Грозный отряд

Юный Осколок поднял клинок с пола. Убийца сказал верно. Это оружие в точности напоминало Проклятие Мага.

— Ну а теперь, — изрек Темный Сын, — давай посмотрим, что ты можешь сделать. Нападай на меня.

Коул неуверенно посмотрел на убийцу.

— Ты в этом уверен?

— Не волнуйся за меня. Беспокойся о себе. — Подняв руку, шамаатанец поманил его к себе.

Коул припал к земле в боевой стойке, держа кинжал перед собой. Осколки нередко устраивали тренировочные бои, и Коул, как правило, побеждал. Только близнецы Урич часто брали над ним верх за счет превосходства в силе, хотя обычно они уходили после спарринга с такими же синяками, как и он.

— Готовься, — объявил Коул и, сделав ложный выпад, бросился в противоположном направлении.

Темный Сын каким-то образом разгадал уловку и увернулся. Коул в последнее мгновение сумел уклониться от удара ногой в голову.

— Мимо, — сказал он с удовлетворенной улыбкой.

Взмахнув другой ногой, Темный Сын тут же сбил Даваруса с ног.

— Ты быстрый, но тебе недостает сосредоточенности, — объявил убийца, когда Коул рухнул наземь. — Держи рот на замке и думай о насмешках над противником после того, как бой выигран.

Коул не собирался сдаваться. Положив ладони на пол, он качнулся назад и, махнув ногой, прыгнул, приземлившись на ноги.

— Я только начал, — заявил он.

Темного Сына это не впечатлило.

На сей раз Коул был осторожней, нащупывая бреши в обороне шамаатанца и оставаясь вне досягаемости. Юноша внезапно ринулся вперед, наметив удар в грудь убийцы. Темный Сын развернулся с невероятной скоростью и схватил его руку с кинжалом, вывернув так, что юный Осколок был вынужден бросить оружие.

Как он и предвидел.

— Достал тебя! — воскликнул Даварус, прижав другой рукой изогнутый кинжал Темного Сына к его животу.

Убийца в изумлении моргнул и тут же выпучил глаза в тревоге. У Коула на руке появился маленький порез — там, где он дотронулся до клинка, когда вытаскивал кинжал из-под одежды Темного Сына.

— Ты идиот! — воскликнул шамаатанец. — Да ты хоть представляешь, чем покрыт этот клинок?

Коул этого не знал, но его глубокое самодовольство от уловки быстро испарилось, когда он взглянул на порез на своем пальце. Даварус выпустил кинжал убийцы, и тот с лязгом упал на пол.

— В мою комнату, — быстро сказал Темный Сын. — У меня там противоядие. У нас мало времени.

Он бросился вон из зала и понесся по коридору. Коул сглотнул и помчался за ним.

— Едва успели. Яд мантикоры может убить человека за считанные минуты. Мучительная смерть, как я понимаю.

Коул лежал на спине на спальном мешке в комнате Темного Сына. В той части разрушенного города, где она располагалась, некогда размещались правящие жрицы Телассы. Сюда проникало достаточно света, чтобы он мог рассмотреть фрески Матери в ее разных проявлениях, написанные на обветшалых стенах развалин.

Чернокожий убийца выбрал для своего логова удивительно хорошо сохранившуюся часовню. Обстановка была весьма скудной — пара скаток постельных принадлежностей, большой сундук и некое устройство в алтаре для приготовления пищи.

— Мантикоры? — прохрипел Коул. Противоядие спасло ему жизнь, но неприятные побочные явления продлятся еще несколько часов. Темного Сына это не радовало.

— Экзотическая тварь с головой человека, телом льва и хвостом скорпиона, — ответил убийца. — К северу от великих джунглей мантикоры вымерли несколько веков назад. Их яд стоит огромных денег в Шамаате. — Он втянул воздух носом, и на лице у него появилось кислое выражение.

Коул бросил на него виноватый взгляд.

— А что ты делаешь так далеко от Королевства Змей? — спросил он, только бы отвлечь внимание от запаха. В животе у него снова загромыхало.

Убийца вздохнул.

— Меня там больше не ждут с распростертыми объятиями. На самом деле, меня сразу же убьют. Я подозреваю, что убийцы все еще охотятся за мной по всем Солнечным землям, даже после стольких лет.

— А что случилось?

Шамаатанец состроил гримасу, хотя было ли это из-за вопроса или из-за очередной неприятной волны, достигшей его ноздрей, Коул остался в неведении.

— Семейные разногласия, — сказал он. — Весьма прискорбно, поскольку моя семья могущественна и совершенно безжалостна. — Он размотал с шеи черный шарф. Даже при скудном освещении Коул разглядел жуткий шрам на горле. — По их стандартам публичное повешение являлось снисхождением. У меня не было желания принимать их милость.

Коул покачал головой.

— Похоже, у тебя ужасная семья.

Темный Сын натянул шарф обратно и хмуро уставился на костер.

— Такова природа шамаатанского общества. Благоприятный край представляется немногим лучше.

— Салазар — тиран, — согласился Коул. — Он умертвил целый город. Это — преступление, за которое он однажды ответит.

— А Белая Госпожа кажется намного привлекательней? — с любопытством спросил убийца.

В ответ Коул пожал плечами.

— Народ Телассы кажется довольно счастливым. Нет ни следящих ястребов в небе, ни головорезов Алой стражи на улицах, которые вселяют страх. Я не испытал радости от заключения в Башне Звезд, — добавил он. — Но полагаю, что Белая Госпожа хотела убедиться в том, что я не представляю угрозы. Не сказал бы, что осуждаю ее. Очевидно, я могу быть вредным для здоровья лорда-мага. — Он усмехнулся собственной шутке.

Темный Сын, казалось, совершенно не обратил на нее внимания. Он немного помолчал.

— Редко все бывает так просто, — произнес он наконец. — Ты узнаешь это, став старше.

Его слова смутили Даваруса.

— Но ты работаешь на Белую Госпожу, — заметил он.

— Да, — согласился Темный Сын. — Она прекрасно мне платит. Казна Телассы бездонна, и я требую много золота.

— Почему?

— Не суй нос не в свои дела.

Настал черед Коула посидеть молча.

— А сколько человек ты убил? — спросил он, когда тишина стала невыносимой.

Темный Сын посмотрел на него.

— Это примерно соответствует числу женщин, с которыми ты делил ложе.

Коул присвистнул.

— Так много. Я и понятия не имел.

— Я имел в виду, во второй уже раз, что тебе следует заниматься своим делом. — Убийца, похоже, разозлился. — Хватит болтовни. У нас много работы. Ты справишься?

Коул с трудом поднялся на ноги. В его животе словно застряло железное ядро. Тем не менее безмолвный стоицизм — удел героя.

— Со мной все будет в порядке, — заявил он. — Я крутой мужик.

Темный Сын стиснул зубы.

— Ты — не крутой мужик, — ответил он недовольным голосом. — Ты еще только-только становишься мужиком. Но я собираюсь это изменить.

ОЧИСТИТЕЛЬНЫЙ ОГОНЬ

— Шранри требует твоего присутствия.

Илландрис на мгновение закрыла глаза. Время пришло. Ей вовсе этого не хотелось.

— Я скоро там буду, — сказала она, пренебрежительно махнув рукой в сторону асимметричного лица Турвы. Невысокая, совсем еще девочка, она — самая юная чародейка их круга, за исключением Илландрис.

— Шранри говорит, ты должна прийти немедленно, — возразила Турва.

Вполне вероятно, она была возмущена, но наверняка сказать было трудно, при том что ее левый глаз уставился в ее собственный нос. Турва выглядела весьма своеобразно, но Илландрис отнюдь не сомневалась в ее умственных способностях. Сообразительная и управляемая, она неизменно заискивала перед Шранри и другими старшими сестрами.

Илландрис вздохнула.

— Хорошо. Подожди чуток.

Возвращение в Сердечный Камень прошло значительно быстрее. Они потеряли около сотни человек, главным образом от рук противостоявшего круга чародеек, но в целом штурм Морозной Твердыни прошел ошеломляюще успешно. Город, который некогда горделиво возвышался на берегу Черной Воды, был превращен в почерневшие развалины, усыпанные обуглившимися и безжалостно искрошенными останками его жителей.

Три ночи прошло с тех пор, как военная экспедиция вернулась в Сердечный Камень. Каждую ночь во снах ее мучили жуткие картины бойни: лицо юной чародейки из Озерного круга тает, обнажая череп; хрупкие кости Старой Агаты с треском ломаются под ударами палиц разъяренных мятежников, убегающих от разрушительной магии, которую напустила на них Шранри; три пары глазенок, уставившиеся на нее в жутком страхе, совершенно беспомощные рядом с умирающей матерью…