Лотар-миротворец (сборник)

Бряцая на ходу своей Утгеллой, он скатился по лестнице.

– А завтрак?! - завопил вслед Шув, но никто даже не посмотрел в его сторону.

При свете дня руины, оставшиеся после штурма, пожаров и собак, не вызывали уныния. Свобода стоила того. Исчезли страх и отчаяние, появились надежда и гордость от победы. Нетрудно было представить, что очень скоро здесь застучат топоры плотников, зазвенят молотки каменщиков, подгоняющих блоки, и новые дома поднимутся на радость уцелевшим владельцам.

Но сейчас эти руины раздражали. Они мешали бежать и очень уж отвлекали внимание.

Кроме того, раздражало изумленное и чрезмерно пристальное внимание людей. Они мгновенно расступались перед бегущим наемником, и на лицах, в глазах, в душах появлялся… Лотар не поверил, но Сухмет подтвердил его подозрение:

– Ничего удивительного, господин мой, что они боятся. Почитай, весь город видел, что ты, как нетопырь, летаешь над самыми крышами.

– Побереги дыхание, - буркнул Лотар.

В порту царила еще большая суматоха, чем в городе, только здесь она была деловой. Люди спешили забить трюмы товарами, чтобы вернуться к своему торговому ремеслу.

Лотар обвел глазами весь горизонт. Да, так и есть. От дымки, в которой прежде все тонуло, не осталось и следа. Горизонт был чистый, прозрачный и… У Лотара на миг перехватило дыхание. Он подошел к одному из одетых чуть получше других офицеров порта, который, судя по всему, никуда не спешил, наблюдая, как сразу несколько десятков кораблей торопятся выйти в море.

– Господин офицер, - вежливо начал Лотар, - я…

– Я знаю, господин Желтоголовый. Тебя теперь на сотни миль по всему побережью будет знать каждый юнга.

– Почему? - спросил Рубос. Он чуть запыхался от бега и даже вспотел.

У Лотара мелькнула мысль, что хорошенько погонять его на тренировке тоже не помешает.

– Вот они, - офицер указал на людей, которые загружали, оснащали, приводили в порядок и подготавливали к плаванию корабли, - разнесут о вас молву вернее, чем императорские гонцы. - Офицер усмехнулся. В нем чувствовалось достоинство сильного человека. - А что касается Мирама, то тут о вас скоро начнут говорить такое, чего вы и подозревать сейчас не можете. Уже сейчас поговаривают…

Лотар подумал, что списать все просто на болтовню, конечно, выход, но только в это надолго не поверят. До следующего случая, если такой возникнет. Но после рассуждений офицера - Лотар в этом нисколько не сомневался - такой случай появится очень скоро, потому что и нечисти, и колдунов, и магии всюду хватало. Как немало было и людей, согласных платить любую цену, только бы от всего этого избавиться и установить жизнь по человеческим законам.

– Нас интересует вот что. Вы не видели тух восточного торговца редкостями, у которого было несколько сундуков и пара сумок со странными книгами? Он должен был появиться из трактира Шува с несколькими носильщиками рано утром.

Офицер тут же ответил:

– Уж не о том ли восточном купце, который отплыл поутру, вы говорите?

– Отплыл? - воскликнул Сухмет. - Уже? Офицер усмехнулся:

– Он первый заметил, что магическая пелена, закрывающая гавань, рассеялась, и нанял галеот, словно специально построенный для контрабанды, - такой быстрый и легкий, что его не догонит и почтовый бриг. Капитан галеота только-только собрался стать под загрузку, но ваш восточник предложил такую цену за проезд, что он и от груза отказался. - Потом он внимательно посмотрел на лица собеседников: - Что-то не так, господа?

– Это один из заговорщиков, - пояснил Рубос. - Он убежал.

– Мы ничего не знали. Бумаги этого человека были в полном порядке, декларации он оплатил очень аккуратно, у нас не было причины задерживать его.

– Да, да, - кивнул Сухмет и подошел к Лотару, который, стоя на краю пирса, пытался рассмотреть что-то за горизонтом.

Судно не успело далеко уйти. Если постараться, то можно было, немного искривив зрение по дуге, рассмотреть мачты галеота. Значит, была, пожалуй, еще возможность - прямо здесь, не обращая внимания на людей, отрастить крылья и рвануть вперед. Колокольчик в сознании тоненько, но отчетливо и печально затренькал.

Да, задача нелегкая. Перепуганные люди, сильный ветер, который едва-едва позволит догнать галеот, пустой желудок, жажда, израненное, ослабевшее тело и, главное, посадка на борт корабля… Один, не имея возможности выхватить Гвинед затекшими после долгого и сложного перелета крыльями. А против него будет несколько очень решительно настроенных моряков, которым хорошо заплатили, и этот чудовищный, непонятный демон, с неустановленными магическими ресурсами, способный ускорять течение жизни и менять время, прятать все, что ему угодно, и ставить магические завесы…

Нет, решил Лотар, слишком опасно. Надо признать, что его на этот раз обставили, обошли, перегнали.

Или все-таки возможно? Чья-то рука легла ему на плечо.

– Господин мой, - Лотар даже не оглянулся на Сухмета, - кажется, наступит время, и мы вновь встретимся с ним.

Да, решил Лотар после некоторого размышления. Это возможно. Чем больше он думал о Жалыне, тем вернее у него становилось чувство, что им предназначено встретиться, и тогда их спор будет продолжен.

И сразу же его раздражение стало таять. С неба полились горячие лучи утреннего солнца, море зашумело привычной и вечной песней у его ног, а где-то под облаками зазвенел первый за много-много дней жаворонок. Это было удивительнее всего - жаворонок над мирамским портом. Лотар повернулся к Сухмету и улыбнулся: - Мне тоже так кажется, Сухмет. А пока будем веселиться.

 ГЛАВА 29 

Дым висел над сухой, выжженной солнцем землей, уходил тягучими, густыми языками к горизонту. Люди жгли костер уже две недели. И наконец вчера вечером Рубос - новый капитан мирамской дружины - получил от Сухмета подтверждение, что собачий камень прокалился до самой середины.

По широкому, открытому, как восточный арык, желобу к камню направили ручей. Чтобы вода залила весь камень разом, большой желоб, в котором без труда с головой помещался Рубос, развели на четыре более мелких. Это значило, что вода хлынет на камень со всех сторон, словно его бросят в огромную чашу.

Наконец все было готово. Весть об этом разнеслась по городу, хотя никто специально не предупреждал людей, что главное событие произойдет именно сегодня.

Лотар посмотрел на огромный валун и вспомнил, как в нем исчезали с бледными вспышками собаки, как он обнаружил, что именно из этого камня, как из норы, выходят чудовища, вспомнил, как княжеский совет, состоящий из самых видных жителей города - из «новой знати», как ее назвал один уличный куплетист - решая, что с этим камнем сделать.

Довольно долго обсуждали возможность скатить его в море, в надежде, что он, упав с обрыва, разобьется. И хотя эту идею, подкупившую многих своей простотой, защищала едва ли не половина нового совета, от нее все-таки отказались. Побоялись, что камень не расколется, даже если сверзится с высоты в сотню ярдов. Тогда уж к нему в воде точно никто не сможет подобраться. Кроме разве что собак.

Некоторые купцы, привыкшие считать каждый трудом и потом заработанный грош, высказались, что, мол, и это неплохо, но потом все согласились, что в море камень сбросят только после того, как расколют его на мелкие кусочки.

На том и порешили. Дым, огромные желоба, целых три рощицы, сведенные под дрова для гигантского костра… Лотар, глядя на вырубаемые деревца, возмутился было и попробовал объяснить князю, что это бессмысленно, что не камень причиной тому, что из него появлялись собаки, но тот и слушать ничего не захотел. Вернее, не захотела понять Светока, а уж потом и князь. Тизун после смерти Прачйса стал слушать княжну как оракула и не спорил с ней. А она считала, что, даже если это и дорого, нужно помочь людям поскорее забыть эти два месяца кошмаров, когда Мирамом правил страх перед каменными псами.

Даже Рубос, которому Лотар попробовал разъяснить свои соображения, чтобы он передал их княжне, с которой становился все дружнее и на которую смотрел со слепым обожанием, отказался ему помогать, сославшись на то, что для костра свозят в основном вывороченные собаками, уже мертвые деревья.