Черный Клан. Трилогия (СИ)

 Точнее, это мне казалось, что незаметно. Киря изменился в лице, подхватил меня и практически дотащил до постели.

 — Что ж ты так? — воскликнул он с укором. — Посмотри, до чего себя довел! И молчит! Давно это у тебя?

 — Недели две уже.

 — Так и думал, — сердито сказал он. — Я еще в тот наш разговор подумал, что у тебя что-то серьезное. Голос мне твой очень не понравился… Лечишься? А, что я спрашиваю? Конечно, нет! Ну-ка, снимай футболку…

 И Киря учинил мне форменный медосмотр. Оказывается, он и стетоскоп с собой приволок, и тонометр, и даже градусник. Выслушал меня, померил пульс и давление, зачем-то помял живот… Потом снова принялся допекать меня вопросами. Правда, теперь было легче: он перечислял симптомы, а я кивал. Практически все им перечисленное — слабость, бессонница, потеря аппетита, боли в суставах — у меня было.

 — Голова в последнее время не болит?

 — Ты уже спрашивал. Болит.

 Киря взглянул на градусник, встряхнул его и убрал в сумку.

 — Температура субфебрильная. Давно держится?

 — Давно, наверно. Не знаю, я ее не измерял…

 Ощупав мои лимфоузлы, Кирилл нахмурился и снова было начал что-то спрашивать. Потом что-то увидел, и у него расширились глаза.

 — Откуда синяки? Часто падал в последнее время?

 Я опустил глаза и удивился. И впрямь — множество мелких синяков под кожей, будто меня кто-то щипал.

 — Вроде не падал. Как-то сами собой появились.

 Киря совсем помрачнел.

 — Надо сделать анализ крови! — заявил он.

 Я рухнул в постель и закрыл глаза.

 — На фиг. С места не сдвинусь!

 — Спокойно. Сам сделаю. Я тут взял на всякий случай…

 Я приоткрыл один глаз и с удивлением увидел, как Киря извлекает из сумки одноразовый шприц, перчатки и несколько стеклянных трубочек с затычками.

 — Ну ты подготовился!

 — Протяни руку.

 Я хотел было его послать, но меня одолела такая апатия, что я позволил делать с собой все, что угодно. Даже взять кровь из вены и разлить ее по пробирочкам.

 После чего Киря наконец убрался восвояси. Правда, к сожалению, пообещал прийти завтра с результатами.

 На следующий день меня спозаранку разбудил звонок. В трубке раздался голос Кирилла. Я его вначале даже не узнал.

 — Даже не знаю, с чего начать, — запинаясь, сказал он. — Ты, главное, не пугайся… У тебя в семье нет никаких наследственных болезней крови?

 — Вроде не было. А что?

 — Нет? — обрадовался Киря. — Это хорошо. Знаешь, я, пожалуй, заскочу к тебе вечерком и еще раз возьму кровь…

 — Что ты там нашел? — со слабым любопытством спросил я.

 — На самом деле, такого просто не бывает. Понимаешь, лейкоциты…

 Он зашуршал бумажкой и начал сыпать цифрами и медицинскими терминами.

 — Гемоглобин… Выраженная тромбопения… А эритроциты вообще…

 — С такими не живут? — пошутил я.

 — Да, не живут, — серьезно ответил он. — Их фактически нет.

 — Странно. А месяц назад был вполне здоров…

 — Так я и думал, — мрачно подтвердил Киря. — Картина, Леха, складывается нехорошая. Внезапное падение числа эритроцитов и тромбоцитов, в сочетании с подобными симптомами, может означать только одно…

 — Что?

 — Лейкемию, — сообщил Киря загробным голосом. — Рак крови.

 — Понятно, — озадаченно сказал я, не зная, как полагается реагировать на подобные новости. Воспринял я их совершенно спокойно, будто Киря говорил не про меня. Все чувства как-то отупели.

 — И сколько месяцев мне осталось жить… поэтому твоему анализу?

 — Нисколько.

 — Совсем? — тупо уточнил я.

 — Тут даже не на недели счет, а на дни. Ты должен уже вообще лежать и не вставать.

 — Так я лежу и не встаю.

 — Слушай, погоди! Это какой-то бред. Так стремительно даже лейкозы не развиваются. Я приеду и переделаю… Наверняка это ошибка…

 — Нет ошибки, — пробормотал я.

 — Что?

 — Неважно. Ладно, я устал, пока…

 Закончив разговор, я вернулся в кровать, натянул одеяло до подбородка и подумал, что надо бы впасть в отчаяние. Но вместо этого начал неудержимо хихикать.

 В глубине души я с самого начала подозревал, что чем-то таким дело и кончится. Я задавил в себе змея, в которого превратился уже процентов на девяносто. На оставшиеся человеческие десять большой надежды не было. Но у меня почему-то было ощущение, что я все-таки переиграл эту тварь.

 «Ну что ж, — сказал я себе, — игра шла по высшим ставкам. Не Васькина жизнь — так моя. Зато удалось остановить превращение. И умру я человеком, а не хищником-людоедом. И Васька будет жить».

 А потом я безмятежно уснул, впервые за много дней.

 Глава 28

 МОРСКОЙ ЗМЕЙ

 Сквозь сон я услышал звуки какой-то возни. Шорох… Стук…

 Сел, как подброшенный пружиной, распахнул глаза. Огляделся.

 Под авокадо маячило что-то темное и прямоугольное. Рейки бортов… Высокая спинка… Детская кроватка?

 Так! Опять начинается! Только глюков мне не хватало!

 Но раздавшийся в темноте хнычущий звук отшиб все попытки мыслить рационально. Я вылез из кровати, крадучись подошел к дереву и осторожно заглянул в кроватку.

 Снизу на меня смотрели два светящихся желтых глазика.

 Я застыл, вцепившись руками в бортик. Змееныш оскалил очень приличные клыки, заворчал, припал на брюхо и метнулся вверх, целясь мне в лицо. Я перехватил ее уже в броске и несколько секунд держал на весу, не давая царапать меня когтями и хлестать хвостом.

 Надо убить его сейчас, пока он маленький. Это было ясно как день.

 И голод тут абсолютно ни при чем.

 Просто иначе, когда она вырастет, то убьет меня!

 Я стиснул пальцы…

 За спиной мобильник разразился мелодией будильника.

 Как же меня достали эти сны!

 Проснувшись, я несколько минут ругался, отводя душу. Потом встал, пошел на кухню, поставил чайник. Как ни странно, я чувствовал себя гораздо лучше, чем накануне.

 Казалось, доподлинно узнав о скорой гибели, организм встряхнулся и собрался с силами в ожидании… Чего?

 Я чувствовал — нечто назревает.

 Я не знал, что именно, но шкурой ощущал приближение неприятностей. Все равно что догадываться о приближении грозы, видя сизые тучи в зарницах на горизонте.

 Еды в доме не было. Жалко, что Киря вместо шприца и стетоскопа не догадался принести пачку пельменей. Порывшись в холодильнике, я нашел заплесневелый кусок сыра, срезал с него плесень, положил на черствую хлебную корку, запил этот дивный бутерброд позавчерашним чаем. Интересно, от чего я загнусь быстрее — от лейкоза или от отравления?

 Провел рукой по лицу — так, надо бы побриться. А зеркала-то и нет.

 Я выудил из мусорного ведра самый крупный осколок. Посмотрелся в него. М-да… Киря был прав. Жалкое и жутковатое зрелище. Я выглядел как тяжелобольной человек, каким, собственно, и являлся. Казалось, за неделю постарел лет на пятнадцать. Под глазами темные круги, русые волосы повисли сосульками и стали какими-то серыми. Скулы заострились, в углах рта пролегли глубокие складки. Вдобавок весь в мелких синяках, как в трупных пятнах.

 Красавчик Алекс? Ха! Натуральный зомби!

 Быстро лечь в постель и лежать там тихо, готовясь ползти на кладбище!

 Но в постель не хотелось. Скоро належусь, куда спешить? Говорят, у чахоточных больных перед смертью наступает всплеск активности. Я мрачно заглянул в осколок. Точно — и глаза блестят, как у чахоточного. Погребальным огнем.

 Я знал, что это за огонь. Он так и горел во мне, тот нефтяной факел. Змей внутри меня отнюдь не собирался сдаваться и умирать вместе с телом. Он питался мной, пытаясь дотянуться до настоящей пищи и, наконец, переродиться.

 Похоже, моя борьба с темной стороной входила в финальную фазу.

 Когда я заканчивал глодать бутерброд, зазвонил телефон. Плохие предчувствия сразу усилились многократно. Я взял телефон — и точно. Звонила Ленка.