Вор и маг. Трилогия(СИ)

Но сильнее боли меня терзало непонимание. Почему маг жив??? Неужели ты оставил меня, Гелион?!? Неужели все мои молитвы тебе были зря, и ты бросил меня в самом важном для меня бою? Но ведь в пламени огня я увидел то, о чём просил! Я нашёл мага, и теперь, владыка, ты решил оставить меня! Как же ты можешь допустить, чтобы проклятый колдун победил? Почему он жив, а я корчусь от боли в дорожной грязи?

Мне хотелось выть от мысли о том, что мой бог, которому я посвятил всего себя, тот, за кого мои предки сражались и умирали, предал меня, лишив меня силы. Эта мысль была хуже телесной боли. Неужели жалкий маг, насмешка перед мощью богов, смог победить твоего воина, Гелион? Неужели все годы моего служения тебе были напрасны, и заклятье мага оказалось сильнее, чем моя вера в тебя? Где же ты, мой бог, когда ты так нужен мне?!?

Приподняв с трудом голову, я увидел мага, стоявшего на дороге, и то, что я увидел в его глазах, меня окончательно взбесило! Там не было торжества победы над врагом; в них я увидел жалость ко мне!

Проклятый ублюдок! Ненавижу!

Забыв о боли, я с трудом начал вставать. Привстав на колени, и опираясь на свой меч, я смог выпрямиться и пойти.

Отец! Если ты сейчас смотришь на меня, пусть же тебе не будет стыдно за своего сына!

Боль почти ушла. Я запретил себе думать о ней, и она трусливо спряталась где-то вдалеке, напоминая о себе лишь слабыми укусами. Левая рука бессильно свисала вдоль тела, ноги тоже слушались плохо. Каждый шаг был победой над собой. Я шёл и боялся остановиться, потому что если бы остановился, то упал, и уже не смог бы подняться. Как в детстве, когда мать уговаривала меня съесть кашу ложка за ложкой, я уговаривал себя сделать ещё один шаг…

За себя! за Ясмеру! За отца! за Салара! За Турина! За Хогарда!

Шаг за шагом, повторяя эти имена, я приближался к магу, а он стоял и просто смотрел на меня, никуда не уходя и не двигаясь. Когда мне оставалось буквально несколько шагов, он снова вскинул руку и выкрикнул несколько слов, смысл которых я, не зная языка, почему-то понял:

«— Именем Мелираны, я приказываю тебе умереть!»

И я почувствовал, что падаю вниз. Боль оставила моё тело, в глазах стало темно, и я умер.

Я слушал стук своего сердца, считая его удары. Мужество на миг покинуло меня, и я стоял, закрыв глаза, ожидая услышать свист стрел и почувствовать боль от их ударов. Враги допустили ошибку, слишком понадеявшись на силу щитов Ищущих, но вряд ли они повторят её снова. Сейчас они начнут стрелять, чтобы не дать мне времени сплести новое заклинание; откуда им было знать, что я использовал последнее из тех, что у меня были? Один, два, три, короткие удары сердца; в голове пустота, и никаких мыслей; единственное желание — чтобы всё это кончилось побыстрее…

Сердце продолжало стучать. Почему они тянут? Может, хотят взять меня живым, доставить в город и сжечь на площади, а перед этим возить в телеге по городу на потеху толпе, которая будет закидывать меня нечистотами и гнилыми овощами? Эта картина, промелькнувшая перед глазами, вернула мне былое мужество. Нет, этому не бывать! У меня ещё был ритуальный кинжал; в бою он бесполезен, но в одном он мне мог помочь — оборвать мою жизнь, избавив от пыток и унижений.

Открыв глаза, я ожидал увидеть бегущих ко мне со всех сторон Солнечных воинов, Ищущих, готовых отражать удары моих заклинаний, лекарей в их зелёных плащах позади них, чтобы помогать тем, кто нуждается в лечении. Но на дороге не было никого. Она была абсолютно пуста. Птицы, потревоженные нашим поединком, как ни в чём не бывало, вновь завели свои трели, мои лошади и конь Озарённого мирно объедали траву возле обочины, и лишь убитый мной воин сломанной куклой лежал посреди дороги там, куда отбросила его сила заклинания.

И тут до меня дошло, что кроме меня и его там больше никого не было. Но почему тогда он был один? Где его боевые товарищи, где все эти Ищущие, лекари и другие Солнечные воины? Почему они отправили его одного, без прикрытия и поддержки; каким чудом он вообще меня нашёл? Все эти вопросы вертелись в моей голове, и я не находил на них ответов. Чувство абсурдности происходящего не покидало меня. Почему он действовал столь опрометчиво и безрассудно, зачем разбудил спящего врага, почему дал время подготовить заклинание для атаки? Ведь он мог легко убить меня во сне, или разрубить пополам, пока я готовил своё заклинание; но он напал, когда я был готов сразиться с ним! Очень благородно, но безумно глупо! Раньше Озарённые не допускали таких промахов, и наносили удар сразу, едва появлялся шанс. А здесь в одиночку напасть на мага, разбудив его, и дать время подготовить боевое заклинание! На что ты надеялся, мальчишка? На щит Ищущих? На то, что Серые плащи не слишком сильны в боевых заклинаниях? Нет, всё равно здесь что-то было не так! Я чего-то не понимал и не видел, упускал что-то важное!

Мысли продолжали кружиться в голове, когда неожиданно для меня, поверженный мною воин начал шевелиться. Я не поверил своим глазам! Этого просто не могло быть! После удара заклинания такой мощи в живых остаться было нельзя. Даже потратив часть силы на то, чтобы пробить щит, защищавший Солнечного воина, Молот Валданора должен был разнести на куски тело юноши. То, что оно лежало на дороге, а не валялось по округе в виде сотни кусочков, было удивительно; но чтобы остаться в живых, и даже пробовать шевелиться — это было невозможно! Всё, что я знал и умел, годы учёбы, бессонные ночи, проведённые над изучением заклятий, магические формулы, позволявшие рассчитывать необходимое количество силы для достижения результата — всё это кричало во мне, что это невозможно. Человек не мог выжить после удара Стенокрушителя! Изучая это заклинание, чтобы испробовать его, ударив лишь в половину силы, я разнёс на куски гранитную глыбу; а человеческая плоть не камень! Но вопреки всему, что я знал, Солнечный воин был жив, и даже пытался встать! Изумлению моему не было предела.

Вопреки законам магии и логики, он встал; как ему это удалось, знали лишь боги. Без содрогания и жалости на него даже смотреть было нельзя: левая рука была сломана, лицо разбито, на груди, куда пришёлся удар Стенокрушителя, виднелась вмятина, но панцирь, как это ни странно, выдержал удар заклинания, и лишь прогнулся. Но, несмотря на это, рёбра наверняка были сломаны. Он стоял, и лишь чудо удерживало его на ногах.

Когда он пошёл ко мне, опираясь на свой меч, у меня началась паника. Впервые в жизни я не знал, что делать! Я с трудом удерживал себя от того, чтобы плюнуть на сокровища и броситься прочь от движущегося кошмара. Этого просто не могло быть! Так не бывает! Люди не встают после удара Стенокрушителя! Но Озарённый шёл, приближаясь ко мне шаг за шагом. Лицо его было похоже на маску из крови, один глаз под ней даже не виден, а второй смотрел на меня с такой ненавистью и яростью, что одного этого взгляда хватило бы, чтобы обратить в бегство даже храбрейших. На губах его вздувались кровавые пузыри, но он всё равно шёл, что-то бормоча, и шаг за шагом приближаясь.

С трудом удерживая себя, чтобы не поддаться страху, я лихорадочно перебирал заклинания, которые знал. Одни были слишком сложными, другие требовали много времени для подготовки, третьи были бесполезны. А Озаренный шёл; шаг за шагом он приближался, и я понял, что ещё пара шагов — и мне надо убегать. И когда я уже почти решился отступать, чтобы спасти свою жизнь, я вспомнил о заклинании, которое начал изучать в последние дни своего отдыха на кладбище. На его подготовку не требовалось ни времени, ни большого количества силы. Перст судьбы, неотразимое заклинание пятого круга силы, мгновенно убивающее врага без шанса на спасение; какие бы чары и амулеты не защищали его, он умрёт, как бы силён или велик он ни был. Ни спастись, ни защититься от этого заклинания, было невозможно; но как и у всякой силы в этом мире, у этого заклинания была своя цена, да такая, что десять раз подумаешь, готов ли ты её заплатить. За жизнь, отнятую по собственной воле, маг должен заплатить своей собственной жизнью, и сколько именно мгновений твоей жизни отнимет Мелирана, неведомо никому. Быть может, ты сам умрёшь в тот же миг, как упадёт бездыханным твой враг, или станешь беспомощным стариком, отдав годы жизни за смерть твоего врага.