Прометей с востока (СИ)

Они опаздывали, и до трапезного зала пришлось пробежаться, хотя за такое умаление чести могло влететь обоим. К счастью, по пути не встретили никого из тех, кто мог доложить об этой пробежке. Заработав недовольный взгляд короля, оба сели на свои места и занялись обедом. Когда король закончил трапезу, он встал и вышел из зала. После его ухода начали покидать зал остальные.

— Вас можно, барон? — остановил Мартин капитана королевских гвардейцев. — Не скажете, где сейчас шевалье Бонковский?

— Не скажу, ваше высочество, — ответил капитан. — В наряды он до вечера не расписан, так что мог и уехать. Он вам нужен? Тогда я попробую найти. Куда его прислать?

— Я буду в своих покоях, — сказал Мартин, проигнорировал дворян своей свиты и ушёл с одним Зибором.

«Отольются мне эти хождения, — думал барон, торопясь поспеть за быстро идущим принцем. — Мало мне было Лазовича, теперь таких будет много! Но Глеб молодец! Пусть ему помог маг, но всё равно… Это же надо было до такого додуматься: угнать у эльфов боевой корабль!»

Видимо, капитан сразу занялся просьбой принца, а шевалье был в гвардейских казармах, потому что ждать его почти не пришлось. Появившийся гвардеец рассказал о бале так, словно всё видел своими глазами.

— А как вы там оказались? — спросил его Мартин. — Неужели получили приглашение?

— Что вы, ваше высочество, — засмеялся шевалье. — Там из нетитулованных был только этот маоз, который заплатил за это князю тысячу монет. Просто в Юрлове этот бал на декаду стал главной темой для разговоров. Маоз оттуда вовремя сбежал. Если бы хоть немного задержался, получил бы два или три десятка вызовов. Он хоть и мастер меча…

— Это точно? — спросил Зибор.

— Совершенно точно, — заверил шевалье. — Во всей этой истории самое непонятное, почему к нему так липли женщины. Я его, конечно, не видел, но говорят, что лицом страшен, да и телом худ. А княжна, из-за того что не смогла ему отдаться, ревела в два ручья! Маозу помогла сбежать графиня Лазович, которая потом три дня не выпускала его из своей спальни.

Из шевалье выжали ещё несколько подробностей и отпустили.

— Когда мы расстались, Глеб не умел держать меч, — сказал Зибор, когда они остались вдвоём. — Наверняка ваш маг перелил в него чьё-то умение. Точно! Через несколько дней после моего приезда казнили какого-то графа. Вроде был сговор на оплаченные дуэли.

— Жаль, что мне не довелось познакомиться с этим шевалье, — сказал принц. — Не люблю маозов, но для этого, наверное, сделал бы исключение. Интересный, должно быть, человек. Только его теперь должны убить вместе с нашим магом. Эльфы этого так не оставят и обязательно кого-нибудь пошлют в княжества. А когда человек не догадывается об угрозе, долго ли убить? Может быть, тот тип, который приходил с посланником, и убьёт. Слушай, давай их упредим? Мне к каждому дню рождения дарят деньги, которых уже собралось… много. Сможешь найти верного человека? Напишем письмо… Такой человек, как этот шевалье, и там не будет тихо сидеть и обязательно заставит о себе говорить, так что найти будет не слишком трудно. В конце концов, отдаст письмо князю. Кто из них к нам ближе всего?

— По-моему, Василий Радомский, — вспомнил Зибор. — Можно отправить моего слугу, мне он почти не нужен, а отец сердиться не будет. Глеб нам помог, а Венецкие всегда помнят услуги!

— Хороший сюрприз будет этому шевалье Верну Бакеру, — засмеялся Мартин. — Пусть я не люблю маозов, но эльфов я не люблю ещё больше!

Верн, о котором с таким ехидством высказался принц, в это время собирался покинуть Вавель. Всё, что ему удалось узнать, было описано и отдано посланнику для отправки в Третий отдел. Примерно через месяц Джастин Хейз прочитает его письмо. Если даже не удастся вернуться, его труд не пропадёт даром. Нужно было приехать в Радомское княжество как можно более незаметно, поэтому о большой охране не могло быть и речи. Но и отправляться одному тоже нельзя: можно запросто не доехать, хотя бы из-за волков. Купеческие обозы зимой не ходили, поэтому оставалось рассчитывать только на случайных попутчиков. До Кардова Верн всё-таки взял охрану и нанял себе слугой одного пшека из наёмников.

— Не опасно ехать только вдвоём? — спросил нанятый Лёшек, когда уже без охранников выехали из Кардова. — Грабежей сейчас не будет, разве что не повезёт и попадём каким-то чокнутым татям, но от серых, если их будет больше десятка, не отобьёмся.

— До пограничного Даброжа как-нибудь доберёмся, — успокоил его Верн. — В дороге попробуем сыскать спутников, а к маозам без них не поедем.

Он не сильно боялся волков, потому что в одной из двух котомок лежали три заряженных двуствольных пистоля, и четвёртый точно такой же был сзади за поясом прикрыт шубой. Первого попутчика нашли на следующий день. Им оказался массивный и волосатый пшек по имени Габрис, вооружённый коротким мечом и кинжалом. На вопрос, что он забыл в такое время у маозов, мужик ответил, что едет к сестре, которая замужем за одним из них. Мечом он научился неплохо владеть в охране купца.

— Малость перепил и набил морду приказчику, — объяснил он попутчикам, — за то и выгнали. Дома давно нет, вот я и решил до тепла отсидеться у сестры. Мы с её мужем побратимы, так что не выгонит. Да и я свой харч всегда отработаю.

В трактирах было мало постояльцев, и никто из них не ехал к маозам, поэтому ещё двух попутчиков встретили только в Даброже. Оба оказались маозами, возвращавшимися из земли бошей.

— Ездил к дочке, — неприветливо буркнул назвавшийся Аксёном и замолчал.

Его сын Павел оказался более разговорчивым, но и он об их поездке ничего толком не сказал. Оба были сильными, как медведи, и вооружены мечами, а у младшего был лук, так что волков уже можно было не опасаться. После отъезда из Даброжа первую ночёвку сделали в деревне пшеков, а вторую — уже в деревне маозов. Третья ночёвка опять была в деревне, а четвёртая — в трактире небольшого городка. Других постояльцев не было, но трактирщик не бедствовал из-за наплыва желающих согреть себя вином и скрасить время беседой с приятелями. Все столы в трапезном зале были заняты, поэтому приехавшим принесли обед в их комнаты. Верн плотно поел, не тронул только вино и вышел в коридор, думая сходить облегчиться, но остановился, услышав знакомое имя. Дверь в комнату маозов была приоткрыта, а отец с сыном говорили громко, поэтому весь разговор было слышно.

— Зря я не послушал Глеба! — сказал отец. — Мне не жалко денег, что нам деньги!

— Может, хватит вина? — сказал сын.

— Сколько я там выпил! — возразил отец. — Пойми, мне не жалко потерянного времени, всё равно его зимой много! Но я не могу понять, как она могла с нами так поступить?

— Она плакала… — неуверенно сказал сын.

— Плакала она! — зло сказал отец и выругался. — Я не знаю, куда ты смотрел, но я увидел, что она нам не обрадовалась, а испугалась и схватилась за своего боша, как будто мы его у неё хотим отобрать! Я знал, что барон не обрадуется таким родственникам, но швырнуть нам кошелёк и показать на ворота!

— Ты его швырнул обратно, — сказал сын.

— Я его швырнул ей, — с горечью сказал отец. — Пусть посчитает, во сколько монет её оценили! Барон чуть было не приказал нас гнать кнутами. Передумал, когда увидел твой лук и боевые стрелы! Понял, что лишится половины дружины, поэтому смолчал. Знаешь, как жжёт в груди? Я ведь для неё был и отцом, и матерью! Для чего вкладывать в вас душу, чтобы вы её потом рвали на части?

— Тебе от меня обиды не было! — обиделся сын. — Всё, это вино я убираю!

— Убирай, — согласился отец. — Ладно, дочери у меня теперь нет, и Глеб в этом не виноват, она и его бросила. Дура она: этот парень со временем будет поважнее её барона! Впрочем, все бабы дуры.

Кто-то из маозов подошёл к двери, и Верн поспешил уйти. Было очень похоже, что попутчики оказались знакомцами шевалье Берёзовского. Удивительно, но в жизни подчас бывают и не такие совпадения. Если он прав, то из разговора можно сделать вывод, что шевалье в фаворе у князя. Впрочем, это нетрудно было предположить. После такого подарка…