Псы. Наказанные небом (СИ)

Кэйл переворачивается на другой бок ко мне спиной и не отвечает. Я поджимаю губы и стаскиваю ботинки. Затем снимаю кофту и забираюсь под одеяло. Только сейчас я чувствую, насколько я вымоталась за эти несколько часов. Я почти сразу же засыпаю, однако, прежде чем окончательно провалиться в темноту, я слышу ответ Кэйла.

— Его убили…

26. День первый. Привыкая к боли

​​​​​​

Я просыпаюсь ближе к ночи, вдруг понимая, что проспала весь день. Наверное, я жутко устала из-за путешествия на территорию Крыс и из-за напряжения, связанного с собранием. У меня в голове всё ещё вертятся множество вопросов, ответы на которые мне хочется получить, хотя я сомневаюсь, что кто-то удосужится ответить хотя бы на половину из них.

Во-первых, я хочу знать, в каких отношениях я была с Соулом и с тем загадочным Миком, и почему последний преследует меня во снах в виде ангела. Во-вторых, я до сих пор не понимаю, что это за экзамены, которые мне нужно будет пройти досрочно. И ещё интересно, почему Лидер вдруг решил «наказать» меня подобным образом. Неужели, я действительно выгляжу, как тот таинственный капитан, о котором упоминал Кэйл? Я ведь никакой не вундеркинд. Просто у меня лучше получается приспосабливаться к различным ситуациям за короткое время. Будь то стрельба или метание ножей. Я просто быстро учусь, вот и всё. Это же не значит, что я гений или что-то вроде того. Я ведь даже не помню ничего из своего прошлого, что затрудняет моё восприятие мира. А ещё у меня множество вопросов, кто такой Лидер и как он выглядит. И почему его никто не видел на том совещании, а если и видел, то почему мне его не показали? Ведь быть Лидером — это значит вести людей за собой и быть для них авторитетом. Сейчас загадочный человек больше смахивает на вождя, который контролирует всё и всех.

Вообще это как-то подозрительно…

Возможно, я многого не понимаю, не знаю, что у них там происходит, да и фраза Кэйла на счёт того, что война уже давно началась, меня немного настораживает. Неужели, всё серьёзнее, чем я думаю?

Я приоткрываю веки и осматриваюсь. Я нахожусь в комнате Кэйла — свет приглушён, тишина плотной массой накрывает меня, и кажется, что ничего и не происходило этим утром. Словно не было ни снега, ни крови, ни странного экзамена.

— Проснулась? — раздаётся спокойный голос.

Я приподнимаю от подушки голову и смотрю в ту сторону, откуда доносится голос. Куратор сидит на стуле за монитором, на котором раскрыто множество данных, и смотрит на меня. Его взгляд непроницаемый, брови сведены. Кажется, он долго о чём-то думал. И эти мысли не доставляли ему ни капли удовольствия.

— Ага, — я приподнимаюсь на локтях и снова осматриваюсь.

Кроме нас здесь никого нет. Кэйл какое-то время молчит, затем отворачивается, вздыхая, и выключает компьютер, который тут же поглощается темнотой. Я смотрю на часы и вижу, что сейчас почти одиннадцать ночи.

— Долго же я спала, — шепчу я, отстраняя в сторону одеяло.

Я свешиваю ноги с кровати и потираю глаза, пытаясь отойти ото сна. Тело немного пробирает дрожью, и я шумно сглатываю. Мне не нравится эта давящая атмосфера, которая окружает нас.

— Наши тренировки будут проходить ночью, поэтому я тебя не будил, — спокойно отзывается парень.

Он поднимается на ноги, не смотря на меня, затем поворачивается ко мне спиной.

— Одевайся. Я подожду тебя в коридоре. По дороге я тебе расскажу, как примерно будет проходить экзамен и наши тренировки, — в его голосе сквозит напряжение, и мне становится страшно.

— Мы не будем ничего есть? — спрашиваю я, чувствуя, как скручивает мой живот. Я не ела почти сутки.

— Нет. А то тебя может стошнить, — его голос холоден, и я больше не решаюсь ничего спрашивать.

Да что такого в этом чёртовом экзамене, что даже Кэйл такой напряжённый и странный. Или, может быть, дело совсем в другом?

Я провожаю его взглядом, какое-то время смотрю на закрывшуюся с тихим звуком дверь, и поднимаюсь на ноги. Ещё куча вопросов добавляется к моему списку, но я не могу сейчас о них думать. Я вообще не могу ни о чём думать, кроме как о подозрительном поведении Кэйла.

Я осматриваюсь, замечаю на кровати куратора новые вещи, наверное, для меня, и беру их. На этот раз это чёрные спортивные штаны и жилетка. Мне приходится быстро натянуть это на себя и последовать к выходу. Даже не взглянув на своё отражение в зеркало, висевшее на стене, я открываю дверь и выхожу в коридор. Кэйл ждёт меня в паре метрах от входа, прислонившись спиной к стене. Здесь тихо и полутемно — сразу видно, что Логово спит.

Куратор отстраняется от поверхности и следует вдоль по коридору — я срываюсь с места и догоняю его. Когда мы оказываемся на одном уровне, Кэйл тихо говорит.

— Экзамен будет проходить в четыре разных этапа, — Куратор смотрит вперёд, словно разговаривает сам с собой. — Каждый день я буду готовить тебя к одному из них. Не могу сказать, в какой последовательности они будут и как именно будут проходить, но основе я тебя научу, — мы проходим спальный корпус и оказываемся в Загоне. — Тебе придётся ориентироваться по ситуации. Не буду забивать тебе голову разными мыслями, так что сегодня расскажу о первом этапе.

Мы направляемся в сторону тренировочного корпуса, проходим мимо медпункта, но, на моё удивление, сворачиваем в ту часть, где находится мастерская Дилана. Я уже думаю, что мне снова будут делать какую-нибудь метку или тату, что будет свидетельствовать о моём досрочном испытании. Наверное, опять что-то типа знака псов.

— Сегодня я буду тренировать тебя на выносливость.

Куратор открывает дверь, и мы оказываемся в мастерской, где мне делали татуировку. Не понимаю, как это место связано с моими тренировками.

Дилан оборачивается на звук открывающейся двери, окидывает нас быстрым взглядом и хмурится. На его лице нет привычной улыбки, которую он показывает, как только видит кого-то. И это настораживает меня ещё больше.

— О, вы уже пришли, — он шмыгает носом и отводит от нас взгляд.

Кэйл подходит к нему, я думаю, что куратор вот-вот пожмёт руку своему другу, но этого не происходит. Парень что-то тихо говорит Дилану, что именно, я не могу расслышать, после чего владелец мастерской смотрит на меня и качает головой.

— Не понимаю, зачем нужно проводить это, — бормочет Дилан, отходя в сторону. — Я думал, что старые традиции давно отменили…

Он подходит к дальнему углу комнаты и выводит какую-то панель. Парень вводит пароль, после чего часть стены отъезжает, открывая нам проход.

— Это не ко мне, — хмурится Кэйл. — Пошли…

Он зовёт меня, направляясь в сторону потайной комнаты, и исчезает там вслед за Диланом. Я всё ещё не понимаю, что происходит. Почему они такие странные? И что за старые традиции, о которых говорил Дилан?

Я поспешно следую за ними, слыша, как за моей спиной закрывается дверь, отрезая мне путь к отступлению. Я осматриваюсь — это помещение совершенно не похоже на мастерскую. Здесь нет разбросанных вещей и всякого хлама, здесь вообще почти ничего нет. Стерильный белый свет исходит от стен, потолка и пола. Я не знаю, лампы это или же действительно сама поверхность, окружающая нас, светится. Я скольжу взглядом по разным приборам, точно таким же, которые я видел в том месте, где меня проверяли на подходящую группу. Там, в той белоснежной лаборатории. Я сразу вспоминаю, как очнулась среди незнакомых подростков, как совершенно не понимала, что происходит. Эрик тогда поцапался с каким-то парнем, стоя в очереди, а у меня нашли сто процентную принадлежность к группе Псы. Давненько я не вспоминала этого…

— Здесь я буду тренироваться? — скептично спрашиваю я, проходя вглубь комнаты и продолжая осматриваться.

Дилан смотрит на меня, затем на Кэйла.

— Ты не сказала ей? — спрашивает парень.

Я оборачиваюсь, впиваясь взглядом в куратора.

— О чём? — говорю я.

Они смотрят на меня вдвоём каким-то странным взглядом, и мне становится не по себе.