Дипломная работа по обитателям болота

За то, что вообще вспомнил и… подумал, что мне тяжело.

Глава 18

Когда мы вышли на улицу, то от недавних туч не осталось и следа, а в небе царила большая светлая луна, заливая все вокруг призрачным серебристым сиянием. Красиво… Очень красиво.

Лель обнял меня за плечи, прижимая к себе, и я не возражала, с улыбкой смотря на шута.

Он протянул руку, коснувшись мокрых-листьев высокого кустарника, растер влагу меж пальцев и задумчиво проговорил:

— Дождь и буря прошли, дали начало новой жизни… и разуму.

Мы пошли по тропинке к задней калитке, и я, мягко высвободившись из-под его руки, спросила:

— Жизнь — оно понятно… вода. А почему ты сказал «разум»?

— Это сложно, — задумался мой полуночный спутник, запрокидывая голову к полной луне и закрывая глаза.

Сейчас его лицо казалось непривычно серьезным и спокойным, кожа алебастровой, а черты очень резкими и… кого-то напоминающими. Светлые волосы, которые ночная странница превратила почти в серебряные, только усиливали чувство дежавю.

Лель снова посмотрел на меня и продолжил:

— Что могу сказать… Самый очевидный и напрашивающийся ответ — прохлада. В жару жители Малахита немного не в себе.

— А ты? — тихо спросила, пристально глядя на него. — Что это для тебя?

— А для меня время после дождя совершенно особенное. — Лельер пожал плечами. — Не знаю, как объяснить. Но только тогда я ощущаю… покой. — Он замолчал, и я опустила взгляд вниз, считая, что это уже все, поэтому почти неслышный шепот заставил вздрогнуть. — В остальное время меня почти раздирает на части.

— Что?

— Все, Юля… — очень грустно улыбнулся шут. — Все.

А дальше был город. Ночной город, с редкими фонарями, но прекрасно освещающей улицы луной. Заливающей светом крыши, которые влажно искрились, а шпили ратуши и соборов казались отлитыми из чистого серебра, даже деревья выглядели драгоценными.

Да… Изумрудный город превратился в Серебряный.

Дальше был воздух и ветер.

Насыщенный озоном, сладкий настолько, что я жадно дышала, но все равно не могла им насытиться. Ветер невесомо ласкал лицо, осторожно касался щек, игриво перебирал выбившийся из-под платка завиток.

Ночь… какое невероятно прекрасное время…

— Забавно, — тихо проговорил Лель, снова рассматривая плывущую в небесах ночную странницу, которая так преобразила столицу. — Несмотря ни на что, я люблю серебряный цвет…

— А есть за что не любить?

— О да… — Какая-то непонятная усмешка исказила губы шута. — Несомненно, есть.

Я решила не расспрашивать, раз воспоминания настолько очевидно неприятные, и сменить тему, но не успела даже задуматься об альтернативе. Мужчина резко остановился, задумчиво посмотрел на меня и неожиданно предложил:

— Пошли просто погуляем?

— А как же твоя авантюра? — улыбнулась в ответ я.

— Настроения нет, — спокойно признался Хинсар. — А если настроения нет… ничего хорошего или хотя бы веселого не получится. Поэтому… давай просто побегаем по крышам для начала?

Я удивленно посмотрела на серьезного шута:

— Лель… А разве так можно? И вообще, громко же, народ перебудим…

— Нельзя, конечно, — согласился Лельер. — Но это не так противозаконно, как ограбление музея… и сейчас мне этого хочется больше. — Он поднял глаза на невероятно большую и красивую луну, а я…

Я представила залитые лунным светом влажные крыши, вид города с высоты… и тоже очень захотела побегать!

— Упаду же, — привела последний аргумент, потому как иных просто не было. — Да и расстояния между домами большие, я не перепрыгну.

— Я знаю место, где тебе будет удобно, — спустя несколько секунд ответил светловолосый шут и подал мне руку. — Пошли, нам до машины добраться надо. Потом быстро устраним поломку и поедем.

— А почему ты шел пешком и не починил машину, если знаешь как? — Я недоуменно хлопнула ресницами.

— Торопился. — На тонких губах фаворита Гудвина мелькнула и пропала какая-то странная усмешка.

И, не дождавшись, когда я вложу пальцы в его ладонь, он подхватил меня под локоть и потянул в противоположную от дома Кика сторону.

Кик… Кик.

Нет, нельзя думать, у меня уже глаза щиплет даже от тени воспоминаний… Надо на что-то отвлечься.

— Лель, а почему так боятся Мастера Хина?

Да, вопрос не особо удачный, наверное, но действительно интересный. И надеюсь, сможет меня хоть немного отвлечь.

— Пытка… — хмыкнул Лельер. — Забавные у тебя вопросы, кудряшка.

— Просто я с ним недавно виделась, — осторожно начала я. — Он, конечно, странный… но неужасный.

Шут так искренне и заливисто расхохотался, что я посмотрела на него с удивлением. Мужчина отсмеялся и начал рассказывать:

— Юля, этот Мастер — палач. Дознаватель. Самый настоящий и действующий, так сказать. И поверь, в пыточной его отнюдь не коробит от отвращения к себе. А боятся его потому, что не так давно была попытка переворота и в допросной побывали практически все придворные. Многие, разумеется, ушли целыми и невредимыми, но… изрядно запуганными. Хин не любит терять время понапрасну, поэтому, как правило, при дознании совмещал допросы разных уровней сложности, так сказать.

— Как это? — совершенно не понимая, что под этим может скрываться, спросила я.

— Ну… — замолк Лель, подбирая слова. — Представь, что есть группа аристократов, которые в последнее время часто между собой общались. Один из них — государственный изменник, в этом нет никаких сомнений. А вот с остальными… Пытать, чтобы получить информацию? А вдруг они невиновны? Поэтому Мастер Хин славится очень оригинальным подходом к ведению групповых допросов. — Лельер с каким-то странным удовольствием прищурил синие глаза и довольно, едва ли не нараспев продолжил: — Аристократов приглашают в определенный кабинет на приватную беседу. Конечно же, угощения, хорошее вино — все как полагается для встречи со знатью такого уровня. — Последовал очень мерзкий смешок, и я вспомнила, у КОГО спрашиваю про Пытку.

Правая рука… соратник и единомышленник. Судя по всему, интересами господина отнюдь не брезгующий…

Лель же продолжил рассказывать:

— Интерьер немного омрачает только прикованный к стене их бывший… друг, скажем так, вина которого уже доказана, но всю инфу из него обычным «штатникам» выжать не удалось. В таких случаях и приглашают Пытку.

— Мамочки, — пролепетала я, в красках представив любезно обрисованную шутом ситуацию. Шутом ли… Он же тоже дознаватель, очевидно любящий свою работу. И что-то мне подсказывает: ненормальный шут тоже… отнюдь не просто беседует в кабинете.

— Ты зря считаешь, что Хин использует исключительно физическое воздействие. — Вопреки обращенной ко мне фразе, Лель не смотрел в мою сторону.

Его хватка на руке оставалась бережной, но… что-то мне подсказывало, я бы не вырвалась, даже если бы захотела.

— Ах да, я в данный момент про групповой допрос, — вспомнил о нашей «подходящей» теме блондин. — Что дальше, я думаю, и сама понимаешь… заходит Мастер с чемоданчиком… А когда выходит, то на руках у писца есть вся нужная и даже немного ненужной информации.

— Жуть, — нервно сглотнула я.

— И это тоже, — спокойно кивнул шут. — А еще он разрабатывает многие новые вещества, которые немало способствуют успеху. Собственно, это основные его занятия. Если нужен, вызывают, а все остальное время его вообще не видно, он сидит в своих подвалах. И его не слышно, что странно, ибо заклинаний звукоизоляции там нет. Только на допросной…

Кожа покрылась мурашками при мысли, зачем в помещении такого значения эта функция, но я решительно встряхнулась.

— О да! Юль, что-то мы с тобой все о мрачном да о мрачном. — Рука шута переползла с локтя на талию, и я закатила глаза, понимая, что адекватный собеседник свалил в никуда, уступив место бабнику.

— Лель. — Я серьезно посмотрела на шута. — Давай не сегодня, а? Не сейчас. Завтра я с удовольствием хотя бы попытаюсь дать тебе по морде за приставания… Но сейчас это все только испортит.