Планета зимы

— Девять Семей никогда больше не будут вести этот Совет. Пока вы использовали закон и справедливость для нужд вашего клана, мы, Свободные и младшие Дома, голосовали и отклонили право Девяти на председательство.

— Измена! — крикнул кто-то из Дома Кингсленд.

— Нет, милорд! — Гашен нетерпеливо мотнул головой. — Справедливость для большинства не измена. Вы из Девяти видели, как совершалось убийство и пытались удалить жертву вместо преступника. Молодой Лхарр Халарек говорил правду сегодня, как и на прошлом Совете. Ни один из вас не помог ему защитить наш мир от этих волков. Кое-кто усмехался. Кое-кто пытался утихомирить его. — Гашен бросил длинные листы бюллетеней на пол перед столом Председателя. — Это бюллетени нашего единодушного голосования. Мы из свободных городов и младших Домов — две трети Совета, милорды, мы голосуем за юного лорда. Опека продолжается. — Гашен оглядел палату. — Но есть еще кое-что, милорды. Девять из Дома в Совете имеют власть только над Девятью Семьями и их делами, быстрыми изменами и убийствами. Мы, Свободные, получаем постоянное руководство здесь, Совете Мира. Смотрите, что вы совершили.

Среди Свободных началось оживление и шепот. Встал Рид.

— Дейвин Рид, свободный город Лок. Ричард Харлан обвиняется в убийстве. Мы видели все.

Гашен обернулся к Ричарду.

— Ричард, сын Дома Харлана, приговор за убийство — восемь лет. Поскольку вы глава Дома, вы будете отбывать наказание не в Цинне: вы будете девять лет в одиночном заключении в Одиноком Доме в Бревене. Контроль за делами Дома Харлана с этого времени до возвращения в руках вассалов. Этот приговор вынесен тоже двумя третями голосов. — Гашен смотрел на столы. — Хотите проверить, милорды?

Барон фон Шусс заговорил в тишине.

— Я, Эмиль фон Шусс, говорю, что мы не будем проверять это. Кто согласен, говорите.

Было шесть «за». Гашен кивнул.

— Так и будет записано. Солдаты Совета, проводите Харлана в Бревен.

Когда солдаты Совета коснулись Ричарда, его лицо свело от ярости, и он стал отталкивать их и бить ногами. Карн отвернулся от такого проявления пренебрежения к обычаям Семей.

— Оставьте меня, — сказал он людям, до сих пор державшим его за руки и за плечи. — Я не наделаю глупостей.

Когда его отпустили, Карн поднялся лицом к Председателю.

— Фрем Гашен, — Карн остановился, сглотнул комок, сдавивший горло. — Фрем Гашен, я прошу назначить меня теперь главой Дома. Без регента и лорда множество бед может обрушиться на Дом Халарека между этим и следующим Советом. Дому нужен лорд, Свободный. — Карн выдержал взгляд нового Председателя.

Гашен кивнул.

— Хорошо сказано, юный сэр. — Гашен обвел взглядом палату. — Что скажет Совет?

— Он не достиг возраста, — спорил Кингсленд.

— Совсем скоро, — возразил лорд Коннор.

Многие пробормотали и прокричали согласие.

Гашен ударил молотком.

— Порядок! — приказал он.

Гаррен Одоннел посмотрел на Председателя и отвернулся лицом к Девяти. Он рассмеялся.

— Милорды Девяти, что может случиться до середины лета?

Гашен встал, глядя на Одоннела грозно, затем повернулся к Свободным.

— Ташек, свободный город Йорк. Девять не контролируют Совет, и Свободные не пренебрегают, как Девять, такими проявлениями мужества. Халарек должен быть назначен сейчас. Его регент мертв, а он показал себя сегодня. Его нападение на Харлана, почти необъяснимое, можно простить. Я посылаю Совету свое согласие с требованием Карна Халарека.

Было несколько более суровых реплик от консервативных Домов, но одобрили единодушно.

Карн склонился на миг в безмолвной благодарности Всевышнему, затем опустился к телу матушки. Где-то далеко в мозгу он слышал шум, с которым выводили из Совета Харлана. Но это было неважно рядом с ней, холодной и далекой. Он нежно закрыл ей глаза и сложил ее ладони на груди.

— Я буду править, матушка, — сказал он ей. — Наш Дом займет свое место и станет могущественным. У нас есть опора теперь, и у нас есть время.

Он встал, отступил на шаг, потрясенный вдруг теплой кровью, капающей с его правой руки. Он позвал двоих кузенов.

— Отнесите ее в ее флиттер. Судьба Дома решилась здесь, сейчас.