Раскраска памяти. Часть 1. (СИ)

Не знаю, сколько меня бросало в жар, сколько раз в холод. Было очень неудобно. Душило ощущение полного онемения тела, но звон в ушах никуда не исчезал. Он нарастал с каждой секундой, не давая хоть немного отдохнуть и прийти в себя. Я понимала, что уже должна быть в медблоке и вернуть меня в сознание дело нескольких минут, но по ощущениям они давно истекли. Интересно, а я сильно брыкаюсь на больничной койке? Сейчас даже посторонние мысли не помогают хоть немного отвлечься от боли. Главное не переставать думать, не дать полностью отключится. Эта зараза, сейчас бьет по нервным окончаниям, а терпеть непонятно сколько. На самом деле страшно представить, ведь тела я не чувствую, а мысли в голове шевелятся. Отрубили ее что-ли? Э нет! Всю свою жизнь за гранью я не хочу слышать этот звон. С ним и умереть спокойно не дадут!

Мгновение, и все стихло. С перепугу я распахнула глаза, но ничего не увидела. То ли белый потолок в палате, то ли глазные нервы отказали. Нет, все же потолок. Со зрением возвращался слух. Долго он возвращаться будет, если сейчас в уши как вату напихали и в банку закрыли. О, Осинскую различаю. А вот ее шевеления губами нет. Но судя по взмахам рук она нервничает и разговаривает громко. Подруга кинулась ко мне, но ее придержали. Что-то опять говорит. Не слышу. Да и по губам не разберу. Конечностей своих я так и не чувствовала, но палец к губам смогла поднести. Веселое состояние, если не давать панике себя накрыть. А вдруг такой и останусь? Ой нет. И чего это Фиска опять ко мне кинулась? А, скривилась я наверное. Вот кусок туловища, когда ты нормально функционировать начнешь? Лежать так конечно весело, но нужно возвращаться к жизни. Надо мной склонился не знакомый медик и свои попытки сесть я оставила. Мало ли, а вдруг нельзя. Мне что-то нельзя? Ха. Вспомнив как это двигать руками, машинально попыталась приподняться на локтях, но видимо мышцы понимают меня по-другому, а потому на локти я прямо таки взлетела. В конце кровати сидит Сиан. Вот он что-то спрашивает. А, кивну на всякий случай. Удивился. Я пожала плечами. Кто-то из персонала возился у подсобного столика. Сосед с Осинской о чем-то говорят, а я начинаю чувствовать только лицевые мышцы. Отлично, теперь я улыбающийся парализованный пациент. Сосед смотря на мои старания подошел и помог лечь на подушки. Спасибо. Он опять что-то спрашивает, но я могу только неумело пожать плечами. Видимо, мышцы все в норме, проблема как раз с головой. Жестом спросил, слышу ли я его. Ну, хоть кто-то додумался. Киваю, что нет. Побежал к медику. Подруга наоборот побежала к двери. Чувствую себя домашним животным - все понимаю, а сказать не могу. Вернулся Сиан и взял меня за руку. Следом подошел медик со стаканом. На попытки меня напоить, только форму заляпали. Да что ж это за состояние такое...вакуумное. Вернувшись, медик сделал мне укол в плече, как я могла наблюдать. И что это происходит? Через мгновение я поняла что - в сознание водоворотом ворвались звуки. Всевышний, сколько же их! Друг заметил мой ошарашеный взгляд и спросил:

- Как ты? - резко и громко резанул по ушам его голос. Гримаса на моем лице не заставила ждать. - Прости, - повторил он шепотом, - Как ты, Бель?

- Жить буду. - очень хрипло ответила я. Что же это за лекарство, я слышу как мои мышцы напрягаются!

- Это хорошо. - он подсел ближе. - Все обошлось.

- А что со мной было?

Но не успела я договорить, как в дверь вбежала Осинская с букетом черных роз:

- Белка, это тебе от сама знаешь кого. Фух, еле удержала его в коридоре, а то все туда же, к больной порывался. Но букетик просил передать. - она положила сие великолепие на меня. - А теперь рассказывай.

Не успев отойти от повышенных нот подруги изрядно усиленных лекарством, приравленных букетом, я смогла все уместить в одном вопросе:

- Что?

- Точно, нас предупреждали, что ты еще плохо соображаешь. Ну, ничего. Как раз вспомнишь все в деталях и заодно объяснишь, почему ты своей лучшей подруге ничего не рассказала до сих пор? Я, между прочим, почти обиделась.

Мне ничего не оставалось, как осознать, сделать вывод и более конкретизировать свой вопрос:

- Что?

- Что-что. - в своей манере продолжила Фисцилия, - А то, почему и что я пропустила, что вашей персоне букеты Седрен Минт носит. Да еще не просто там цветочки, а бархатные черные розы?

От осознания, чей это букет, и действительно не понимая, что он тут делает, мои круглые и полные непонимания глаза встретились с точно такими же глазами Торски. Что?

Для более четкого понимания ситуации я потрусила головой. Но это закончилось только тем, что заработала легкое головокружение. Значит все-таки, не показалось, что подруга обвиняет меня в сокрытии фактов отношений с Седреном и что именно он принес мне в палату букет. Посмотрела еще раз на цветы. Да, они настоящие. Одиннадцать черных бархатных роз, перевязанных кожаной лентой. Руки еще плохо слушались, а потому не слишком ловко мне удалось их подтащить к лицу и понюхать. Удивительно...

- Что такое, Бель? - рассудив мою мимику как-то по своему, всполошился Сиан.

- Они свежие. - только и смогла проговорить я.

- А что в этом такого? - не понял моего замешательства сосед.

- А то, - ответила за меня, немного успокоившаяся Осинская, - Что свежими их нигде не найдешь. Только если он сам их нарвал, и то, не менее чем в императорской оранжерее.

- Ничего себе. - Сиан начал понимать весь масштаб авантюры огневика.

- Вот и я о том же, друг. А Белка так ничего и не рассказала. - вернулась к допросу Осинская и ее острый взгляд уперся в меня. Эх, мне бы ее проблемы.

- Фис, да причем тут нарвал и оранжерея? - перебирая в пальцах лепестки и прислушиваясь к их откликам, начала я. Мышцы потихоньку отходили, а потому разговор давался легче. - И забегая на перед скажу, что я вообще даже не предполагала ничего скрывать. Нечего скрывать. Даже не могу сказать, эта неожиданность приятная или не очень. Ладно, вернемся к цветам. Когда они свежие, и сразу поставлены в воду, то они не вянут, а сохнут, становясь похожими на изделия из метала. Их обычно дарят на память.

- А как ты поняла, что они свежие? - задал вполне логичный для мужчины вопрос Сиан.

- Эти свежие розы не пахнут. А еще, - Я неаккуратно достала одну из букета и протянула подруге. Потом достала еще одну и лишила стебель бутона. - Фис, подай стакан с водой.

Подруга, внимательно следящая за всеми моими махинациями, с детским интересом подала стакан. Сиан, не без любопытства, помог его придержать. Аккуратно опустив бутон в него, сказала - Смотрите.

Бутон начал медленно вращаться, выпуская фиолетовый пигмент. Потом он сменился на малиновый. Немногим позже вода стала прозрачно-розовой, а вскоре и вовсе стала прозрачной. Друзья неверяще смотрели, как я достаю из стакана прозрачный бутон и подношу к лучику света. Его нужно намного просушить.

- Вот, - протягивая на ладони прозрачную, как хрусталь, розу Сиану, игралась радужными лучами в ней, - Держи, сосед, это тебе на память. Она так же как и у Фиски, останется хрустальной.

- Бель, - аккуратно беря в руку чудо природы, не отрывая взгляда, Сиан спросил, - Откуда ты все это знаешь?

- Просто помню. - уже нормально пожала я плечами. - Ладно, рассказывайте.

Друзья в момент стали серьезными.

- Пусть Сиан рассказывает. - начала подруга. - Я прибежала уже когда тебя успокоили.

- Фис, - перебил ее Торски. - Давай я расскажу сначала, а то ты как скажешь, что в добавок ко всему, еще и ей успокоительных давать придётся.

- А кому их уже давали? - задала вопрос я.

- Ей. - Сиан качнул головой на подругу. - Так, начну сначала. Только ты не переживай, Бель, уже все хорошо.

- Я не мнительная, так что рассказывай.

Поерзав на подушках устраиваясь, я приготовилась слушать. Сосед потер шею, набрал воздуха и начал:

- Когда ты во время связки начала терять равновесие, я ничего не понял. В этом всем не разбираюсь, сама знаешь, но когда ты в полуобморочном состоянии пошла на какой-то элемент, инстинктивно, на долю секунды я успел тебя поймать раньше магистра Аландора. - на этом моменте, друг опустил глаза и еще сильнее начал тереть шею, что свидетельствовало о его стеснении. Но это не помешало ему продолжить. - У тебя был учащенный пульс, плотно сжатые губы и из уха пошла кровь. Я прибежал в медблок с тобой на руках, но маги, которые нас встретили, не смогли помочь. На тебя не действовала магия. Не обезболивающие, не регенерация, не обычная подпитка силой - ничего. Никакой реакции. Тебе становилось хуже и пока магистр Живис сюда прибыл, ты лежала уже полностью напряженной. Потом меня вывели из палаты, но я услышал разговор магистра с персоналом о том, что твои жизненные потоки начали скручиваться спиралью не только между собой, а и с силами организма. Если не получится это остановить, то тебя просто не удастся спасти. Как они сказали, оставался последний вариант - лечить тебя не магией, а "полевыми условиями". Медсестра занесла к тебе шприцы. Как мне потом объяснили, тебе дали анестезию и антибиотик. Потом вбежал магистр Живис и когда он вышел, разрешил мне входить. В этот момент прибежала Осинская, накинулась на меня с кулаками и пока ей не дали успокоительного, в палату нас не пускали. Но когда мы зашли, ты уже просто лежала, как будто спишь, но в себя так и не приходила. Магически никто не стал больше тебя мучать, а потому тебе опять сделали укол, и ты пришла в себя. Собственно все.