Ведомые Духом (СИ)

Рудокоп сломал печать и развернул листок. Он быстро пробежал взглядом весь текст.

— Давай, читай уж, что там по делу, — скомандовал Квинт, принимаясь за третье блюдо, принесенное кухаркой, тогда как Дуглас до сих пор не успел отведать даже хлеба.

— "Здравствуй, уважаемый Квинт…" — начал читать помощник. — Дальше тебе тут приносят кучу благодарностей и пожеланий. Вот по делу: "…относительно беглянки, задержанной на границе нашего государства, хочу тебе сообщить, что я уже отправил запросы в Легалию, откуда, она утверждает, её похитили гаруны, а также в Тайград за описанием пропавших из страны тай. Так как у тебя томится её сообщник, нам крайне важно поддерживать связь в этом деле и уточнить некоторые детали. Девушка говорит, что зовут её Риза и родом она из Легалии, поселка Леты у Горного перевала. Возле Перевала её якобы захватили гаруны, когда она с братом прогуливалась. Брат её очень похож на рудокопа, поэтому в Межгорье гаруны надели на него меду. Каковы твои сведения об этом человеке? Пограничник, приведший эту девушку, мой старый знакомый. Я склонен ему полностью доверять. Он рассказал, что тайя сбежала из Тайрага на гарунском корабле. Она связалась с рудокопами, которые напали на Бария и его товарищей около пелесских предгорий. Хотелось бы узнать, как продвигаются твои следствия. Алкар приказал мне отослать отчет в Каро с показаниями беглянки. Ты интересовался её самочувствием: могу тебя заверить на ней нет и царапины. Пока я держал её в подземелье и вел допрос, но вскоре она должна будет заняться делом, чтобы окупить затраты, которые я несу на её содержание".

— Я уже представляю, какое занятие он найдет для молодой девушки, — вставил свое слово Квинт. — Этот тип ещё тот развратник! Может хоть Тайры он остережется, ибо гнев богини принесет ему одни несчастья. Кстати, Дуглас, а ты записал, откуда ты сам родом?

— А как же?! Я тоже родом из Леты, — Дуглас почувствовал, как краснеет его лицо. Ничего подобного он не знал и не отметил в показаниях.

— Это письмо Вариса и его отчет в Каро придадут твоим словам большую достоверность и докажут их справедливость. Но я, почему то, считал, что твою сестру зовут Лисса?! Вроде ты упоминал это имя…

— Оно у неё двойное, — запинаясь, произнес Дуглас.

— Вот именно в Тайраге у девушек бывает два имени, — отметил комендант. — Первый раз слышу о таком в Легалии. Ну ладно, что там ещё пишет этот подхалим?

— "Очень рад, что ты опять можешь передать мне верные новости из 34-го. Твоего нового писца можно похвалить за трудолюбие. За гроши трудиться на тебя, болтливого старика, согласится не каждый. Доволен, что ты сумел найти замену Горвиху. А то хотел предложить услуги моего старого счетовода и секретаря, у которого на днях истек срок ссылки. Я желаю устроить его на хорошее место, ибо не нуждаюсь более в его помощи. Горвиху присущи тонское прилежание и аккуратность, которое я оцениваю по достоинству".

— Что я слышу? — возмутился Квинт. — А ну-ка дай я посмотрю на это письмо. — Дуглас протянул старику твердый листок. Тот внимательно всматривался в черные знаки, складывавшиеся в прямые строчки. — Я узнаю, — закричал Квинт. — Это почерк Горвиха. Этот тон после стольких лет службы ушел к моему злейшему неприятелю! А я ему доверял все секреты! Не думаю, что этот скряга платит ему намного больше. Хотя, конечно, тогда у меня не было возможности предложить достойное жалование. Это за последние недели мы выручили достаточно монет, чтоб разгуляться. Варис прибрал его к рукам только назло мне, как и лес государя!

— Может все же, это было желание самого писца, — заметил Дуглас. Он уже давно понял, что жизнь помошника коменданта в 34-м была не из легких с таким неутомимым хозяином.

Квинт пропустил слова Дугласа мимо ушей. Он допил вино из кубка, встал со своего места и принялся расхаживать по комнате.

— Ничего, — бормотал он себе под нос. — Сейчас у меня помощник хоть куда. Дуглас, я хоть не сомневаюсь в твоей верности, так как свободы тебе, к сожалению, не видать, и останешься ты со мной до скончания своих дней, пусть даже очень скорого. Напишешь Варису, что ты подтверждаешь все слова своей сестры, и я ходатайствую об её вольной. Пусть приезжает в наш пункт, здесь мы найдем ей занятие, пока придет решение из Каро.

— Было бы хорошо поскорее отправить это письмо, — голос Дугласа немного дрожал от волнения.

— Нам надо дождаться кого-то, кто бы его отвез, — ответил Квинт. — Лай не желает далеко отлучаться от своей жены и требует, чтобы я дополнительно платил за поручения посыльного. Но он не дождется этого, какой нахал! Пускай караулит свою женушку, она под самым носом сумеет наставить ему рога. А голубей из 19-го уменя уже нет. Голуби у нас только для 44-го порта, чтобы быть в курсе последних известий из более порядочного мира, где глава или староста города может спокойно покинуть свой пост на некоторое время, а здесь я сижу как в темнице. Вот как обернулась награда за мои военные подвиги на поле брани в молодости. И тяну я эту лямку на себе уже тридцать лет.

Дуглас закончил работу в кабинете Квинта, где располагались все письменные принадлежности, и спустился в свою комнату, чтобы готовиться ко сну. Проходя через спальню коменданта, который отдыхал в кресле, глядя на заката, он остановился по его приказу.

— Я решил, что ты должен переехать в более просторное жилище, — обратился к парню старик. — Здесь ты постоянно маячишь у меня перед глазами и мешаешь мне сосредоточиться. Самый крайний дом у нас пустует. Его, конечно, необходимо привести в порядок, но ты можешь убрать лишь одну комнату, а ужинать мы будем продолжать вдвоем. Там тебе будет удобнее, Дуглас. Я спокоен за тебя, никуда ты не денешься, поэтому и солдаты уже не будут за тобой следовать, как хвост за лохматым псом.

Парень поблагодарил доброго коменданта. Пока он и не собирался никуда исчезать из 34-го, но, по намекам Квинта, понял, что это будет невелика потеря для правосудия Истары и морийского государства.

— Что ждет смертника в результате побега?! — рассуждал как-то Квинт во время долгих бесед, в которых Дуглас выступал немногословным слушателем. — Ещё одно наказание, то есть ещё одна казнь. А я пока не видал, чтобы человека отправили дважды в покои Моря.

Переезд под другую крышу свершился быстро. Старый заброшенный дом встретил Дугласа темными углами, затянутыми паутиной, сырым воздухом и сквозняком, пронизывавшим комнату через многочисленные щели в стенах. Единственное, что обрадовало парня, это возможность прогуляться по поселку с утра, когда он спешил на службу в дом Квинта, и вечером, возвращаясь после ужина под темный кров. По соседству с Дугласом проживала большая семья, созданная несколько лет в 34-м и уже крепко обосновавшаяся на этой земле. Крила, родом из Аманы, была старше Дугласа лет на десять. Женщина весь день работала по хозяйству: в небольшом огороде, разбитом за домом, и птичнике. Большая часть урожая изымалась комендантом, несмотря на то, что Крила и её муж, пропадавший неделями в шахте, кормили трех малолетних детей, с которых также платили подати в казну государя.

Аманка помогла Дугласу убраться в разбитом жилище.

— Живется здесь не тяжче, чем в другом краю, — рассказывала она Дугласу. — Хорошо хоть у мужа есть работа, а в Амане моего первого молодца повесил хозяин за долги. Страшная засуха случилось в тот год, мы не могли расплатиться с барином, так его управляющий приказал всех должников подвесить к дереву верх ногами, чтобы к мужикам ум пришел, как вовремя оброк платить. Мой от голода и жажды помер через день. Других сняли утром, а он неживым болтался на дереве. Все долги легли на мои плечи. Тогда уж барин забрал у меня землю и отправил в Истару. Детишек у меня, слава богам, не было еще, а то их бы мне не отдали, оставили в имении на услужении. А здесь жизнь наладилась. Оброк платим, да не всем урожаем, а лишь одной третью. Огород у меня отменный. Тепло тут и зимой, и летом, правда, дожди бывают нечасто, да и то вся влага уходит вглубь земли — приходится каждый день воду носить издалека. Комендант наш, Квинт, добр к своим людям. Останемся мы, видно, здесь, как ссылка окончится. Стану свободной. Мне, крепостной от рождения, о таком никогда прежде и не мечталось.