На полпути к себе

Это... Странно. Качаться на переплетениях собственного сознания, то удаляясь, то снова приближаясь к тому месту, где всё началось. К самому себе. Нити мягко шипят от каждого прикосновения. Как снег под полозьями саней. Тихо и убаюкивающе. Везде... Везде? Нет! Здесь звук становится похожим на скрежет. Что это значит?

«Локальное напряжение... Нарушение порядка...»

Конкретнее!

«Сам смотри!...» — обиженно буркает Мантия и одним быстрым рывком втягивает раскинутые нити сознания обратно. В меня. Очень неприятное, хотя и не болезненное ощущение. Похоже на то, как всплываешь из-под толщи воды за миг до того, как лёгкие начинают гореть, и глоток долгожданного воздуха кажется слишком большим... невозможно большим...

Открываю глаза и, привстав, стучу костяшками пальцев в окошечко, располагающееся (если смотреть снаружи) у возницы за спиной. Спустя несколько секунд карета останавливается. Распахиваю дверцу, собираясь выходить, и слышу сонное:

— Ты куда?

— В кустики! — универсальное объяснение неожиданной остановки, правда?

Предупредив, что буду отсутствовать несколько минут, я присмотрелся к обстановке. Вокруг — лес. Не такой густой, как летом, зато неприветливо ощетинившийся полуголыми ветками. Через несколько сот футов дорога делает крутой поворот, за которым ничего не видно, и именно там... Да, там что-то происходит. Что-то, нарушающее порядок вещей. Посмотрим? Не очень-то хочется, но... Я должен знать, чем вызван скрежет «паутинки» — хотя бы для того, чтобы в дальнейшем уметь сопоставлять оттенки ощущений и реальные события. Пойдём по дороге? Вот ещё! Будем красться через лес — так безопаснее... Хотя и грязнее.

На моё счастье подмораживать ещё не начинало, и ковёр лесной подложки был мокрым — не трещит и не хрустит под ногами, а всего лишь хлюпает. Но с чмокающими звуками можно успешно бороться, если правильно выбирать место для «приземления» стопы... Чёрные от влаги пальцы кустов пытаются зацепиться за бестолково болтающиеся полы моей накидки, и вполне удачно: пару раз приходится останавливаться и, ругаясь сквозь зубы, высвобождать одежду из жадных крючковатых лап. Да, не в таком облачении по местным лесам шляться... Сапоги вывозились в грязи по щиколотку, если не выше, а левая рука устала придерживать ножны кайр (не хватало ещё ими задевать за ветки!), но я всё же добрался туда, куда планировал. К придорожным кустам с той стороны поворота.

Могу понять, почему многие, не слишком одарённые иными талантами люди, предпочитают получать средства для существования даром, а не за честно и добросовестно выполненную работу. Могу. Но сам не приемлю таких забав, как ограбление. Особенно в ситуации «пятеро против одного», как здесь и сейчас...

Должно быть, кучера сняли выстрелом — неподвижный куль тела темнеет в нескольких шагах от стоящего возка с распахнутой настежь дверцей. Сундуки и дорожные сумки выволочены наружу, и один из «лихих людей» лениво в них роется. Ищет что-то определённое? Может быть... Хозяин имущества, подвергнутого грубому досмотру, стоит неподалёку — среднего роста, плотненький, можно даже сказать, кругленький мужчина. Немолодой. Насколько можно видеть в мягком мерцании надвигающихся сумерек, он испуган, но выражение лица скорее брезгливое, чем жалобное. То есть, человек предполагает, что скоро встретит свою смерть, но опечален не её приближением, а убогостью исполнителей, услугами которых собирается воспользоваться Вечная Странница...

Разбойников пятеро. Как я уже сказал, один роется в вещах... купца. Да, наверное, купец — кто же ещё может выехать из Вайарды? Точно! Капитан Стражи бормотал о таком же сумасшедшем, как мы, но опередившем нашу карету на четверть часа...

Ещё один разбойник стоит между купцом и кромкой дороги, отрезая путь в кусты. За спиной у несчастной жертвы возок, а слева — арбалетчик. Кажется, не один... Так и есть, их двое, только второго трудно разглядеть — уж очень неудобно они стоят, почти на одной линии с тем мужиком, который ближе всего ко мне... Поодаль — рядом с лошадьми — последний участник ограбления, неумолимо приближающегося к душегубству.

Странно... Неужели на Королевском Пути вот так запросто орудуют «лихие люди»? Или это случайные гости? Однако... Знать бы раньше — остались бы ночевать в городе. От греха подальше.

Только я собираюсь повернуться и отправиться в обратный путь, как сзади раздаётся ехидный шёпот:

— А поближе кустиков не нашлось?

Листоухий, будь он проклят! На кой фрэлл за мной попёрся, спрашивается? Да ещё и не один, а в обществе громадного лука. Если вы видели это чудовищное сооружение, то сразу поймёте, почему эльфийские лучники пользуются заслуженным уважением в любых армиях: даже для того, чтобы натянуть тетиву, нужно приложить изрядное усилие. Зато стрела летит далеко и... всегда попадает в цель. О, и колчан захватил! Запасливый и предусмотрительный мне спутник попался, ничего не скажешь...

— Как видишь! — огрызаюсь, но тихо.

— Что будем делать? — Мэй внимательно смотрит через кружево голых веток на дорогу.

— Вернёмся и переждём, пока эти люди закончат свои дела.

Удостаиваюсь растерянно-недоумённого взгляда:

— Шутишь, да?

Вообще-то, я проникновенно серьёзен. И озвученный вариант действий — наилучший в сложившейся ситуации. Но в глазах эльфа уже разгорелся азарт. Мальчик хочет немного потренироваться, да? Освежить навыки? Прекрасно! Но почему опять за мой счёт?

— А если не шучу?

— Точно, шутишь! — уверенно заявляет эльф. Собственно, сейчас его больше интересует происходящее перед нами, чем внутри нас, и я вынужден смириться с уготованной мне ролью:

— Ты сможешь их снять?

— Да. Но не всех сразу. Их бы рассредоточить малость, да купца пригнуть... — мечтательно протягивает Мэй.

— Тогда снимешь?

— В два счёта!

— Смотри только, чтобы не дольше!

Ох, какую глупость я собираюсь сейчас сотворить... Самому стыдно. Можно, конечно, остудить пыл листоухого и тихо-мирно убраться восвояси, но... Противники не выглядят особо грозными. И оружия-то у них практически нет — арбалеты, да ножи на поясах — не регулярная армия. Можно и попытаться. Чтобы не ударить в грязь лицом. К тому же, надо соответствовать выбранной манере поведения, даже если выбирал не сам. Не знаю, просчитал ли Кэл все последствия своего гениального озарения, но меня он подставил крупно. Дело в том, что лэрры... очень своеобразно понимают честь и совесть. Встречая на пути то, что кажется несправедливым (разумеется, только если оно идёт в разрез с законами), дети Горькой Земли норовят вмешаться. Особенно, когда их об этом не просят. Последствия таких вмешательств бывают разными, но чаще всего лэррам везёт, и удачливость становится поводом для распространения очередной легенды о справедливых и благородных рыцарях... Тьфу!

Мысленно костеря Кэла, на чём свет стоит, я выдернул шнурки из боковых и рукавных швов маади, в результате чего накидка стала ещё бесформеннее и страннее. Перчатки, пояс с ножнами и «старшей» кайрой остались лежать у ног эльфа, а «младшая» прильнула лезвием к моему предплечью — негоже светить оружием перед разбойниками, верно? А так кажется, что ничего и нет: навершие рукояти — вровень с большим и указательным пальцем, сам клинок прижат к руке.

— Не пропусти момент! — с таким напутствием прокладываю новый путь между стволами деревьев, чтобы выйти почти к повороту.

Когда становятся слышны неясные звуки беседы переговаривающихся между собой разбойников, начинаю громко шлёпать по грязи и жизнерадостно картавить:

— Господа, господа! Как я ‘ад вас вст’етить! Вы даже не п’едставляете себе, насколько я ‘ад! Даже когда самая завидная из невест Маона согласилась стать моей женой, мне не было так ‘адостно!...

Текст несуразный, зато интонации переполнены идиотской искренностью. Размахивая руками (от избытка эмоций и чтобы сохранять равновесие), вываливаюсь из-за поворота. Предупреждённые моими криками о новом участнике спектакля разбойники косо смотрят на нелепо жестикулирующее существо в странной накидке, но слова и действия вашего покорного слуги их не столько настораживают, сколько заставляют задуматься. «Ещё один купец? Какая удача! Может, и его распотрошим?» — примерно такие мысли читаются, по крайней мере, на паре лиц, обернувшихся в мою сторону. А больше и не надо!