Связанные кровью (ЛП)

— М-м-мама?

— Я здесь. — Джейм обхватила его руками и он рассыпался на куски в её объятиях.

— Ну что, вы счастливы? — потребовала она у намокшего пейзажа. — Сгоревший Человек, это было большим твоим сыном, чем я когда-либо стану. Земляная Женщина, он взывал к тебе, не ко мне. Съеденная Когда-то, благословляю тебя за прекращение его агонии. Падающий Человек, услышь мой зов и развей его пепел!

Но северный ветер по-прежнему неистовствовал, бросая всё, что осталось от мальчика мерикита, прямо ей в лицо, а потом увлекая его на юг вместе с бурей, всё дальше и дальше от дома. Пожары шипели под вуалями дождя. Обгоревшие фигуры рассыпались в прах, растворившись в волнующейся траве.

Из темноты возник нетерпеливо чирикающий Жур. Она подхватила его на руки, пока он тыкался носом ей в лицо, глубоко благодарная инстинкту, который удерживал барса от того, чтобы путаться под ногами в те моменты, когда он мог только пораниться.

— У тебя больше здравого смысла, чем у меня, — сказала она ему.

Каким бы он ни был мокрым, его мягкий мех успокоил её. Как же давно начался сегодняшний день и как же много всего успело случиться. Она жаждала мгновения мира и покоя, чтобы собраться с собой, чтобы сложить все кусочки в единое целое, пока они не переполнили её, чтобы вдыхать тёплый и дикий аромат меха Жура.

Столь многим сегодня причинили вред, так или иначе: Нарсе, Тиммону, Медведю, Коменданту, Сероду, меринам с подрезанными сухожилиями, Бел и двоим из её собственной десятки — насколько серьёзный, она ещё не смела и подумать. Что за богу они служат, коль скоро он допустил столь беспричинные несчастия? Куда же повернулись эти три лика, если не к народам, которые они связали вместе и послали этим болезненным путём? Если отбросить в сторону скомпрометировавший себя Глас Божий, то единственное доказательство присутствия в Ратиллиене Трёхликого Бога заключалось в его храмах, бессмысленных генераторах силы, управляемых (или, скорее, очень плохо управляемых), кенцирскими жрецами, которым никто не доверял.

С другой стороны, здесь были Четверо, которые, как она подозревала, возникли в момент активации храмов кенцир, где-то три тысячелетия назад. Тем не менее, они казались воплощением самого Ратиллиена.

… двое из их служителей мерикитов были бессмысленно лишены жизни; как и неизвестное число налётчиков с холмов; и Сынок Младший, чью смерть она могла всё ещё чувствовать на своих губах, в обугленным крупинках между зубами…

Но можно ли ждать от стихий, чтобы они были добры, или жестоки, или просто индифферентны? Когда их призывают, то слышат ли они? Земляная Женщина, Падающий Человек, Съеденная Когда-то, Сгоревший Человек — все они были когда-то простыми смертными, подверженными любви и ненависти, капризными, как и все люди. Такими они, похоже и оставались. Земляная Женщина казалась из них самой доступной и понятной, пусть даже она похоже ничего не делала для того, чтобы не дать мерикитами погибнуть зимой от голода, хотя и знала, где лежит корень проблемы.

А что насчёт неё, Джейм?

— С тобой может случиться тоже, что и с нами, — сказала однажды Земляная Женщина, преображение смертной — в случае Джейм, в третье лицо её ненавистного бога, Того-Кто-Разрушает.

Так в чём же заключается ответственность?

Большинства сегодняшних несчастий могло бы и не быть, не будь она втянута во всё это, в дела холмов и залов, Ратиллиена и Кенцирата. Неужто этим она и была, мостом между двумя мирами? И как такое вязалось с её ролью разрушителя, разве только принести погибель в оба? Является ли всё случившиеся каким-то образом её виной?

Затем пришла коронная ирония: нигде в сегодняшнем хаосе она не могла усмотреть руку этого первичного зла, Тёмного Порога, или его слуги Герридона. Возможно, услуги теней и не потребуются. Кенциры и обитатели холмов казались одинаково способными самостоятельно учинить, если потребуется, настоящий хаос.

Джейм осознала, что сильно дрожит. Ледяной дождь насквозь промочил её куртку и затекал в глаза. Больше того, она защищающе обхватила всё более и более нетерпеливого барса.

Зовущий голос выкрикивал её имя, или, скорее её титулы: Десятка! Лордан! Где вы?

Она была совсем не готова, но пришло время ответить и встретиться лицом к лицу с самым тяжёлым испытанием этого дня.

Ёрим встретил её в поле между лесом и фруктовым садом.

— Я в порядке, Десятка, — сказал он в ответ на её беспокойный вопрос. Он показал разорванный рукав, под которым мерцал белый бинт. — Они меня едва задели. Но вот Анис…

Не желая это слышать, она поспешила обратно, через фруктовый сад к воротам. Из стены ливня возникло две фигуры: Мята и Дар, их короткие луки из рогов оленя были почти бесполезны в дождь.

— Больше не удирайте так, Десятка, — сказала Мята с умоляющей ноткой в голосе. — Иначе, как мы сможем вас защитить?

Джейм была одновременно тронута их заботой и удивлена тем, что они всё ещё думали, что ей нужна охрана. Здесь, в этом хаосе непогоды, когда вокруг них, вполне возможно, всё ещё таились невидимые враги, они были всего лишь кадетами, которые казались болезненно юными и уязвимыми.

Они с трудом пересекли тренировочное поле, двигаясь скорее через воду, чем через воздух, и то и другое теперь рассекали жалящие градины. Трава под ногами была скользкой от текущей воды и грязи. Они подошли к плотно сбившейся кучке из нескольких кадетов, которые растянули свои куртки над головами, чтобы обеспечить всю возможную защиту для троицы на земле.

Анис лежала на спине, рубашка и куртка разрезаны, из живота торчит стрела. Над ней склонились Шиповник и Ниалл. Хотя всё кадеты кое-что знали об оказании первой помощи на поле боя, только эти двое имели реальную практику.

— Конечно, мы не собираемся её выдёргивать, — Резко сказала Шиповник одному из зрителей. — Вспомни свои тренировки. А ты, Анис, убери руку от древка.

Джейм нырнула под импровизированный навес. Анис была в сознании, тяжело дышащая и жутко напуганная. Она потянулась вперёд и схватила Джейм за руку. Её голый, беззащитный живот постепенно распухал, как будто от некой непристойной беременности.

— У неё кровотечение в брюшную полость, — сказала Шиповник. — Чёрт.

Анис скрутило судорогой и вытошнило большим сгустком крови, по большей части на Джейм.

- 'мание, лошади, — вдруг сказал кто-то.

Они почувствовали вибрацию копыт через землю прежде, чем увидели их приближение. Десятка внезапно оказалась в окружении.

— Ну, будь я проклят, — сказал кто-то. — Наш маленький лордан всё-таки не прыгает на тени.

— Заткнись, Хигберт.

Это был Горбел. Он склонился вниз со своей лошади, внимательно их рассматривая. — Скверно выглядит. Я полагаю, это были те треклятые мерикиты. Где они теперь?

— Ушли.

Горбел фыркнул. — Займись охотой, Оби. И приведи мне одного из них живьём, если сможешь, мне плевать, в каком состоянии.

— А остальные?

— В этот раз можете брать любые трофеи, какие пожелаете.

Досада радостно гикнул. Лошади десятки растворились в буре так же внезапно, как и возникли из неё, не обращая внимания на протестующий крик Джейм.

— Табун всё ещё бегает на свободе, — сказала она Горбелу. — Досаде лучше не приближаться к кобылам. Если он тронет Бел, я его убью. И к стати говоря, это вполне могут оказаться совсем не люди Чингетая.

— Кто же ещё? Однако, мне следовало придержать одного из своих, чтобы забрать твоего кадета в училище. — Учитывая, что его голая, распухлая нога висела рядом со стременем, сам он не выразил готовности спешиться.

Шиповник встала. — В этом нет нужды, Лордан. — О её волнении говорил тот факт, что она вообще к нему обратилась. Обычно, Шиповник не говорила со своими бывшими товарищами по дому, как, впрочем, и они с ней. — Мы сможем её отнести. Леди, нам нужно доставить её куда-нибудь в тёплое место, подальше от этого грязного поля.

Пока кадеты мастерили самодельные носилки из курток и луков, Джейм продолжала сидеть на корточках рядом с Анис, держа её за руку, несчастный барс съежился у её бока. Каким-то образом тот факт, что это был далеко не самый её любимый кадет, делал всё только хуже. Бедная, остроязычная, ревнивая Анис. Ну почему ей так не везёт? Теперь Джейм могла никогда этого не узнать. Тем не менее, напомнила она себе, кадет всё ещё может выжить. Кровь кенцир быстро свёртывалась, это являлось одной из причин, по которым их было так трудно убить. Однако, под таким ливнем было невозможно рассмотреть, продолжается ли кровотечение или не впала ли Анис в шоковое состояние. Эта непотребно торчащая стрела…! Не удивительно, что кто-то предложил выдернуть её прочь, даже если при выходе она могла причинить больший вред, чем при входе.