Охота на пепелище

   Аксель действительно припомнил, что несколько лет назад газеты пестрели восторженными заголовками о грандиозности технического прогресса и торжестве человеческого гения. "Человек пронзает гору" и еще что-то столь же пафосное. Со временем заголовки становились скромнее, статьи короче, пока не превратились в совсем лаконичную заметку с пояснениями: "Грандиозное начинание, потрясающее воображение - постройка железной дороги сквозь северный хребет - было отложено на неопределенное время, - писал журналист, - строители столкнулись с непредвиденными трудностями еще на стадии проектирования, и, дабы не вводить город в непосильные расходы, магистрат решил заморозить амбициозный проект. Представители администрации сообщили, что от его воплощения не отказались, но для того, чтобы всемерно оценить все риски и выгоды потребуется еще некоторое время. Однако не будем заранее унывать, дорогие читатели. Может быть, уже наши дети будут путешествовать по железной дороге на запад, чтобы своими глазами увидеть нетронутую природу западных лесов". С последним журналист явно переборщил - не так уж трудно было при желании эту природу лицезреть и без железной дороги. На противоположный от Пенгверна склон выходили несколько гномьих пещер, и Аксель даже помнил рассказы отца, который в молодости, еще до знакомства с матушкой, путешествовал туда по каким-то инженерным делам. Тем более что еще дальше на западе эти леса заканчивались болотами, в которых жили гоблины, а еще дальше был берег океана, на берегу которого стояли несколько городов, в которых жили преимущественно гоблины, но хватало и других разумных, и откуда некоторые Пенгвернские купцы, из самых отчаянных, правда, возили тамошние товары, обходя западный кряж гораздо южнее, морем. Большая часть этих товаров оседала в орочьих степях, но некоторые доходили и до Пенгверна.

   Избавившись от веревок, Аксель растер затекшие конечности, и они с Карой продолжили путь. Удивительная легкость, которую ощущал юноша, пока лежал, куда-то исчезла - идти оказалось сложно, ноги дрожали, а голова слегка кружилась. Ученик охотника надеялся, что это последствия удара по голове, или следы воздействия наркотика, а не результат длительной голодовки. Кару он спрашивать не стал, чтобы не смущать - девушка умолчала о том, что ей пришлось ударить Акселя, и он, хоть и догадался (трудно не заметить шишку на голове, которая никак не могла появиться в результате падения), тему поднимать не стал. Через несколько минут он привык к слабости и больше не обращал на нее внимания.

   Голова у Акселя тоже успела пройти к тому времени, как друзья наткнулись на первое ответвление в тоннеле, достаточно большое, чтобы по нему пройти. Широкая расселина в стене отходила от основного тоннеля под прямым углом - в нее можно было войти, не нагибаясь и не поворачиваясь боком.

   - Как считаешь, мы должны ее проверить? - неуверенно спросила Кара. Аксель заметил, что последнее время она идет уже не так бодро, обострившийся слух подсказал, что дыхание у девушки участилось, а в те минуты, когда она шла впереди, и Аксель наблюдал за ней, он видел, что она сильнее, чем раньше бережет ушибленную руку. Она восприняла возможность остановиться ненадолго, чтобы решить, продолжать ли движение по основному тоннелю с облегчением, и теперь стояла, облокотившись на стену. "Нужно забрать у нее хотя бы рюкзак", - решил юноша.

   - Не знаю, - ответил он. - Здесь вполне можно пройти большой группой, если двигаться по одному. Сомневаюсь, конечно, что выход - там, - он кивнул головой в сторону проема. - Но проверить надо.

   В том, что выхода там нет, Аксель был практически уверен. Не выглядело это ответвление хоть сколько-нибудь перспективным. Но идти дальше, не убедившись наверняка, было невыносимо, русло подземной реки, казалось, будет тянуться бесконечно, хотелось хоть как-то сменить обстановку. Хотя бы сменить один тоннель на другой. Воздух в ответвлении даже казался свежее, и, хотя юноша был уверен в том, что это ложное впечатление, перебороть себя он не мог. Последние часы ему казалось, что они все дальше уходят от выхода на поверхность, и впереди их ждет только смерть - от голода, усталости, или от того, что попадут на зуб кому-нибудь более удачливому, чем незабвенные звездорылы. Ему в голову даже пришла на секунду мысль, что такая смерть, которая ждала их, если бы стая тварей добилась своего, была бы легкой и приятной. Одурманенные наркотической слюной они даже не заметили бы, как их пожирают. В следующее мгновение мысль была с негодованием отброшена, но Аксель знал, что еще через пару дней он уже не сможет проявить такой же силы духа. Жалко было не столько себя, сколько Кару, от которой за последние дни осталась всего половина, а темные круги под глазами девушки можно было разглядеть даже при почти полном отсутствии освещения. Отказаться при таких условиях даже от призрачной надежды найти выход, было невозможно. Аксель помнил о цели их путешествия, но, если бы сейчас у него появилась возможность выбраться из подземелья, он бы наплевал на чувство долга, на жалость к жертвам и ненависть к похитителям, и отправился наружу. Просто чтобы увидеть дневной свет.

   - Давай посидим немного, нужно забрать у тебя все из рюкзака. Заодно отдохнем.

   - С чего это ты собрался меня разгружать, - возмутилась девушка. - Я ничуть не слабее тебя. - Она хотела продемонстрировать интонацией свое возмущение, но сил не хватило, голос прозвучал равнодушно и даже вяло.

   - Не слабее, - согласился юноша. - Но у тебя болит рука, а проход достаточно узкий. Рюкзак будет его задевать и травмировать плечо. Если ты не сможешь идти от боли, хуже будет нам обоим. Достаточно и того, что я сам пролежал неизвестно сколько, наблюдая красочные видения и развлекаясь постижением всех тайн мироздания.

   Аксель сказал, а сам подумал, что если в начале путешествия девушка действительно могла дать ему фору, то теперь это не так. Она слабеет гораздо быстрее. Вероятно, тут сказывается не только травма руки, но и то, что воровка была слишком худой, и не могла так же долго держаться на внутренних резервах организма.

   Юноша нарочито медленно переложил вещи из рюкзака Кары к себе, а потом сложил и сам рюкзак. Откровенно говоря, большой нужды в том не было - содержимое обоих мешков легко уместилось в одном, и он все равно остался полупустым. Несколько пустых магазинов для стреломета, которые предполагалось перезаряжать стрелками, подобранными после выстрела, две фляги с водой и моток веревки - все совместное имущество. Аксель хотел выбросить магазины, которые все равно было нечем заряжать, чтобы еще немного облегчить ношу, но, посомневавшись, не стал этого делать. Просто на тот невероятный случай, если им вдруг встретится россыпь оставленных кем-то снарядов.

   Ученик охотника делал все нарочито медленно, чтобы дать напарнице лишнюю минуту отдыха. Уложив вещи, он помог девушке встать и первым шагнул в расселину. Идти здесь было тяжелее - под ногами попадались крупные валуны с острыми гранями, приходилось внимательно следить, чтобы не оступиться и не переломать ноги, и уже через несколько десятков метров стало ясно, что тех, за кем они шли, здесь не было. Пятен копоти, которые отмечали путь жителей Пепелища, больше не встречалось. Но напарники и не думали прекращать движение - дело в том, что пещера все явственнее уходила вверх. А, главное, Аксель понял, что там, возле входа, ему не показалось - воздух действительно был намного свежее. Ни Аксель, ни Кара никак не комментировали это открытие, отчасти боясь разочароваться, а отчасти из глупых суеверий, но помимо воли шли все быстрее, не обращая внимания на все чаще попадающиеся камни. Увидев далеко впереди пятно света, Аксель не удержался, и побежал, перескакивая с одного камня на другой, отвлекаясь только на то, чтобы поддержать спешащую за ним Кару. От радости сердце стучало так сильно, что, казалось, разорвется.

   И тем более жестоким оказалось разочарование. Аксель стоял в тупике, запрокинув голову. Там, высоко вверху, наверное, в сотне метров над ними, был виден крохотный клочок яркого голубого неба. Аксель готов был свалиться и пролежать весь остаток жизни, глядя на столь желанный и столь недоступный выход, и, возможно, он уступил бы этой слабости, если бы не Кара. Скользнув рассеянным взглядом по лицу девушки, юноша увидел, как по щекам текут слезы. Она смотрела на пятачок неба так же, как только что Аксель, молча и неподвижно, и только плечи ее вздрагивали от всхлипов. И вместо того, чтобы улечься на камни и умереть, как собирался, Аксель обнял девушку. Кара, уткнувшись ему в плечо, горько разрыдалась, и он стал вполголоса твердить, что все будет хорошо, что они непременно выберутся и еще посмеются, вспоминая сегодняшний день, что им и не нужен был этот выход - ведь они ищут бандитов и их пленников, которых здесь точно не было. Аксель не был уверен, что ему удалось убедить подругу, но она успокоилась, и только молча всхлипывала, продолжая прятать лицо на груди юноши. Да и сам он почувствовал, что в состоянии вернуться в главный тоннель и двигаться дальше.