Дайлети. Принц (СИ)

- Не надо меня жалеть! Я не девчонка, чтобы из-за лица переживать!

- Но, Кирим.... Дело ведь не в том, как ты выглядишь.... А в том, кто это сделал с тобой! А еще в твоей гордости, которая не позволяет тебе признаться хотя бы самому себе, что тебе это причиняет боль! И попросить о помощи! - Росана была необычайно прямолинейна и тверда в своем стремлении достучаться до приемного сына.

- Мне. Это. Не мешает, - по слогам возразил ей Кирим. - Лучше посочувствуйте будущей Принцессе. Представляете, какое ее ждет разочарование, когда я сниму маску после свадебной церемонии?

Шутка вышла никудышной, потому что доля шутки в ней стремилась к нулю. Росана хотела отчитать Кирима за такое отношение к себе и окружающим, но пламя в камине взметнулось вдруг особенно высоко, а Принц, пожалуй, впервые за эти дни смотрел прямо на нее, желая доказать, что шрамы его отнюдь не смущают, и она заметила это:

- Твои глаза, Кирим! - потрясенно выдохнула Королева.

- А что с глазами-то не так? - мрачно поинтересовался наследник. Сам он первый и последний раз приглядывался к своему отражению в зеркале еще в медблоке на "Самараке".

- Они зеленые, Кирим! - она схватила Короля за руку и потянула к себе. - Посмотри, Рив! Они же и вправду зеленые!

Суон им не поверил и кинулся к зеркалу, висящему над камином. И, разумеется, ничего не увидел, потому что было темно.

- Свет! - скомандовал он домашнему компьютеру и долго всматривался в свое отражение. Форма глаз по-прежнему принадлежала тому мальчику, в теле которого Кирим проснулся 10 месяцев назад. Но вот их цвет.... Радужка стала действительно ярко зеленой. Совсем, как раньше. До перемещения.

Суон повернулся к Королю и Королеве с немного растерянной улыбкой на губах, как будто не до конца верил в то, что с ним происходит.

- Вот видишь! - сказал ему Ривран. - Тэор был прав! Твое тело меняется!

На следующий день, на радостях от такого события, Принц удрал в город. На Зимнюю ярмарку.

Он закрыл нижнюю половину лица тонким черным шарфом, на манер древних бедуинов. Люди не обращали на него никакого внимания: многие были по случаю праздника в карнавальных костюмах, или кутались в шарфы и воротники из-за морозца, основательно пощипывавшего щеки. Отчасти Кирим Королеве про свое отношение к шрамам не врал, и ни в коем случае не стал бы прятать лицо, если бы не специфичность повреждений: Дайлети, глядя на него, могли вспомнить свои страшные сказки, а люди - напридумывать новых, не менее жутких, но уже про Единых. И Кирим закрыл отпечатки чужих ладоней на своих щеках. Можно было, конечно, использовать разные современные средства маскировки, но они не держались долго и привлекали внимание полиции: у копов наметанный взгляд и чутко настроенные на определенные химические соединения сканеры. И рассуждают они просто: раз человек прячет лицо, значит - не в ладах с законом. Кирим не хотел, чтобы к нему цеплялся каждый уличный патруль.

И поэтому он шел, глядя прямо перед собой, не нагибая голову, не прячась. И вспоминал свою первую Пограничную Ночь в мире людей. Свои первые полгода в Академии. Когда все было просто и понятно. Где друг, а где враг. Где белое и где черное. Что - добро, а что - зло. Он чувствовал себя тогда юным богом, ступившим первый раз на грешную землю, им же созданную. Вся бесконечная жизнь раскрывалась перед ним в своем многообразии. Все дороги ложились под ноги, а ветер дул в спину, помогая идти.

Сейчас все было иначе.

Теперь Кирим знал, что он просто молоденький дурачок, позволивший себе думать, будто он что-то решает в своей судьбе. Он чувствовал себя каплей в море, и волна должна была вот-вот поглотить его целиком. Он был и растерян, и напуган, и обижен. И прекрасно понимал, что сделал глупость, отказавшись от помощи Кая. Ради сохранения всеобщего благополучия стоило сделать над собой усилие. И попросить. Но он не смог перешагнуть через себя.

Суон поймал себя на мысли, что хочет от всего малодушно сбежать. И спрятаться где-нибудь на краю обитаемой Вселенной. На верфях Камарры, под градом вражеских выстрелов, грозящих разнести его истребитель на атомы, не хотел. И в болоте Рашмара, пятые сутки подряд прикрывая отряд от чутких сканеров, не хотел. И на третьи сутки симуляции допроса, проводимого лучшими специалистами Академии, ему тоже такие мысли в голову не приходили. А сейчас - поглядите-ка: Кир Кай-эли Асаи, командир отряда "Вайрес", за голову которого в Конфедерации до сих пор назначена астрономическая награда, Кирим Суон, выбранный Принцем Семи Миров, хотел сбежать и забиться в тихий уголок, где его никто и никогда не найдет. Чтобы его не трогали и избавили от необходимости что-то решать. В сотый раз что-то решать и знать, что если он ошибется, то пострадают люди.

Когда он служил в разведке, то прекрасно осознавал, что от того, насколько он и его эскадрилья хорошо справятся со своей задачей, будут зависеть сотни и даже тысячи жизней солдат, что пройдут вслед за ними. Флота, который должен избежать вражеской засады, десанта, который они должны проинформировать о имеющихся на планете средствах противовоздушной обороны, мирных граждан на приграничных планетах, которых они должны предупредить о готовящейся на их миры атаке. Раньше у капитана Асаи как-то получалось абстрагироваться от всего этого, и мыслить здраво в любой обстановке.

Почему же сейчас, во время всех этих учебных ситуаций, которые подкидывал ему Ривран, и, исполняя поручения, данные Королем, Кирим просто холодел от ужаса при мысли, что сделает что-то не так? Почему на место холодной рассудительности и логики на поверхность всплывали страхи и переживания?

Потому что Кирим теперь плохо представлял себе, кто он такой. Не верил, что находится на своем месте и делает то, что ему было предназначено. Он вообще не был уверен в том, что имеет право на существование.

Тот миг, что он провел в контакте с Эльзэдэ на Алдане, растянулся для него едва ли не в бесконечность, окунувшую его в самую тьму. Ту самую, что, как оказалось, пряталась в нем самом.

- Вот ты и пришел! - услышал он первый голос прямо у себя в голове и почувствовал, как в мозгу один за другим лопаются сосуды.

- Осторожней! - насмехался другой. - Ты забываешь, что имеешь дело с хрупким человечком! Он умрет, если ты будешь так с ним разговаривать!

Они говорили на Синтре, языке Дайлети, дарованным Единым Создателем много тысяч лет назад.

Кирим хотел прекратить это. Вырваться, спастись от невыносимой боли. То, что Дар снова вернулся, его совсем не радовало. Человеческое тело было не в силах выдержать соприкосновение с энергетической сущностью Дайлети. Казалось, что каждая его клеточка норовит оторваться и отправится в самостоятельный путь в одном только ей известном направлении.

Они не стали его больше мучить. Появились. Позволили себе проявиться в материальном плане бытия. Семь сияющих существ, что были настолько ярки, что, казалось, от взгляда на них плавится сетчатка.

- Мы ждали тебя!

- И ты пришел!

Семь ангелов с огромными крыльями за спиной. Сгустки чистой энергии, принявшие тот облик, который они извлекли из подсознания Кирима.

Сияющие. Прекрасные. Жуткие.

- Он удивлен.

- Он напуган.

- Он ничего не знает про нас!

- Он ничего не знает про себя!

Кирим изо всех сил пытался сконцентрироваться на станции. Он чувствовал ее. Чувствовал ее смертоносную мощь. И Эльзэдэ, что могла в секунду положить ей конец.

- Что ты медлишь, Кай-эли?

- Уничтожь ее!

- Убей их всех!

- Ты что, позволишь им и дальше причинять боль твоим близким?

- Это всего-навсего кучка жалких людишек, Кай-эли!

- Они не стоят твоих переживаний!

- Они даже твоего мизинца не стоят!

- Они просто вши, появившиеся на теле Вселенной!

- Их не должно было быть!

- Они - результат ошибки!

- Исправь ее, Кай-эли!

Кирим закричал, когда его тело прошила энергия Эльзэдэ, выпущенная на волю. Энергия, способная уничтожать целые миры. Энергия, которая могла намного больше. Такая податливая.... И покорная!