме бесконечного моря пепла, в котором погрязаешь чуть ли не по колено.

- Где мы? - Спросил Стижиан, почерпнув рукой горсть рыхлой черноты, сжав её в руках. - Луч? Рьюдо! - Сказал он чуть громче, чтобы прервать бесконечный смех.

- Странно, что плод моего воображения задает такой вопрос. Это Ринель, о мой мертвый друг. Город, в котором ровно семь лет назад сожгли великого и прекрасного молодого монаха Стижиана Ветру. А ты явно являешься символом моего подсознательного чувства вины, поэтому, когда разум мой дрогнул, мне пришло видение, очень похожее на того монаха.

Наверное, Стижиан должен был испугаться, по спине пробежал бы холод, сердце заколотилось бы как сумасшедшее, но он не почувствовал ничего из этого - только вопросы, великое множество вопросов родилось в голове.

Стижиан вспомнил и Ринель, он словно воочию видел, как перед его глазами поднимаются из пепла дома и здания, появляются люди... Он вспомнил синие волосы Иллес, вспомнил, как они залились кровью. Воочию увидел камеру, где сидел несколько дней без сна, а потом он вспомнил, как встречала его толпа, и как тело его разорвалось. А может, все это просто чья-то шутка?

- Никто не знал, что это так кончится. Никто, Стижиан, никто! Пророк узрел судьбу юного монаха и сказал, что наступит день, когда он отнимет жизнь и вместе с братом перевернёт этот мир. Но не было известно когда это произойдет, почему он решит так поступить, а спросить казалось глупым, ведь монтерские монахи не верят слову Пророка, в отличие от нас. И теперь-то я знаю, что они правы...

- Я помню... - Теперь он и правда вспомнил многое

- Совет приказал мне сыграть небольшой спектакль, дабы появилась причина для убиения монаха. Впервые, Стижиан, впервые мы вели на костер человека, который был одним из нас! - Рьюдо схватился за голову и впился ногтями в кожу головы.

- Что случилось с Ринелем? - Монах уже знал ответ, его продиктовал голос Визы, появившийся из одного из воспоминаний, но он хотел услышать это, а не просто знать. Ни волнения, ни страха, ни скорби. Сердце его билось спокойно и ровно. - Почему?.. Почему здесь только пепел?

- Птица. Огненная птица разорвала твою грудь. - Элес поднял глаза к небу и стал водить руками в воздухе. - Она обратила твое тело в прах, а затем взмыла ввысь и пролетела над городом, обняв его своими огромными крыльями. - Он снова плакал. - Город вмиг загорелся. Мы, старшие лучи, и даже мастер Визы...

"Мастер Визы? Она была там?"

- Никто ничего не успел сделать - только сбежать. Меньше чем за час город сгорел дотла. В пепел обратилися и камень, и метал, и люди. Осталось лишь это море. - Рьюдо криво улыбнулся и потрепал волосы своего "плода воображения".

Стижиан положил руку на сердце и почувствовал теплоту своего тела, услышал ровные, четкие удары - разве он может быть плодом воображения?

- Я не могу быть воспоминанием, - проговорил монах, - мое сердце бьется. Но и живым я тоже быть не могу...

- Узнав о случившемся, оранский сенат велел провести допрос каждого ученика и учителя монтерского монастыря, но они без энтузиазма отнеслись к этому приказу, даже холодно... скорее агрессивно. Подумать только - лучший ученик монтерского монастыря был сожжен за попытку проведения ритуала жертвоприношения, да ещё и носил в себе некого демона, уничтожившего все население города. Смешно, правда?!

Рьюдо наконец посмотрел на плод своего воображения, в первый раз с того момента, как тот пришел в себя, и тут же замолчал. Он увидел того самого мужчину, которого можно сказать, сжег собственными руками семь лет назад. Это был сильный, высокий шатен с мягким голосом и очень необычным цветом глаз - черным. Да, их цвет отпугивал всех и каждого, кто мало времени проводил с монахом, но те, кто был ему другом, видели в этой черноте доброту и ничего более. Таким был Стижиан Ветру семь лет назад.