Миллионы парсек: Остановить явь

— Ты не погибнешь, мы будем падать вместе, — твердо произнес червь.

— Здесь не падают, — грустно рассмеялся человек. — Мы будем долго кружить возле звезды среди обломков. Я не потому сомневаюсь, что не верю в твою силу, или думаю о себе, но вряд ли тебя выпустили бы из той маленькой клетки, если бы была хоть какая-то вероятность, что ты выберешься. Даже для демона редкая удача оказаться на твоем месте. Я видел, как им обрубали щупальца. А тебя они не планируют убить. Здесь я еще мог бы тебе чем-то помочь, а там, когда меня не будет…

— Но зачем?! — недоумевая, спросил червь, перебивая человека. — Зачем они отрубили демону щупальца?

— Я слышал, что щупальца демонов используют для производства подпространственных компьютеров для Правителей. Их делают по спецзаказам. Я три года разбирал бракованные изделия, чтобы пустить их снова на линию. А еще для оружия. Мощное оружие, которое может разрезать крейсер. Нас наняли на работу, пообещав заплатить огромные деньги. И мы никому не сказали, куда отправляемся. Таковы были условия контракта.

Человек тяжело вздохнул, снова вспомнив свою родную планету и семью, возлагавшую на него большие надежды. Он с тоской достал из кармана голубой камушек, подержав его на ладони. Камень засветился, пульсируя.

— Наверное, он сломан, — с глухой тоской проговорил человек, направляясь в сторону заката. — Теперь-то я понимаю, почему меня никто не ищет.

— Он работает, я его слышу, — попробовал успокоить человека червь, попробовав переползти за ним. — Он кричит: Я здесь! Я здесь!

— Но почему же тогда никто не пришел?! — оборачиваясь, с болью выкрикнул человек, сжимая камень в кулак и прижимая к груди.

— Здесь никого нет, мы не в галактике, — ответил червь, пожалев человека. — Здесь только пара сотен звезд, которые удерживает небольшая Черная Дырка. Я мог бы легко прогрызть ее насквозь. Да, мог бы!

Демон, что принес его сюда, не знал, что родители уже учили его рыть норы, разъедая камень и снашивая зубы, когда они чесались. Зубы отрастали быстро, и каждый раз становились тверже. Это первое, чему учат матери своих детей. Черная Дыра была маленькой, такой маленькой, как та планета, на которой его держали. И где-то там лежала мать вселенной — медуза морока. Червь удивился, как легко пришло к нему ощущение пространства и знание о нем, словно он услышал самого себя.

Человек стоял молча, опустив плечи и руки — и смотрел на него и не видел. Лицо его стало бескровным, а орган, который он называл сердцем, почти остановился. А вслед за тем пришла боль. Он чувствовал ее, но не мог выпустить наружу, осознав то, что он ему сообщил.

— Я не стану тебя убивать, — испуганно проговорил червь, заметив, что сердце маленького червяка почти остановилось, сжимаясь, словно его ткнули иглой. — Галактики недалеко! Я доползу до них, если мы выберемся!

— Я не умею, я не Правитель, — с мольбой вскинулся человек. — Меня все время спасал браслет защиты, который я надел на ногу. Я как будто знал, что нельзя верить, и обманул их. У меня их было два! Но он… наверное, скоро тоже перестанет работать. Его не видно… Браслет не видно… Я не нашел для него зарядного устройства. И трей… трей я засунул в каблук.

— Ты уже говорил, — напомнил червь.

— Мой Правитель всегда плохо относился к Бесхору, он разорил его. А потом Правитель исчез, и никто не знает, где он и что с ним. Раньше мы могли перебраться в другую империю, или даже галактику, но после того, как звезды перешли под залог, порталы закрылись, и аэлраны перестали работать. Для них нужны координаты, которые поменяли.

Человек сел, снимая ботинок и щупая что-то на ноге.

Да, там был ободок, от которого по всему телу расходились нити, словно грибница, но чуть выше того, чем был человек. Нет, он не хотел убивать его. Наверное, человек ему нравился. Он жил недолго, несложно было подождать, когда он уйдет на ту сторону сам. Единственное, что его беспокоило, что время вдруг покатилось с огромной скоростью, отсчитывая мгновения. Он бы и не заметил его у себя дома, за все это время ни разу не пошевелившись.

— Надо набрать еды и спрятаться, — человек взял себя в руки, стараясь казаться храбрым.

Он тревожно взглянул в ту сторону, откуда поднимались черные тучи. Где-то там сверкнул разряд, который имел съедобный запах, но разряд поднимался не из земли, а упал с неба. Торопливо собрал с дерева плоды, рассовывая по карманам. Вырвал несколько растений, обрывая корни.

— Дожди здесь бывают такие сильные, что можно захлебнуться. Они размывают почву, и земля становится вязкой, как топь, а из нее вылазит всякая мразь, которая рыщет тут в поисках еды. Я тоже гожусь им в пищу.

— Мы можем перейти в другое место, — предложил червь, размышляя, почему он не попробовал перейти границу своей темницы в пространстве. Наверное, если бы не человек, который жил только в нем, он бы не догадался, что оно есть. — Там много таких деревьев и травы. И дождь уже прошел. И вкусно пахнет, — он с сожалением взглянул на аппетитное скопление вод, среди которых с шумом метались разряды, устремляясь вниз. — Садись на спину.

Человек не стал упираться, взобрался между щетинками, опираясь на них, как на металлические прутья.

Оказывается, тело его легко становились материальным…

— Я держусь! — крикнул человек в его третий глаз, почему-то посчитав его ухом.

Червь сорвался с места, внезапно обретая чувство свободы, словно выросли крылья…

Но спустя минуту то же самое поле, точно пружина, отбросило его назад, на поляну. Человек не удержался и отлетел в сторону, упав лицом в грязь, не успев даже вскрикнуть. Червь испугался. Он не хотел причинить человеку вред. Наверное, с ним ему было спокойнее.

Он подполз ближе. Щупальце вышло само собой, когда он понял, что человек попытался вздохнуть и не смог, грязь попала в рот и в нос. Он перенес человека на сухое место, рассматривая его внутренности, которые кишмя кишели живностью. Он был как маленькая планета — вместилище силы, которая ему не подчинялась, но помогала выжить. Тело его сплошь состояло из клеток, которые разделили между собой обязанности заботы о человеке. В одном месте кость была сломана — человек был слишком хрупким. Но те нити браслета на ноге, что пронизывали его тело, уже наращивали материю, которая сначала была жидкой и быстро затвердевала.

Чтобы поставить кость, как она была, понадобилось еще одно щупальце. Но это было уже не важно, теперь он мог иметь их сколько угодно, и выбрасывать так далеко, как далеко была стена, которая держала его крепко.

Человек застонал. Червь погладил его, успокаивая. Теперь он понимал его еще лучше. Весь мир сжался до размеров темницы, и там, за стеной, осталось все, что было ему дорого. Одна молния ударила совсем рядом, и он едва успел подставить щупальце, чтобы поймать ее. И сразу почувствовал, как взбодрилось тело. А потом просто выставил щупальца, чтобы молнии летели к нему сами. Вкус у молний был точно таким, как молоко его матери — и сразу пришла сытость.

"Я не демон! — радостно рассмеялся червь, обрастая щупальцами еще. Тот демон ничего не знал о тех, кто ползал внизу. Он ликовал. — Мне не нужен хозяин!"

Сплетая щупальца, он заботливо укрыл человека, чтобы вода не затопила его, и те твари, что копошились под землей, не смогли его достать. Человек уже не стонал. Он спал, тревожно вздрагивая, а червь с удивлением рассматривал его воспоминания, пытаясь разобраться, что есть его мир…

Наверное, прошло двое суток, прежде чем человек открыл глаза — как только кровь, которая вытекла в области черепа, рассосалась. Удивительно, но жизнь человека так сильно зависела от того, что происходило внутри его. Он был не только хрупким, но слабым. Едва взглянув на червя, человек быстро привстал, оперевшись на сломанную ногу, и тут же сел, вскрикнув. И долго протирал глаза, таращась на то, что видел перед собой.

Потом смутился, признав старого знакомого.

— Мы на старом месте? — выдохнул он, не имея вопроса в мыслях. Он и так видел, что границу перейти не удалось. Потер ногу, покосившись на щупальца. Червю нравилось смотреть на себя глазами человека. Теперь он был похож на отца, когда тот гневался на самцов.