Принуждение к миру

– Ни хрена себе! – буркнул Гордей, наблюдая за происходящим на ипподроме в бинокль; машину они оставили за пределами территории ипподрома и дальше следовали пешком, стараясь не подставиться ни глазу воюющих сторон, ни случайным прохожим, посещавшим выставочный центр.

– Три танкиста, три веселых трупа! – прокомментировал Олег бой Данилина с противниками на «десятке». – Экипаж, так сказать, машины боевой. Как он их сделал, а?! А я хотел было ему помочь!

– Не удивлюсь, если он какой-нибудь бывший инструктор по рукопашке, – заметил Влад. – А такие ребята форму не теряют никогда.

– Интересно, кого это он замочил? – проворчал Жека. – Неужели ментов?

– Не похоже, – качнул головой Олег. – Те вызвали бы подмогу с мигалками, и сейчас тут уже хозяйничал бы ОМОН или СОБР.

– Что будем делать, командир? Возьмем его?

– Нет, – отрезал Гордей. – Продолжаем наблюдение. Посмотрим, что он собирается предпринять.

Данилин в это время помог девушке в белой шубке, которую привезли с собой молодцы на «десятке», перебраться в «пятьдесят первую» и поехал с ней прочь от места боя. Оставшихся в живых врагов он не добил, что, на взгляд Буй-Тура, было ошибкой. Коль уж на тебя серьезно наехали, устроили охоту, относись к охотникам так же, как они к тебе. Но в остальном упрекнуть учителя было трудно. Он показал себя классным профессионалом.

– Надо выяснить, кто они и откуда, – сказал Буй-Тур, когда группа вернулась к машине. – Борис, останься. Если те двое на ипподроме будут шебуршиться, действуй по обстановке. И будь на связи.

Молчаливый Борис кивнул и направился обратно к ипподрому. Остальные сели в «десятку», и Жека погнался за «пятьдесят первой», успевшей свернуть на улицу Ленина, к центру города. Пошел снег, видимость ухудшилась, но Буй-Тур не обратил на это внимания, зная природное дарование Жеки-Евгения не упустить из виду объект преследования в любых погодных условиях.

Как оказалось, Данилин ехал домой.

Но там он пробыл недолго, всего полчаса. Вынес на руках какую-то худенькую седую женщину, завернутую в одеяло, уложил в салоне «Лады», затем вернулся за спасенной им девушкой. «Пятьдесят первая» помчалась переулками и узкими улочками куда-то к окраине Костромы, остановилась у церкви. Данилин скрылся за оградой церкви и вскоре вернулся с двумя монахами, помог им вынести из машины тело седой женщины.

– Ты что-нибудь понимаешь? – поинтересовался Олег, обращаясь к Буй-Туру, и передал ему бинокль.

– Эта старушка – хозяйка квартиры, – сказал Влад. – Судя по всему, она умерла. Или ее убили.

– Кто?

– Очевидно, те парни, на «десятке», которые подъехали потом с беременной.

– Зачем?

– Спроси чего-нибудь полегче.

– У меня есть версия, – сказал Жека. – Им надо было убрать учителя, поэтому они подстраховались – захватили его пассию и решили пошантажировать. Да не на того напали. Он рискнул и выиграл. А хозяйку эти подонки замочили просто так, походя. Может быть, она закричала или попыталась позвонить в милицию.

– Что скажешь, командир?

– Я привык опираться на факты, – шевельнул каменными губами Буй-Тур. – Не отвлекайтесь. Борис, ты где?

– Еле успел слинять, – отозвался по мобильнику Борис. – Приехали менты. Я успел только пошарить в карманах убитых. Из документов – два удостоверения московской полиции и один интересный значок. Но они не полицейские, это однозначно. Удостоверения – липа. Что мне делать?

– Двигайся к Галичскому шоссе и жди на развилке.

– Есть.

– А мы что будем делать? – осведомился Жека.

– Следовать за клиентом.

– Он попытается смыться.

– Надеюсь, ты его не упустишь.

Помолчали, разглядывая сквозь пелену снега церковь за оградой, безрадостный зимний пейзаж и машину Данилина.

– Что он там делает? – не выдержал Олег. – Почему повез старуху сюда, а не в больницу? На его месте я вообще вызвал бы ментов.

– А если у него рыльце в пушку?

– Хорошо бы захватить парня и поговорить с ним по душам.

– Кажется, он возвращается.

Из-за каменной пристройки возле церкви появились Данилин и его понурая спутница в сопровождении монаха. Сели в машину. Монах поклонился, прижав руку к груди. «Пятьдесят первая» развернулась и, еле видимая в снежной пелене, покатила на восток, явно намереваясь выехать за пределы города.

Свернули на улицу Шагова, потом на Смирнова. «Лада» увеличила скорость, но Жека – бывший автогонщик и испытатель, не особенно заволновался, зная, что мотор у микроавтобуса слабый и оторваться от преследователей он не сможет.

На перекрестке Галичского шоссе и улицы Смирнова подобрали Бориса, стоявшего с поднятым воротником и в натянутой на уши вязаной шапочке. Издали он был похож на жалкого бомжа, не знающего, куда пойти, где найти пристанище и погреться, и не ждущего от людей каких-либо милостей.

– Замерз? – пожалел его Влад.

– Только что подъехал. Кстати, мимо проскочила знакомая «Лада»…

– Гони! – буркнул Гордей.

– Не боись, командир. – Жека вдавил педаль газа.

Вскоре в сгущающихся сумерках они увидели габаритные огни «Лады» и уже больше не теряли их из виду.

Проехали Фанерник, свернули с трассы на Никольское.

– Покажи документы, – обернулся к Борису Гордей.

Тот молча передал ему две красные книжечки. Потом вспомнил о значке.

– Вот, полюбуйтесь.

Буй-Тур повертел в пальцах металлический треугольничек в форме глаза.

– Странный значок.

– Похож на масонский герметический символ, – сказал Влад со знанием дела. – Я как-то листал словарь символов и рун, там был нарисован точно такой же значок.

– Откуда в России масоны? – хмыкнул Олег.

– Тут еще какие-то буковки выгравированы на обратной стороне, – сказал Борис. – Латинские.

– Не вижу.

– Включи свет.

– Не надо, потом разберемся. – Буй-Тур спрятал значок и удостоверения в карман. – Бензина нам хватит?

– Километров на сто, – буркнул Жека. – Я не думаю, что клиент собрался ехать за пределы Костромской губернии. Кстати, командир, а как вы догадались, что он поедет именно по Галичской трассе?

– Интуиция, – подсказал Олег.

– Расчет, – хладнокровно ответил Буй-Тур. – Клиент явно не хочет связываться с органами – это раз. После такой переделки, замочив четверых охотников, он должен быстро убраться из города – это два. Собравшись, он поехал на восток, а из Костромы на восток ведет только одно шоссе – Галичское, это три.

– Гениально! – восхитился Олег.

– Отставить ерничество, лейтенант! – приказал Буй-Тур. – Приготовились! Что бы ни случилось, клиента будем брать живым! Всем ясно? Не стрелять!

Ответом ему было общее ворчание:

– Не маленькие… ясно… сделаем…

«Лада-151» Данилина миновала Никольское и свернула к деревушке Суконниково. Дорога здесь, пробитая в снегу трактором, почти не освещалась, но фары Жека не включал, боясь, что водитель микроавтобуса заметит преследование, и полагаясь только на интуицию.

Въехали в Суконниково.

Деревня насчитывала всего с десяток дворов. Машина Данилина остановилась у старенькой бревенчатой хаты, покрытой сугробом снега. Света в окнах хаты не было, но, судя по следам и расчищенной дорожке, ведущей к сараю, за домом кто-то ухаживал.

В свете фар появился Данилин, направился почему-то к соседней избе, но вскоре вышел и открыл замок на двери хаты, у которой стояла машина.

– За ключом ходил, – догадался Олег, наблюдая за «Ладой» в бинокль. – Наверное, соседи следят за домом и у них есть ключи. Интересно, почему он свой не взял? Забыл? Или это не его фазенда?

Никто Олегу не ответил.

Из микроавтобуса выбралась беременная в шубке, держась обеими руками за живот. Данилин помог ей дойти до хаты, затем загнал машину за ограду, поближе к сараю, и тоже скрылся в доме. В окнах хаты зажегся свет, а через несколько минут из трубы потянул дымок: гости затопили печь.

– Пора, – сказал Буй-Тур.

Группа вылезла из «десятки» и быстро направилась к дому, где нашли пристанище беглецы из Костромы. Снег продолжал идти, фонарь в деревне наличествовал один, освещая продовольственный магазинчик, жители деревни в такую погоду предпочитали сидеть дома, и отряд Буй-Тура подобрался к объекту атаки незаметно.