Звёздный Квест или Спасти Демиурга (СИ)

Тут и там мелькали разноцветные покрывала женщин, просторные, светлые одежды мужчин, торговцы продолжали зазывать ее сотней голосов, и она уже не понимала, кто из них что говорит — все звуки сливались в один, тянущийся фоном параллельно с ее передвижением по рыночной площади, звук.

От взгляда Аи не укрывалось и то, что, не смотря на бойкие голоса торговцев, в глазах их мелькает страх, только лишь они завидят ее, и нахваливают они свой товар больше для того, чтобы не выделяться из общей массы, не привлечь, упаси боги, ее особое внимание. А что касается остальных горожан, то они откровенно шарахаются от нее и стремятся не попадаться ей на пути.

В первые же дни ее пребывания в Лонге лерра Аида строго наказала ей ни в коем случае не одевать чадари на улице, чтобы не дайте боги ее не приняли за местную уроженку. Чадари — традиционное верхнее одеяние женщин Лонга — встречалось здесь всевозможных цветов, исключая черный и белый. Оно полностью скрывало лицо женщины, оставляя небольшое отверстие для глаз, затянутое сеткой. Открывать лицо могли только жрицы храма, как успела заметить Ая еще даже до посещения Лонга: еще на корабле пиратов, ритуальные жрицы храма Молчащих Пряностей не скрывали не только лицо, но и одну грудь и носили только черное.

Ей же, как верховной жрице, позволялось носить все, что она захочет — все равно жриц здесь боялись до такой степени, что общаясь с ними, им никогда не смотрели в лицо. Впрочем, это касалось в основном лишь простого народа. Знать Лонга умело скрывала свой страх перед жрицами, но и они старались держаться от них по возможности подальше, вступая в диалог только по необходимости. То место, куда сейчас направлялась Ая, караван-фонтан, было обычным местом дислокации аристократии Лонга. И сегодня Ая направлялась туда с важной миссией: пусть выглядело это как обычная прогулка, но ее ожидал придворный маг пресветлого вона Лонга — его высочайшей милости, владыки неба и земли.

Придворный маг, только одному ему известно, каким образом договорился с леррой Аидой, чтобы Ая помогла ему зарядить дворцовые артефакты, пребывая в роли живого неисчерпаемого источника. И пусть храм и официальная власть никогда не пересекались, сегодня лерра главная ритуальная жрица сама отправила Аю на встречу с магом: прибыли новости из-за стены города. И новости эти звучали неутешительно: гонцы докладывали, что одно из племен орков отклонилось от привычного маршрута и в настоящий момент перемещается в опасной близости от Лонга. Слухи о возможной опасности заставили храм и дворец на какое-то время забыть о своих разногласиях и объединить силы. Ае предстояло зарядить на полную мощность боевые артефакты.

Минуя рыночные ряды, Ая прошла через несколько узеньких улочек мимо желтых, песчаного цвета домов и подошла к огромной стене из песка. Не сбавляя шага, она вошла в открывшиеся ей навстречу ворота и ощутила, как разительно отличался сам воздух в пределах резиденции великого вона от того, которым дышали жители южной столицы. Удушающая жара пропала, сменившись легкой приятной прохладой. И дело было не в магии — такого радикального решения вопроса сухого климата она не ожидала встретить — по сути, вся резиденция вона базировалась вокруг огромного фонтана, окружая его на манер амфитеатра с крутым спуском, состоящего не из скамей, а из множества ступеней этажей, уходя глубоко в землю.

На каком бы этаже ты ни находился — там неизменно было свежо и прохладно, а на самом дне, в связи с непосредственной близостью подземного озера, из которого и бил исполинских размеров фонтан, было даже холодно.

Ае следовало было быть на третьем сверху этаже, но время позволяло не торопиться. Она специально подгадала время, срезая большую часть пути через рыночные ряды, чтобы погулять по резиденции. Здесь как будто бы царил совершенно иной мир — женщины не прятали лиц и ходили в достаточно вольных нарядах, каждый этаж представлял собой целый спектр своеобразных развлечений — были здесь специальные парки для прогулки знати Лонга, местный театр, чайные комнаты, залы, где выступали борцы и даже библиотека. По сравнению с библиотекой храма дворцовое книгохранилище представляло собой достаточно убогое зрелище — когда Ая была здесь в прошлый раз, она удивилась тому, что здесь совсем нет магических книг, и подумала, что это наверно из-за того, что все это было как будто напоказ, для подданных. Конечно, наверняка в покоях великого вона и его знатных вельмож, ну или хотя бы дворцового мага полезных книг не в пример больше.

Задумавшись о предстоящем общении с дворцовым магом, жизнерадостным приветливым стариком, помешенным на науке, Ая миновала нужный ей лестничный пролет и спустилась ниже, не заметив этого.

Она по-прежнему не могла сама пользоваться своей магией, но положив руку на артефакты с нехваткой заряда магической энергии, а другую вложив в сморщенную смуглую ладонь мага ощущала, как по ее пальцам струится теплый или холодный поток силы, наполняя жизнью уснувшие артефакты. Ая знала, что если бы не угроза нападения орков, лерра Аида нипочем бы не отпустила «главное сокровище храма» «заниматься ерундой». И рада была, что благодаря неутешительным новостям, в ее однообразное расписание ворвалась капля разнообразия.

Ая неожиданно обратила внимание, что уткнулась в арку, закрытую занавесом из плотной ткани, над которой золотыми буквами было выложено: «Суд великого вона». Оглянувшись на свою охрану, стоящую за спиной с совершенно невозмутимыми лицами, девушка решилась на дерзость — приоткрыв небольшую щелочку, она заглянула в зал. Ая совершенно не ощущала угрызений совести и не опасалась, что стражи храма выдадут ее: ей объяснили, что любому, кто поступал на службу в храм, доходчиво объяснялось, что то, что совершается жрицами — не его ума дело, и как бы ни выглядели действия жриц со стороны — все делается во благо всего сущего.

Перед глазами Аи предстал овальный, хорошо освещенный зал, с широким пустующим ложем на пьедестале, по бокам которого стояли две устрашающие карикатуры на человека — Ая знала, что это были тролли. Перед пьедесталом пол был устлан циновками, на которых располагались страждущие, ищущие мудрости и милосердия от суда своего правителя.

По правую руку от ложа стоял сверкающий артефакт правды — выполненный в виде факела из чистого золота с камнем вместо огня — в зависимости от того, правду говорил истец или ложь, камень окрашивался в красный или зеленый цвет.

Раздались удары в гонг и секретарь суда возвести о приближении великого вона. Истцы и ответчики тотчас попадали ниц, показывая, таким образом, преданность его высочайшей милости.

Высочайшая милость торопливой походкой вошел в зал, в окружении чернокожих стражников в золотых доспехах и быстро занял свое место, показывая знаком, что можно начинать.

Вон Лонга представлял собой на первый взгляд комичное зрелище, но только поначалу: карлику от природы, ему приходилось двигаться больше и быстрее обычных людей, чтобы соответствовать ритму жизни окружающих. И вместо того, чтобы царственно нести свою персону сквозь само время, вон неосознанно предпочитал подстраиваться под остальных, что еще больше привлекало внимание к его уродству.

Однако за внешней беззащитностью маленького человека эмир представлял собой очень опасное сочетание — обиды и злости на весь мир за свой отличающийся от других внешний вид. Ая уже встречалась с воном, когда он посещал храм, и была представлена ему, как новая верховная жрица. Сверля ее глубоко посаженными глазами из-под кустистых бровей, его высочайшая милость поинтересовался в лерры Аиды — уверенна ли она в магической силе Аи, и если нет, то «этой дикарке можно найти и иное применение».

Главной ритуальной жрице пришлось постараться, чтобы сдержать себя в руках и настойчиво порекомендовать пресветлому вону не вставать на пути Пряных Богов, дабы не навлечь на славный Лонг их молчаливого гнева. Дворцовый маг, который сопровождал вона в храме, также заявил, что ручается за способности стоящего перед воном с опущенными глазами дитя. Также старичок-маг высказал предположение, что силы верховной жрицы храма хватит на то, чтобы помимо своих основных обязанностей еще и зарядить уснувшие артефакты, на что лерра Аида ясно дала понять, что не допустит никаких «занятий подобной ерундой» до ночи равноденствия.