Данди Бой Сказка на двоих... (СИ)

— Не знаю, если любишь, если чувствуешь что любишь…то не правильно это скрывать. Нужно сказать ей, необходимо говорить такое. Эти слова никому не надоедают Зонт, если их конечно искренне произносить. А вот если ты действительно не понимаешь, нужна она тебе или нет, тогда да, конечно это так, свободное чтоли общение.

Принц поёрзав на кроватке, дал ответ.

— Макинтош, всё давно уже яснее ясного. Я не любил её ...ни тогда...и ни сейчас. Это была лишь, как её мы называем...тяга ! Да, соглашусь, она прекрасна, она мила и женственна...ну словно полевой цветок…скажем ромашка, так же проста собой, доступна и даже притягательна…совсем высокомерием не блещет и куда там, не глупа...но нет во всём этом моей любви.

— Я верю.

— Спасибо за слова...спасибо что решил рассмотреть мои бывшие отношения под тем самым острым углом.. — Принц говорил искренне.

— Зонт, дружище, ну не знаю я... — Брат Сантры присел на табурет стоявший у изголовья побитого судьбой бедолаги. —… как повелось, под прямым углом рассматривают свою принцесску, под острым тех, с кем ты в негласных контрах, а под тупым, таких, которые ни то, ни сё. Ну это уже такое свободное отступление чтоли…

— В этом ты прав.

Время убегало и нужно было торопиться, ведь скоро вечер, и он решил спешить с вопросами.

— А скажи мне вот что ? — Макинтош зевнул, он плохо спал всю прошедшую ночь и спросил. — А вот эта принцеска...которая была с тобой, как по имени её нам величать ?

— О да, ей имя Твикса…принцеска Твикса.

— Хотел бы высказаться по ней.

— Я жду…

— Считаю, что ты подобрал неправильную позицию, и плохо то, что ты не хочешь сделать первый шаг навстречу к ней...дабы всё объяснить ей, всё как есть...и успокоить её душевную боль. Наверняка она сейчас заражена всесветным горем. И потом, она ведь слабый пол, да ещё совсем молоденькая, помни.

— Мммм...как…я... — Принц не знал что и сказать в ответ.

Слова друга, наставника, содержали в себе большую истину, и идти против неё считалось бы большой ошибкой.

— Возможно... — Договаривал гость и друг в одном лице.. —..она ждёт сейчас там в Зимнем крае плача, от тебя каких нибудь разумных действий, ну что то в этом роде ? Очень ждёт !

— Я знаю, что я провинился.. — Вдруг сказал ушибленный. —...я виноват ! Я виноват пред ней, за ту, подаренную ей, а следом забранную у неё — мечту. И сейчас готов признать я, что твой замаскированный под благодать вопрос, или побуждение к действию, весьма к месту, весьма по делу…Ну а как его я понял ? Вернее как я его не понял… дело другое, Макинтош. Наверное, я не смогу этого сделать. Не смогу...Мне по моей натуре не положено таким быть.

— Ты и не должен.

— Но в то же время, я уверен, ты подумал обо мне сейчас не в лучших красках ?

— Времена меняются, меняемся и мы. — Двузначно ответил Сантры брат.

— В этом нет сомнений…

Прошло наверное не больше не меньше с долю секунды, которая могла им показаться долгой вечностью, когда разговор опять возобновился.

— Ну поделись, как обстоят сейчас твои дела на просторах сердца твоего ? Кому есть место там ?

— Не могу я точно знать…— Он хитро заулыбался. — Мне необходимо сначала с одним справиться ...удалиться от него как можно дальше, подлечившись морально, отойдя от всего былого, а потом посмотрим…И потом ты знаешь, мне пресильно симпатична Аурелa.

— Знаю, и боюсь что в случае чего серьёзного между вами, ты с ней поступишь так же. —Неожиданно для себя услышал Зонт.

— Что ты ? Никогда !

— Я бы не простил тебе такого.

— Макинтош, друг мой, я допускаю мысль и о том, что в конечном счёте полюблю её. — Немного лукаво проговорил принц.

— Эскадрон моих мыслей шальных, ни решёток ему, ни оков. — Внёс только улыбчивый друг.

— Я серьёзно, Маки...

— Посмотрим насколько…— Он встал с табурета.

— Хорошо, как скажешь. — Надежды в его словах существовали, это было заметно.

— Зонт, родной…— В спальную комнатку из кухоньки вернулась вдруг Мелинда. —..я приготовила тебе поесть. — Она аккуратно поставила на табурет возле изголовья поднос с едой. — И пока еда подогретая, поторопись отведать её. Ну а мы же тронемся в обратный путь, домой.

— Да мы пойдём. — Подхватил рядом с ней стоящий.

— Спасибо вам за всё…Мне вас не хватало.

— Мы через какое-то время навестим тебя вновь. — Доброе личико принцески жалостливо исказилось.

— Буду ждать. — Зонт хмыкнул носом.

— У тебя будет всё хорошо, только вот встанешь как на ноги опять.

— Спасибо тебя ещё раз Мелинда. Ты меня приободрила…

— А зачем я здесь тогда ? — Крепче прижав сумочку к груди она закончила — До свадьбы травма заживёт.

—Уж это точно... — Они зашлись обильным смехом.

— А так терпимо, друг ? — Ещё раз решил уточнить, уже ради приличия Макинтош.

Попытавшись подняться, под конечно их тревожные запреты, он довольно смело заявил.

— Я ещё всем покажу насколько я пригоден. — И громко откашлялся.

— Да кто бы сомневался... — Поддержала его навеселе подруга.. —..что у тебя всё будет как того надо. Молодой, красивый, нарасхват. Ответь, а от изобилия желающих принцессок тебя завоевать голова не кружится ещё ? — Брызнула лестью игривая принцеска.

— Ооо..п. Ну ты и сказанула, так сказанула. Аж привела меня бессердечного в дикое смущение.

— Неужели ?

— Я отвечу так…Кружиться ей пора остановиться, а затем, уж для себя решить, быть верной той, одной единственной принцеске из десятка тех, что вьются до сих пор вокруг меня.

Его ответ показался им просто изумительным.

— Вот именно таким ты мне больше нравишься. — Сказали друзья хором и переглянувшись обнялись.

— Стараюсь.

Они попрощались с бедолагой и отбыли в обратном направление к домику что крепился у Луговой полянки.

* * *

Приветливые крики петушка разбудили ранним утром спящего дитя, а вслед за этим пришло время вставать, одеваться, умываться и завтракать : сегодня была яичница. После, он вместе с добрым Макинтошем отправился в уже родной и полюбившийся сад, необходимо было понасобирать в глубокие ведёрки спелые, недавно опавшие на землю яблоки и груши а затем посрывать ягоду малину и сочные присочные сине-чёрные сливы. Следом, настал черёд маленьких брёвен которые стоило бы перетащить с обвисшего сарая под укреплённый навес. И когда работы больше не осталось они направились под душ, — поочерёдно. И вот они уже сидят за красиво обставленном обеденном столом с которого поднимался жаркий пар из особых чаш набитых всякой вкусностью : от сваренных куриных ножек с ляжками до супа отварного. Здесь было всё что принцевой душе угодно, ведь Аурела и Мелинда на славу постарались. Так начинался светлый день. А ближе к вечеру малыш срывал во дворике с принцеской Сантрой ежевику.

— Я бы хотел кое что узнать у тебя, Аурела ?

— Имеешь право.

Кaп-кaп, летело по одной ягодке в большую миску.

— О чём ты плакала тогда ?

Ему почему-то думалось, что слёзы те, соотносились к сватничеству Макинтошем Зонта к ней. Он знал, что принцеска против этого.

— Тебе правда это нужно ?

Недалеко от них два кузнечика мило приплясывая поскакали в травку.

— Думаю, я бы не спросил, не будь мне интересно. — Ответил он ей.

— Макинтош...

Макинтош ? Она сказала Макинтош ?

— Что с Макинтошем не того ?

Она перестала нарывать ягодки и посмотрела в темнеющее небо.

— Плохо всё.

— Не пойму ?

— А стоит ли ?

— Ох как...Говори же, Аурелa ?

— Он болен. И болен тяжело.

Глазки у неё чуть заслезились, а малыш почувствовал внутри себя какую-то измену.

— Чем ?

— Неизлечимо болен, и исход предвидится летальным. И потом…потом в скором времени...так говорят…— Дальше слова не шли.. —..а. я…а я ничем помочь ему не в силах. Я люблю его, он мой брат единственный. Он приходится родимой мне кровинкой...Понимаешь Данди ?