Всадники Ветра (СИ)

К моему превеликому счастью, к концу этого дня у других герцогств не возникло никаких проблем, но и гонца от принца так и не появилось. С чувством сожаления и удовлетворения я поднималась по лестнице, только сейчас покинувшая зал для аудиенций. Проведенный в одиночестве день благотворно повлиял на мои мысли. Я научилась их контролировать, а еще поняла, что нужно ранним утром и поздним вечером отдавать четкие приказы прислуге. Теперь же я шла спать, после того, как убедилась, что все мои распоряжения либо выполнены, либо их условия уже узнаны исполнителями, так что можно было хоть немного отдохнуть.

Прошел только день с отъезда принца, а мне уже стало тошно от того, что предстояло делать ежедневно. А если… Я оставила попытки задавать себе вопросы, потому что смысла в этом не было, ответы все равно останутся безмолвными. Но тут мое тело сообщило, что оно утомилось и проголодалось, так что я обрадовалась, увидев подстывший ужин на столе, и жадно набросилась на сказочное угощение. Взбитая постель манила своей мягкостью, но не суждено мне было выспаться.

— Принцесса! — закричал кто-то так яростно, что я испуганно отскочила к комоду, в одежде которого лежал мой спрятанный меч. Рукоять прохладно отозвалась горячему прикосновению дрожащей ладони.

— Посланник от будущего короля Силенса! — продолжил все тот же возбужденный голос.

Я облегченно вздохнула, одновременно ощущая в груди нарастающую тревогу, и быстро открыла дверь. Спустившись вниз к залу для аудиенций за высоким Шолдом, я нетерпеливо ожидала гонца.

Мужчина зашел в зал, и я обмерла, таким знакомым он мне показался. Фантазия сыграла со мной злую шутку, но зрение быстро подсказало, что передо мной не Силенс, этого быть просто не могло. Высокий с бронзовой кожей стражник выглядел уставшим и запыленным, но, как сказал мне Шолд, отказался от еды и ванны, просил аудиенции у принцессы.

— Миледи, — прошептал он сдавленным сиплым голосом. — Письмо от будущего короля. — Мужчина поднес мне конверт.

Я задумчиво смотрела на запечатанное письмо и не решалась сломать печать. Но ведь принц смог мне написать! Значит, он жив. Облегченно улыбнувшись, я приказала посланнику отдохнуть, умыться и поесть, хотя он категорически отказывался.

— Ничего не измениться, если я буду читать и писать ответ при тебе, или ты потратишь это время на восстановление сил, — против этого довода гонец, по имени Куко, не смог ничего сказать и, сокрушенно понурив голову, побрел на кухню в сопровождении Шолда.

Дрожащими пальцами я сломала печать с изображением змеи династии Предназначенных. Так же неловко извлекла из конверта письмо и развернула желтоватый свиток. Почерк у принца оказался приятным, слегка косым, но сильным:

И все. Ни слова лично мне, ничего того, что могло бы меня успокоить. «Со мной все в порядке, Эверин» — не написал принц. Я не стала давать обиде пустить корни в моей душе, а, развернув чистый свиток, начертала послание Ворнингу Коктону, где передала четкий приказ принца. Только после этого я написала ответ Силенсу:

Сдержанные строки показались мне чересчур строгими, но я не стала терять время и отправилась на кухню за Куко. Сообщив Шолду свой приказ, я наблюдала за тем, чтобы посланник поел и напился воды. К тому времени, пока мужчина доедал последний кусок хлеба, двадцать конных солдат в нетерпении выстроились в темноте ночи во дворе.

Передав гонцу ответное послание, я некоторое время задумчиво смотрела на удаляющихся солдат, а потом медленно поднялась в покои принца. Сны получились беспокойными и короткими, я едва ли отдохнула за прошедшую ночь.

Последующие дни неизвестности после отъезда ночного посланника окончательно расшатали мои и без того обостренные чувства.

Постоянное ощущение того, что принца убили или взяли в плен мешали мне спокойно и спать и даже есть. Мясо вставало комом в горле — а вдруг Силенс голодный? Чай тоже не пился — может, его мучает жажда? Только голова касалась подушки, как возникала мысль, что наследник трона не спит уже четвертые или пятые сутки подряд. В общем, мой отдых и сон превратились в жуткую и медленную пытку. Да и волк никак не ублажал моего болезненного любопытства. Люди в сражении отходили все дальше, а женщина-пахнущая-травами не сдвигала своего логова, так что хищник продолжал оставаться в плену кустов.

Заботы о замке тоже не приносили должного удовлетворения. Постоянно причаливающие корабли поражали своим разнообразием и товарами, но раздражали тем, что я обязана была разрешить или запретить торговлю. Это не являлось сколько-нибудь утомительным, но очень сильно меня злило, и причину злобы отыскать я так и не смогла. Торговцы не вызывали чувства отвращения, но их лица настораживали, а иногда и условия торговли тоже. Со мной неотступно следовал Шолд, который не пренебрегал своими обязанностями главного конюшего, но просто не мог оставить меня наедине с проблемами.

Да, Дейст требовал своего внимания, но в целом распоряжение Силенса не доставляло хлопот. Больше всего я переживала за самого принца, ведь уже минуло несколько дней с его отъезда, а кроме ночного гонца источником новостей никто не являлся. Беспокойство не столько тревожило, сколько упорно мешало жить, когда расслабленность была просто жизненно необходима. Я даже не выезжала с Шудо за пределы замка, хоть и река отпустила меня со своим наваждением. Я просто боялась пропустить посланника из герцогства Вондэр, поэтому с отчаяньем бродила по коридорам замка.

Уэн каждый вечер снабжала порцией свежих слухов, но дельных вещей в толках из кухни не было, хотя на что я рассчитывала? Однообразие и нервный подтекст каждого дня испарял мои силы, я медленно таяла под гнетом собственных сомнений, но на помощь никто не спешил. Ни гонец, ни голубь, ни даже мысли моего волка. Осознание того, что мои поступки сейчас так ничтожно никчемны, стало горьким, когда мои глаза в очередной раз встретили рассвет. Словно явилось нечто несправедливое в том, что моя жизнь встретила новый день, а где-то умирают другие.

Смерть в таком явном, чистом проявлении напугала. Как только раньше это не приходило мне в голову? За что умирают солдаты? Они могут бежать вглубь страны, могут покориться своим завоевателям, в конце концов, свои последние мгновения жизни эти люди имеют право разделить с семьей. Но почему же тогда молодые люди добровольно идут в армию и стражу? А сейчас отдают последнее дыхание своим окровавленным мечам? По той же причине, по какой наследный принц бросался в гущу боя с поднятым над головой топором.

Они боролись со смертью за жизнь. Они теряли свою душу, но спасали сотни и тысячи других. Военный человек умрет, забрав с собой врага, а крестьянин едва ли сможет противостоять жестокому мародеру Красной страны. Солдат зарубит противника, но сам падет от руки его брата, а миловидная девушка вряд ли сумеет убежать от толпы диких и жадных насильников. В том смысл войны, которую вело Королевство Дейстроу. Оно не нападало, а защищало. Принц думал о своем народе и мечтал лишь о том, что в его землях люди смогут дышать полной грудью и светлым взглядом смотреть в будущее.