Затворник (СИ)

Всего сооружений было пять. Каждое имело перекладину на двух опрах, каждая опора состояла из четырех толстых расходящихся книзу балок. На перекладины ыкуны подвешивали длинные, обхватов в десять, коромысла - коротким концом к городу, длинным - к своему лагерю.

- Скверно... - сказал Молний.

- Скверно, точно! - подтвердил Большак. - Такого мы здесь еще не видали.

Когда князь Храбр, пра-прадед Светлого и тезка его брата, пришел со своими стреженскими полками покорять Каяло-Брежицк, то северяне построили на берегу Черока камнеметные устройства. Они бросали в Струг зажженные снаряды и, хотя не одним этим, но вынудили миротвороцев открыть ворота Храбру, и отныне его одного звать великим князем. Такие же орудия ставил против хвалынских крепостей сын Храбра, Гнев. А взятые им в плен акиринайские мастера учили ратаев строить и другие машины - одни больше и дальнобойнее, другие наоборот, меньше но подвижнее, годные для полевого сражения. У Барса, и других стреженских воевод в захребетской войне, камнеметы тоже были в достатке.

Но сравниться с этими, которые теперь строились перед каильскими стенами, не могли никакие пороки, известные в ратайской земле. Высотой они были наполовину выше самых огромных машин. К коротким плечам журавлей-рычагов табунщики подвешивали ящики размером с целую избу, и шустро набивали их землей.

- Большак! Достанут твои пороки до них? - спросил Рокот.

- Нет. - сказал мастер, досадно покачав головой - И на половину не достанем ничем. Ну, они еще подтащат поближе, не зря же настилы стелют... Но вот на сколько подтащат... Не знаю...

- Что делать теперь, господа! - спросил воевода.

- Бес его знает. - сказал Свирепый - Теперь одним страхом не отделаемся. А если еще подожгут город...

- Да нет, не будут жечь. - сказал Большак.

- Почему думаешь, что не будут - спросил его Рокот.

- Жечь им было бы со всех сторон удобнее, чтобы в разных концах горело. А они хотят стену проломить. Здесь стена выше, в нее легче попасть. И прочности в стене здесь меньше.

- Это почему? - всполошился Рокот - Плохо сделана?

- Стена хорошо сделана, воевода - возразил Большак - Только она одной толщины со всех сторон. Получается, в других местах она поприземистее, а здесь как бы долговязая, поэтому и послабее.

- Что ж вы раньше думали!? - вспылил на Большака воевода.

- Так кто знал, что они такое здесь понастроят! Ведь отродясь таких бабеней ни у кого не было, а у кизячников - тем более!

- Раньше не было, теперь вот есть. - сказал Молний - Злыдни толк знают не в одном колдовстве, и что у них еще в запасе - попробуй, угадай! А мастер прав, воевода. Жечь Каиль они не будут, а будут стену ломать - здесь и склон ровнее, легче будет к пролому подниматься.

- Не хотят город жечь. - сказал Свирепый - Боятся, что мы все с городом сгорим живьем, и некого будет гнать к Синему Морю!

- Ну, что делать-то! - повторил Рокот вопрос. - Что?

- Вылазку если... - сказал кто-то.

- Вылазка, какая к ляду вылазка! - сказал Рокот - У них только стражи при этих журавлях - вдвое против всех наших, старых да малых. А в станах еще, как мух целые тучи... Погибнем все ни за грош, и город потом возьмут голыми руками!

- Значит, придется ждать, пока стену разобьют, да биться в проломе. - сказал Свирепый.

- Да, больше тут нечего. - согласился Молний.

- Ну, значит, ляд с ним, биться - так биться! - сказал Рокот. - По всем домам с этой стороны пройтись, пусть кто там остался, все перебираются в закатную часть, и там пережидают!

Ближе к вечеру пороки были уже полностью готовы. Ыканцы вкапывали впереди них в землю по два столба, и протянув через столбы канаты, воловьими упряжками тащили машины по настилу, сзади - вперед.

- Бить тревогу! - велел Рокот - На стены всех! Быстро!

Собрали в два счета совещание, и решили единодушно: Взывать к милосердию кагана, даже если бы с начала можно было в него верить, теперь все равно поздно. Надо было готовиться отражать большой приступ. Сам воевода перенес свою ставку с ворот на одну из башен восточной стороны. На этой же стене назначили быть почти все боярам.

- Другие стены тоже никак нельзя оставлять. - сказал Свирепый - У табунщиков людей столько, что со всех сторон смогут напасть, пока мы будем держать пролом.

- Это и так понятно, что нельзя оставлять. А ставить туда кого прикажешь? - спросил Рокот.

Сошлись назначить начальника на каждую сторону стен, и отделить каждому, в придачу к подросткам и старикам, бабам да хромым, по сорок воинов - на случай, если ыкуны поднимутся на вал. Еще сотню Свирепый посоветовал держать особым отрядом - на крайний случай, если враг окажется где-нибудь на самой стене.

- Хорошо, так и сделаем. - сказал воевода. - Вот ты, Свирепый, эту сотню и возьмешь, а если меня убьют, тогда вставай воеводой за меня. Ты, Большак, собери здесь всех своих мастеров, кто остался в городе, будете проломы заделывать, где можно.

Назначили ответственных на полуденную, полночную и закатную стены, отобрали им людей.

- Дядя, окажи честь! - раздался голос. Рокот, повернулся к племяннику.

Силач стоял перед ним, такой же бледный как в день своего нечаянного спасения, глядел таким же ошалелым взглядом. Только голос его стал теперь звучать иначе - сухо и зло, как не звучал еще неделю назад у семнадцатилетнего юнца. Кольчуги для воеводского родича в городе не нашли - только слатали наспех некое подобие стеганки, худая голова Силача торчала из ее воротника, словно птенец из гнезда.

- Что тебе? - спросил Рокот.

- Разреши мне ворота держать.

Воевода посмотрел на племянника, словно прикидывая в уме его силы.

- А справишься? - спросил он участливо.

- Справлюсь, дядя.

- Добро. Ворота за тобой. Держи их до последнего. Возьмешь двадцать человек себе.

Тем временем ыканцы готовились стрелять. Упряжки по шесть пар быков, под свист бичей и крик погонщиков, тянули через блок толстые канаты. Длинные концы коромысел все ниже пригибались к земле. Из города было хорошо видно, как раскачиваются, поднимаясь кверху, сундуки-противовесы.

- Ну, все по местам, братья! - сказал Рокот. - Небо вам в помощь...

Крайний слева порок выстрелил первым. Противовес резко сорвался вниз, и длинный конец "журавля", описав широченную дугу, поддернул в праще и выбросил вперед какой-то снаряд: черная точка полетела к холму, увеличиваясь, кувыркаясь на лету, росла, дуга ее полета пошла вниз, еще ближе, еще больше, больше...

"Бум" - глухо раздалось снизу.

- Что там, погляди! - велел Рокот.

- Недолет, воевода!

Большой пень, на треть вошедший в землю, торчал из вала в четырех обхватах от основания стены.

- Вон они что придумали! - сказал Рокоту Свирепый - Камней больших нет вокруг города, так они решили пеньками нас забрасывать! Ну, посмотрим...

- Деревом по дереву... - сказал Рокот.

- Деревом по дереву, да. - сказал Большак - Только это не одно и то же. Для стен стволы возили из-под самого Подлесья, нашим не чета. Здесь таких деревьев мощных, как на закате, отродясь не росло.

- Хорошо, раз так. Всем стоять где стоите! - крикнул воевода.

Люди у бойниц замерли. Снизу, из-под стены доносился напуганный женский гомон.

Выстрелил второй порок. Теперь снаряд взлетел, кажется, выше, и приближаясь, рос и рос - уже до совсем огромного, под визг женщин перелетел стену, угодил в чей-то домишко, и смял его как пустую скорлупу!

Запустили по стене третью колоду, четвертую, пятую... За каждым растущим в небе снарядом люди смотрели, сжав зубы, втянув головы в плечи. Каждый удар о землю сопровождали единым вздохом. Ыкуны меж тем скоро и слаженно сновали вокруг машин. Пока одни воловьи вереницы притягивали к земле плечи рычагов, других уже подгоняли к порокам. Едва выстрелив, цепляли канат к дышлу новой упряжки, и тянули снова. Подвозили телеги, груженные новыми колодами. Снаряды падали, врезаясь в вал, или залетая в город. Седьмой задел крышу забрала на стене, разметав ее по досточкам, поранил защитников. Рокот велел Большаку мигом восстановить все порушенное, а прочим уйти с пролета стены, в который целились табунщики.