Талисман всадника

В дверь постучали, но не вежливо, а довольно настойчиво и громко. В проеме появилась усатая физиономия одного из грандов-телохранителей Чабелы.

– Прошу простить за вторжение, – смущенно начал зингарец. – Могу ли я обратиться к моей королеве?

– Что-нибудь случилось, месьор Аликанте? – Чабела вскинулась, увидев обескураженное лицо своего охранника.

– Я бы предпочел сказать об этом наедине, государыня…

– Говори, здесь мои друзья, – отмахнулась Чабела.

– Как бы это… В общем… Нас обокрали.

Конан громко фыркнул.

– А почему я должна об этом знать? – осторожно осведомилась Чабела. – Не думаю, что королеве будет интересно услышать о пропаже сундука с шелковым бельем.

– Дело обстоит гораздо хуже, государыня, – горестно отпустил глаза усатый Аликанте. – Сокровище короны… Скипетр Морских Королей.

– ЧЕГО? – вытаращилась зингарка. – А ну, повтори!

– Нет-нет, сам Скипетр на месте! Пропало Океанское Око!

– То есть как – «пропало»? – упавшим голосом спросила Чабела.

– А так, что было, да и исчезло. Управитель посольства каждый вечер проверяет сундук с вашими драгоценностями, госпожа. Сегодня открыл крышку, и видит – золото погнуто, камень из гнезда вынут… И вот еще неприятность… Видели неподалеку от покоев человека в варварской одежде. Точь-в-точь такой, как на том высоком месьоре, – Аликанте указал на Конана.

– Закрой дверь с той стороны, – процедила сквозь зубы королева, сцепила пальцы замком и шепнула под нос такое словечко, что даже Конан посмотрел на Чабелу с уважением.

– Это переходит всякие границы! – рыкнула Чабела, так, что мы вздрогнули, и неожиданно расхохоталась в голос. – Сначала скомпрометировали мужа, теперь утащили главное сокровище Зингары! Да на этот камень можно половину Аквилонии купить! Конан, признавайся, твоя работа?

– Ага, – оскалился киммериец. – Тебе же сказали: меня видели возле твоих комнат. Хороший камушек, блестящий, голубенький. Можно распилить на шесть частей и продать в Шадизаре или Аренджуне. Какой доход в казну Аквилонии!

– Вообще-то это не шутки, – нахмурился Эрхард Оборотень. – Если Тараск… И опять никаких доказательств! Чабела, разгони свою стражу, она ни на что не годна!

– А ты превратись в волка, возьми след и найди похитителя! – огрызнулась королева. – Все, месьоры и дамы, разговор окончен. Можно расходиться по своим покоям. Рекомендую всем проверить сундучки с ценностями и удвоить охрану. И еще. Обнаружив любую пропажу, криков не поднимайте. Придется проглотить. О возникающих странностях немедленно сообщайте мне или Просперо. Конан, Тотлант, чтобы к закату духа вашего в Бельверусе не было! Езжайте на Соленые озера и выполняйте свой долг!

Чабела резко развернулась на каблучке и вышла прочь, громко хлопнув дверью. Я подумал, как же несладко придется зингарским стражникам, охранявшим комнаты Ее величества. С ума сойти – украсть сокровище короны, редчайший голубой алмаз, являющийся символом династии Зингары! Кто мог на такое решиться?

Я почувствовал неладное, как только спустился к конюшням. Поскольку замок короны Бельверуса – это целый город в городе, обросший пристройками, флигелями, складами, до конного двора и манежа пришлось добираться долго: через крытые галереи, зимние сады, анфилады каких-то запыленных и никому не нужных зальчиков, украшенных оружием и доспехами. При мне была только заплечная котомка, которую можно было легко превратить в переметную суму. В мешок влезло все необходимое – несколько волшебных вещиц, которые я постоянно таскаю с собой (как говорится, на всякий случай), две смены одежды, кинжал и сверток, в котором находились два перстня принца Ольтена, его митрианский амулет в виде золотого солнышка и платочек, подаренный принцу какой-то безвестной заморийской графиней. Этих вещиц вполне хватило бы для того, чтобы определить истинное происхождение человека, выдающего себя за наследного принца Немедии.

А вот оно, неладное. Стража возле конюшенных ворот дворца почему-то резко усилена и составлена только из немедийцев (аквилонцы, зингарцы и охранники других посольств, если быть честным, контролировали только жилую часть дворца, оставаясь в недружелюбном кольце приверженных Тараску гвардейцев и отрядов кофийских головорезов). Суета, какая-то беготня, отдельные команды… Едва я вошел на конный двор, кто-то из стражей вежливо перекрыл мне дорогу назад – два гвардейца попросту встали у входа в галерею, скрестив пики.

Однако десятник Коннахар Гленнлах и набившийся к нам в попутчики Веллан, сын Арта, не унывали. С шуточками и прибауточками седлали лошадей, громко высчитывали дни, которые мы потратим на дорогу до Эвербаха, ничуть не стесняясь, ругали тупых немедийцев, не могущих самостоятельно разобраться, кто у них король, а кто самозванец, и вообще имели крайне непринужденный вид. Конан поверх привычного фейл-брекена набросил безрукавку из медвежьей шкуры и темно-серый шерстяной плащ, Веллан приоделся в обычную дорожную одежду из коричневой кожи с меховой оторочкой, и теперь эти двое в точности напоминали двух разбойников с большой дороги.

– О, Тотлант явился! – Веллан поднял палец к небу. – Опаздываете, благородный месьор колдун. Скоро темнеть начнет, а нам нужно до ночи добраться до ближайшего городка к полуночи от Бельверуса. Хоть и весна, а по ночам еще холодно.

– Какой ты несамостоятельный, – ворчал Конан в мою сторону, – тридцать лет по свету брожу, и все удивляюсь, почему нормальные люди должны за волшебников седлать коня, заботиться о еде, о ночлеге… Вот твоя лошадь, вот лошадь для поклажи. Проверь узду и постромки.

Мне достался громадный норовистый жеребец вороной масти с (ну вот, опять! Это становится навязчивым!) белой звездочкой во лбу, весьма напоминающей по форме набивший оскомину символ Роты. На что это Конан намекает?

– Будешь у нас воплощением Роты-Всадника! – рассмеялся Конан. – Вороная лошадь со звездочкой есть, а ты волшебник, считай, полубог. В случае чего начнешь кидаться молниями. И вообще, я надеюсь, по дороге ты мне расскажешь об этом самом Роте хоть что-нибудь вразумительное? Ладно, ребята, на-конь! Время поджимает!

– А родина в опасности, – ядовитенько вставил Веллан, забираясь в седло. – Вперед!

На дворцовых воротах мы мурыжились не особо долго, однако на нас отыгрались за все шуточки по поводу немедийцев и королей, по десять раз перечитали подорожные, подписанные всеми высочайшими персонами – от Чабелы до Тараска – спросили у Конана, не поддувает ли ему под плед и правда ли, что киммерийцы под фелй-брекеном больше ничего не носят, потому что заросли шерстью, и с тем выпустили. Мне только очень не понравился взгляд капитана стражи, провожавшего нас. Холодно-насмешливый и одновременно презрительный. Такие глаза бывают у людей, подстраивающих другому какую-нибудь изрядную пакость.

До городских ворот пришлось ехать по пустынному парку, прилегавшему к замку короны. Мы посторонились, когда нас начал нагонять довольно большой кавалерийский отряд, однако немедийцы, вместо того, чтобы проехать дальше, не обратив на мирных путешественников никакого внимания, неожиданно окружили нас и почему-то выставили вперед легкие пики.

– Назовитесь! – приказал пожилой офицер в форме королевского ликтора.

– Как вы мне надоели! – покачал головой Конан и громко сплюнул. – Ну, я Коннахар Гленнлах, десятник личной стражи его светлости герцога Просперо Пуантенского, еду на Полночь с важным поручением Великого совета семи королей. Подорожная в полном порядке, ее только что проверяли на воротах дворца. Хочешь посмотреть?

Я и Веллан тоже назвали имена, но суровый бородатый ликтор не обратил внимания ни на наши титулы, ни на подорожные.

– Из дворца поступил приказ – досматривать любого, кто собирается покинуть столицу. В случае оказания сопротивления, будь ты хоть чужеземный король, хоть золотарь, приказано задержать и препроводить в Башню Висельников.