Моя хранимая Химари (СИ)

Новая временная реальность была создана… и как бесчисленное количество раз "до этого", сущность Демиурга разделилась. Не в противостоянии - в любовной игре в "догонялки". И повинуясь этому движению, в общую волну времени вплелось ещё одно мизерное течение, ещё одного мира, взятое и возвращённое туда же из самой общей волны от какой-то исчезнувшей временной реальности, что выпала из временной волны.

Вот только что-то отличалось "на этот раз", не имевший порядкового номера, так как последний был бы одновременно и бесконечно большим, и самым первым. Где то там, в предыдущей временной реальности, одной из бесчисленного количества таких же, только немного отличающихся, в не очень тихом из-за различных незначительных происшествий городке под названием Такамия, в заброшенном и покинутом кафе под названием "Relish", на обычном деревянном стуле сидел молодой парень, ощущавший себя чуть старше из-за наличествовавших в его памяти воспоминаний из жизни сразу двух других людей. Сидел, и тянулся рукой куда-то вперёд, в неведомые дали, словно пытался схватить кого-то, кого никогда не существовало. Или, кого волей Демиурга метамир стёр с лица этой временной реальности вместе с любой информацией о нём, точнее о ней.

…Тела избранников при выполнении своего последнего шага к освобождению из них сущностей, которые станут Светом и Тьмой, половинами возрождающегося Демиурга, за ненадобностью стираются из этой временной реальности. Вот только "в этот раз" Тьма, оказалась с таким немного странным пожеланием, которое Демиург осуществил, пока не началась в очередной раз "игра в догонялки": дать возможность нуждающейся в этом Семье Амакава побыть вместе с оболочкой бывшего избранника Света столько, сколько они того захотят. Наверняка, подобное же странное желание, насчёт сохранения оболочки Хару Масаки, "на этот раз" было и у Света, но он отлично понимал значимость происходящих естественных процессов, и такое неестественное, пусть и сильное, почти человеческое желание претило его сущности, а потому он его и не "озвучил". Ему самому, как бы там ни было, хватало, хватает и будет хватать собственной вечной возлюбленной - Тьмы, что пытается его догнать.

…Юто Амакава опускает руку, смахивает по непонятной причине выступившую слезу, и замечает, как возле кафе, где он так внезапно отрубился с открытыми глазами, останавливается микроавтобус… из которого выходит весь ближний круг Семьи в полном своём составе, за исключением Сасы, Каракасы, Флеммы, исцеляемых дома Химари с Айей, и той, что их исцеляет - Сидзуки.

Человеческие девушки в лице слегка недоумевающей происходящим Куэс Джингуджи-Амакава, подозрительной Хисузу и почему-то слегка весёлой Ринко врываются быстрым шагом в помещение первыми, и, замечая Юто, а также спящую рядом с его стулом прямо на полу Тамамо-но-Маэ, окружают и почти бросаются на Главу Семьи, после чего, не дожидаясь своих демонических "сестёр" заваливают ничего не понимающего Юто Амакава вопросами. "Почему и как прекратился технопокалипсис?", "А что ты в это время делал, лентяй?", и так далее, и такое прочее… затем, вопросы начались друг дружке, и к этому оживлённому, и всё более перерастающему в весёлое времяпрепровождение подключились остальные. Вызов через искусственный интеллект по имени Ю всей остальной Семьи, включая временных стажируемых Тсучимикадовцев и мико Кагамимори. Облегчение и дружные вздохи. И только после этого, наконец, приветственные объятия, поцелуи, слова благодарности из уст Главы этой шумной Семьи, что подняла азартный гам на пустом месте. Ещё десяток минут разговоров, и все пошли на выход, включая ностальгически вздохнувшую при виде внутреннего убранства знакомого ей кафе, Лизлет Э.Л. Челси.

И никто так и не обратил внимания на сиротливо оставленную третью чашку с начатым и оставшимся на донышке чайным напитком, стоявшую не рядом Юто, и не со стороны, в которой проснулась девятихвостая аякаши-лиса. Никто, кроме самого Юто, удостоившего эту чашку длинным, внимательным взглядом, полным отчего-то печали и попыток вспомнить, кто же был только что рядом с ним за этим столом - кто-то важный и знакомый…

- Ну, сколько можно тебя ждать? Пошли, давай! - Поторопила Главу подруга его детства.

И так ничего и не вспомнив, Юто развернулся и оставил неразгаданную тайну позади.

Шестнадцатое марта, два-ноль-ноль-семь. Шёл обычный день, который в узком кругу разумных этой временной реальности позже станет отмечаться, как "день, когда чуть не начался технопокалипсис". Шёл, и обещал быть очень быстрым, как и все последующие дни, подгоняемые Светом, и останавливаемые на вечный отдых Тьмой.