Harry Potter and the order of the phoenux. (Гарри поттер и орден Феникса)

Пока они переодевались и спускались в Большой зал, уже совсем стемнело. За окном перекликались ученики, у крыльца стояло несколько десятков безлошадных карет и между ними шныряли ученики, здороваясь друг с другом, хихикая и переговариваясь. Гарри, Рон и Гермиона договорились осторожно смешаться с толпой ребят, чтобы никто не заподозрил их отсутствия в поезде. Поэтому они влезли в толпу семиклассников из Рэйвенкло и осторожно разделились: Рон скользнул к компании мальчишек из Хуффльпуффа, а Гермиона стала пробираться к карете, из которой вылезали измотанные тряской Лаванда и Парвати с сестрой-близняшкой. Гарри, путаясь в чужих мантиях и ежесекундно извиняясь, пытался добраться до маячившей на горизонте шляпы Невилла Лонгботтома, из-под которой неслось недовольное кваканье - Тревор, большая жаба Невилла, явно устал от долгой дороги. В любой другой ситуации Гарри старательно избегал бы Невилла - этот парень словно был окутан неприятностями, и чтобы их избежать, лучше было бы держаться от него подальше, - но если Гарри кто-то заметит, то подумает, что он ехал в купе с Лонгботтомом.

- Простите, - очередной раз буркнул Гарри, наступая кому-то на край мантии.

- Ой, Гарри, это ты? Здравствуй!

Гарри Поттер поднял глаза и оказался нос к носу с Чу Чэнг.

Ему показалось, что Чу за лето стала еще красивей. Она немножко загорела, ее глаза задорно сверкали. И у нее была новая прическа, которая ей очень шла, делая ее более взрослой и настоящей красавицей. Чу смущенно теребила воротник синей рэйвенкловской блузки и почему-то выглядела от этого еще симпатичней.

У Гарри отнялся язык.

- П-привет, - наконец сумел выговорить он, преданно глядя Чу в глаза. - К-как лето провела? У тебя все хорошо?

- В-в общем, д-да, - смущенно пробормотала Чу. - Все в п-порядке. А у тебя?

- У меня не о... то есть, тоже все хорошо, - Нет, ну почему летом он придумал столько замечательных тем для разговора с Чу, а сейчас ничего не лезет в голову?

Их сильно толкали. Нужно было срочно что-то сделать, и Гарри это сделал. Он решительно (сам не понимая, откуда в нем взялась эта решимость) взял Чу за руку и стал проталкиваться вперед к лестнице, возле которой собрались уже почти все ребята из Гриффиндора. Чу не сопротивлялась.

- А, вот и наше гриффиндорское пугало! - раздался знакомый тягучий голос. Гарри узнал бы его из тысячи - мерзкий, ненавистный голос Драко Малфоя. Сам он стоял, небрежно облокотясь на каменные перила лестницы, и брезгливо смотрел на Гарри из-под полуприкрытых белесых ресниц.

- Пошел с дороги, Малфой, - прорычал Гарри.

- А то что? Укусишь, верно, Поттер? Ты же у нас известный псих. Кстати, почему это тебя не было видно в поезде? Тебя везли в клетке в багажном отделении, чтобы ты ни на кого не бросился?

- Уймись, придурок, - Гарри попробовал обойти Малфоя с тыла, но перед ним выросли ухмыляющиеся физиономии Крэбба и Гойла, двух малфоевских троллеобразных телохранителей.

- Ты не хами, не хами, Поттер, - процедил Драко, бесцеремонно разглядывая Чу. Его взгляд Гарри совсем не понравился. - Еще одно слово в таком же духе, и тебя в смирительной рубашке упекут в клинику Св. Манго. Ты, кстати, не там ли лето провел? Наверное, тебя и в школу доставили на метле скорой колдовской помощи!

- Он ехал в одном купе со мной, - отрезала Чу, небрежно отодвигая Малфоя в сторону. - Подвинься-ка, язва слизеринская...

Гарри очень хотелось обернуться, чтобы увидеть, какое у Малфоя сделалось лицо, но он сдержал это желание.

- Здорово ты его отбрила, - восхитился он.

- Я его просто терпеть не могу, - нахмурилась Чу. - Сколько он нам в позапрошлом году попортил крови в квиддиче. Сам играть не умеет, поэтому старается жульничать как только может. Для таких, как этот Малфой, не существует недозволенного. Он делает только то, что хочет, не заботясь о том, честно ли это, справедливо, или нет. Этакий хозяин жизни.

Гарри поразило, насколько точно Чу охарактеризовала Малфоя.

- Это точно, - согласился он. - Его папаша такой же. Думает, что если у него много денег, то они могут позволить себе презирать и унижать остальных.

- Мой папа рассказывал мне про Люциуса Малфоя, - закивала Чу. - Он сказал, что такого мерзавца еще поискать. Это Малфой зарезал предложение о повсеместном разведении крылатых лошадей, придрался к тому, что, якобы, некоторые из них несчастье приносят. А папа фестрическими пегасами с детства занимался, так что это сильно ударило по его карману, - рассказывала Чу. - Наша семья с незапамятных времен вела этот бизнес, еще мой прапрадедушка объезжал крылатых лошадей. Я думала, что когда-нибудь сама буду разводить породистых эфонских скакунов, но теперь, после принятия сто шестьдесят седьмой поправки к Декрету об ограничении разведения опасных существ, наш семейный бизнес может и погореть, - уныло закончила она.

Гарри срочно стал искать слова утешения. Сказать что-то требовалось обязательно, нужно было поймать момент, потому что они с Чу никогда так откровенно и подолгу не говорили. Сейчас он был почти благодарен семейке Малфоев за то, что они послужили поводом для беседы с Чу. Они прошли мимо группы гриффиндорцев четвертого класса, среди которых Гарри углядел Колина Криви. Он потянул Чу дальше, и они быстро прошли мимо ребят, не успев даже поздороваться с Джинни Уизли. Рыжеволосая девочка проводила Гарри обиженными ревнивыми глазами, но он не заметил этого, потому что был весь в мыслях о том, что же ответить Чу.

- Не думаю, что такие типы, как Малфой, могут все. Они могут все только до тех пор, пока другие их боятся и позволяют им собой вертеть, - проворчал он.

К его удивлению, эта по-детски упрямая фраза, кажется, впечатлила Чу. Она улыбнулась.

- Да, Гарри, я знала, что ты можешь сказать только так, - с этими словами она растворилась в толпе рейвенкловцев на лестнице, оставив Гарри в сладких мечтах и с глупым видом таращиться на картину в холле, изображающую дремлющего на ветке над горным обрывом большого толстого и лысого грифа.

- О, Гарри, привет, а мы искали тебя! - Симус Финниган и Дин Томас подошли к нему сзади.

- А, да, привет-привет, ребята, - пробормотал Гарри, все еще находясь под впечатлением беседы с Чу.