Перемещенный (ЛП)

Дождавшись просвета в нескончаемом потоке машин, Форсайт моргнул, и кресло, выжимая максимальную для него скорость три мили в час, покатило через дорогу, замедлив движение лишь у противоположного бордюра. Затем, приподнявшись на упорах, кресло легко взобралось на тротуар; при этом положение Форсайта относительно земли не изменилось.

Он повернул направо и в сотне футов от себя увидел сбившихся в кучу у громоздких трейлеров работников автостоянки и водителей в ливреях, растерянно взиравших на толпу строго одетых мужчин и женщин, которые поспешно покидали музей через центральный вход. Служебный вход, которым воспользовалась Ко, находился гораздо дальше, с северной стороны.

Форсайт развернул кресло на 360 градусов, чтобы оценить обстановку. Издалека донесся нарастающий гудок пожарной машины, и Адриан понял, что нужно действовать быстро. Его кресло было оборудовано несколькими сюрпризами, которые, как ему казалось, могли бы оказаться полезными против перемещенных, однако против пожарных применять эти устройства ученому не хотелось. Разве что в случае крайней необходимости.

Из-за дальнего угла здания вынырнул красный мигающий огонек пожарной машины, и в толпе посетителей, собравшихся у музея, прокатился недоуменный ропот. Адриан принял решение, и кресло на полной скорости понесло его навстречу разворачивающейся схватке.

Не успела Моргана сделать и шага по направлению к двери, как последняя распахнулась, и на пороге появился Сет.

— Враг! — прорычал оборотень. — Четверо со стороны служебного входа.

— Сейшен? — задумчиво произнесла Моргана. — Так скоро?

— Они бы не рискнули включить пожарную тревогу, — возразил Роф. Он повернулся к Сорду, шею которого по-прежнему сжимала рука Дмитрия. — Должно быть, это его дружки. Его люди.

Сет гневно вскинул голову.

— Четверо мертвецов. Четверо. Люди не убивают перемещенных.

Темнолицый не обратил на него никакого внимания:

— Сколько на данный момент членов клана спустилось из ротонды?

Моргана взглянула на часы:

— Ну, к настоящему времени, согласно графика… порядка сотни, я думаю.

— Сет, всех, кто спустится сюда, направляй прямиком в переход. Остальным придется эвакуироваться вместе с людьми. Если пожарные уберутся до рассвета, они могут попытаться вернуться назад.

— Сотни будет недостаточно! — запротестовала Моргана. — Нам нужны все!

Однако Роф был неумолим:

— Просто нам придется атаковать быстрее, чем предполагалось изначально. Учитывая бессилие Пендрагона, у нас сохраняется преимущество.

Женщина яростно взглянула на него:

— Это безумие, Томас. Всего лишь сотня. А у Сейшен, я уверена, сейчас Орион.

Роф схватил Моргану за плечо, словно собираясь встряхнуть ее и привести в чувство:

— Тогда у нас будет Диандра, — процедил он, — и преимущество окажется на нашей стороне.

— Диандра? — прошептала Моргана и повернулась к Сорду, — но…

Тут зарычал Сет, устремив на темнолицего пристальный взгляд отливавших зеленым глаз; его черные губы начали приподниматься. Томас поспешно убрал руку с плеча матери оборотня, и последний снова застыл.

— Ну, чего ждешь? — рявкнул на него Роф. — Давай за остальными!

Сет повернулся к Моргане за подтверждением.

— Да, иди, — сказала она. — И будь осторожен. Это вполне может оказаться уловкой Сейшен.

Оборотень покинул комнату, стеклянная дверь которой мелодично позванивала в такт разливавшейся сирене. Женщина вновь повернулась к Рофу.

— Что будем делать с Галеном?

Томас некоторое время размышлял, затем указал на стену.

— Дверь. Нам придется взять его с собой.

Дмитрий застонал от разочарования и обернулся к Рофу. Сорд взглянул на стену и увидел, как на ней появился очерченный тонкими линиями прямоугольник, панель внутри которого вдруг начала мерцать. Гален вспомнил Двери. Если Рабочий Кристалл окажется достаточно мощным, то нельзя заранее предугадать, где именно окажется обратная сторона входа. Он не мог рисковать — настало время действовать.

— Понимаю, Дмитрий, понимаю, — произнес темнолицый. — Но у нес нет возможности закончить все сейчас.

Скелет отпустил шею Сорда. Пора, подумал Гален и, падая на колени, вцепился обеими руками в серебряное распятие. Тяжелая цепь выдержала, и Сорд отскочил в сторону, опрокинув по дороге кресло. Его рука крепко сжимала сорванный серебряный крест.

Дмитрий издал звук, напоминавший визг обжегшегося котенка. Он завертелся, не замечая Сорда, его когти беспорядочно защелкали вокруг собственной шеи. Из глаз чудовища исчезли серебряные искры, и глазные впадины сейчас были наполнены непроницаемой, твердой чернотой. Скелет замер, слепо шаря руками перед собой.

— Отдай это ему сейчас же! — завопил Роф. — Ты не соображаешь, что творишь!

Сорд потряс головой, чтобы в ней немного прояснилось. Перед глазами плавали темные пятна. Царапина на щеке принялась кровоточить с новой силой. К тому же вдруг начали болеть раны, нанесенные ему Дмитрием во время их первой встречи в Межветрии.

— Да нет, я знаю, что делаю, — возразил он. Услышав его голос, скелет застыл и медленно повернулся к нему лицом.

— Дмитрий, — позвал его Гален. — Хочешь получить свой крест? Вот он, здесь, у меня. — Он постучал распятием по спинке кресла. Дмитрий замяукал и качнулся вперед, шаря руками перед собой.

— Плохо, — стонал он. — Плохо, плохо.

— Ну, иди, возьми его! — что есть мочи заорал Сорд и, размахнувшись, швырнул крест в мерцающий прямоугольник на стене. Не встретив никакого сопротивления, распятие пролетело сквозь него и исчезло. — Вот он, за Дверью! За дальней Дверью!

— Нет, Дмитрий, — прокричал Роф, — не делай этого!

Но скелет. приблизившись к стене, шагнул в нее, и прямоугольник снова замерцал. Сорд молниеносно оказался рядом и повел рукой, едва не касаясь стены, начиная за пределами серой тонкой линии, парящей на месте. Прямоугольник съежился, словно мыльный пузырь, и серые линии растаяли. Откуда-то изнутри, из-за стены, донеслось жалобное поскуливание Дмитрия. Затем все стихло.

— Ты, животное! — взвизгнула Моргана. — Ты понимаешь, что ты наделал?!

— Я сотворил одностороннюю Дверь, — с благоговением произнес Сорд, когда это понятие вдруг молнией вырвалось их небытия его детских воспоминаний.

Пальцы Рофа окутало голубое сияние:

— Это будет последним, что ты сделал в своей жизни, — прошипел темнолицый.

В этот момент входная дверь разлетелась на тысячу осколков, и Сорд улыбнулся, когда темная фигура ворвалась в комнату. Его собственный оборотень наконец отыскал Галена.

Это был Мартин.

Ко увидела, как Мартин, затормозив у стеклянной непрозрачной двери, мгновение прислушивался, а затем, отойдя на два шага, с разбегу проломил ее, не удосужившись проверить, отперта она или нет. Однако через секунду японка поняла, что он вынужден был поступить именно так.

Лысый мужчина во фраке и женщина в блестящем зеленом платье были зажаты между Мартином и Сордом. Лицо Гален заливала кровь, на левой щеке виднелся глубокий разрез, но глаза были ясными. Это означало, что Мелоди все свое внимание могла обратить на темнолицего, из рук которого исходила эманация голубой силы.

— Мелоди, — стараясь перекричать все еще воющую сирену, позвал Сорд. — Если Роф шевельнется, убей его!

Темнолицый замер. Приказ Сорда был откровенным блефом, поскольку у японки не было оружия, способного убить сразу, за исключением нескольких пластиковых зарядов; поэтому она навела на Рофа тазер, словно это было какое-то новое, неизвестное ему оружие. Глаза Томаса сосредоточились на тазере — похоже, он старался понять, что же это такое. Судя по всему, темнолицый принял оружие всерьез, и Ко облегченно вздохнула.

— Перемещенный? — напряженным голосом спросила Мелоди.

— Женщина — это та, сигнал от которой вывел из строя всю нашу электросеть, — пояснил Сорд, отодвигаясь с линии прицела Ко.