Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

– Кто это? – понизив голос, спросил Алекс, которому надоели бесконечные вопросы молодого человека.

Раамос бросил быстрый взгляд и по какимто признакам сразу определил:

– Слуги храма Мина из Тмуита. Несут какойто груз в Билд или, может быть, в каменоломни.

Александр удовлетворенно кивнул и вдруг заметил впереди на дороге пузатого ослика с двумя тяжело нагруженными корзинами по бокам.

– Господин, почему у вас грузы переносят люди, а не домашние животные? – он кивнул на приближавшегося ишака.

Раамос смущенно потупился:

– Тут много причин… Ослы появились в Келлуане вместе с армией Ипия Курса. Когда легионы встали гарнизонами от Дельты до Львиного сепа, часть животных оказалась им не нужна. Тогда радлане стали раздавать их тем, кто им помогал.

Алекс отступил в сторону, освобождая проход меланхолически размахивавшему хвостом ослику.

– После того как великий Хотептах I изгнал заморских захватчиков, люди стали мстить предателям, осквернившим славное имя Келлуана!

– И заодно перебили всех ослов! – догадался Александр.

Молодой человек засмеялся.

– Ты угадал. С тех пор прошло много лет, но большинство, по старинке, недолюбливают несчастных животных. Вот почему их так мало.

– Ну, а лошади? – торопливо спросил Алекс. Лучше задавать вопросы, чем на них отвечать.

Раамос посмотрел на него словно фанат "Спартака" на толкиниста.

– Возить грузы на лошадях, все равно, что надевать лучшие драгоценности перед тем, как посетить уборную!

"Вот так сравнил!" – молча вскинул брови Александр.

– За пару лошадей можно купить усадьбу с прудом и садом! – вскричал молодой человек. – Их запрягают только в боевые колесницы, которые считаются лучшим оружием против восточных дикарей. Табунами управляет один из помощников самого великого визиря! Когда рождается жеребенок, его записывают в специальные книги, а пастухи получают особую награду от живого бога.

– Они у вас так плохо размножаются?

– Очень, – вздохнул Раамос. – Я слышал, что жалованье табунщика такое же, как у сотника обычных войск.

Алекс усиленно переваривал полученную информацию, заполняя пробелы своих знаний о жизни Келлуана.

В полдень остановились перекусить в густой тени высокого дерева со странной зонтичной кроной.

Солнце стояло высоко, но удушающей жары не чувствовалось, сменивший направление ветер нес легкую прохладу.

– Алекс, ты вот во многих местах побывал? – вдруг заговорил Туптах, раскладывая на пожухлой траве циновку.

– Был коегде, – осторожно ответил Александр.

Сидевший, скрестив ноги потурецки, Раамос както странно усмехнулся.

– В каких землях самые красивые женщины? – спросил слуга, доставая из корзины лепешки и лук.

Молодой хозяин рассмеялся и звонко хлопнул себя по ляжкам.

– Туптах самый неутомимый любитель женщин, которых я только знал!

Алекс постарался придать своему лицу задумчивое выражение. Очевидно, желая сподвигнуть его на более развернутый ответ, толстый слуга, положив на циновку бурдюк с пивом, наклонился вперед, и широко распахнув глаза, шепотом спросил:

– Я слышал, что есть народы, у чьих женщин…

Тут он выдал такое, что Александр, несмотря на весь свой опыт проживания в этом мире, подавился куском лепешки и закашлялся так, что Раамос с удовольствием хлопнул его по спине.

– Так это правда?! – охнул Туптах

– Нет! – решительно заявил Алекс и, выпив воды из бурдюка, заявил. – Эта штука у женщин всех народов всегда расположена только вдоль!

– Значит, Кривой Схиб меня обманул, – разочарованно протянул толстяк.

– А ты нашел, кого слушать?! – усмехнулся хозяин. – Для него соврать, как высморкаться.

– И все же, какие женщины самые красивые?

– Наверное, самые желанные, – ответил Александр. – Красавицы есть у любых народов, и это не зависит ни от цвета кожи или от длины волос.

– А от чего же? – спросил не на шутку заинтересовавшийся молодой человек.

– От того, какими глазами ты на неё смотришь.

– Да ты поэт, а не наемник!

– У меня вообще много талантов, – скромно потупившись, признался Алекс и кивнул на соседей, уже одевавших корзины.

– Мы идем или подождем еще немного?

– Господин, я же не каменный! У меня плечо болит, ноги устали, – заканючил Туптах.

– Пошли! – скомандовал Раамос.

Вздыхая и кляня судьбу, слуга собрал их нехитрые пожитки.

И опять босые ноги погружаются в густую, бурую пыль дороги. После обеда разговаривать уже не хотелось, а к вечеру уставшие путешественники дотащились до окраин городка. Здесь Раамос привел их во двор храма Геба, где гостеприимные сторожа согласились приютить путников на ночь за чисто символическую плату. Кроме них тут же расположились на ночлег и те двое мужчин, что обедали с ними под одним деревом.

Хозяин приказал Туптаху готовить спальные места, а сам вместе с Алексом отправился на задний двор, где те же сторожа предложили свежее пиво и лепешки. Похоже, здешние жрецы подрабатывали тем, что использовали храмовый двор не только как торговую площадку, но и в качестве постоялого двора.

Перед тем, как усесться за поздний ужин, все трое умылись в священном водоеме, за что пришлось отдать целую бусину. Оказывается, данная услуга оплачивалась отдельно. Туптах не уставал проклинать прижимистость служителей Геба, а господин только посмеивался, сидя на разложенном одеяле.

Александр почувствовал, что он ему нравится. "Чисто почеловечески", – сказал он сам себе, будучи не очень в этом уверен.

Красивое, смуглое, с тонкими чертами лицо. Сильная и одновременно изящная фигура. "Наверное, так должны выглядеть настоящие эльфы?" – думал юноша, глядя на блестящую россыпь звезд на темносинем бархате неба. "Вот только он какойто краснокоричневый. Ну и что? Просто раса другая".

Подобная мысль показалась забавной. Александр повернулся на бок, поправив под головой сумку. "Есть эльфы лесные, водные, а этот – пустынный!" С этой мыслью он заснул.

Ранним утром, приведя себя в порядок, путешественники покинули гостеприимный двор храма Геба и направились в другой конец города.

Увидев длинную стену, Алекс решил, что это очередное культовое сооружение, но, присмотревшись, заметил отсутствие обязательных пилонов и фигурки воинов с копьями, лениво расхаживавших поверх ограды. Да и высота её оказалась раза в два выше, чем обычно у храмов.

– Дом ожиданий, – пояснил Раамос. – Здесь собирают заключенных со всей Дельты и под охраной отправляют в каменоломни.

"Так может, Айри еще здесь?" – подумал Александр и стал присматриваться к местному замку Иф.

Широкая, по местным меркам, улица, вихляя по выражению брата Саши Дрейк как "пьяный дембель", привела их прямо к закрытым воротам, возле которых отчаянно скучал низенький полный стражник. Присев на корточки, он чертил наконечником копья какието знаки в пыли, зевал и почесывал отвисший живот. Заметив Раамоса, охранник бодро встал, отряхнул пыль с юбки и стал поджидать, пока путники подойдут ближе.

"А дома то стоят почти вплотную к стенам тюрьмы, – с удовлетворением заметил Алекс. – С любой крыши легко можно забросить крюк на забор".

– Скажи, храбрый воин, где я могу видеть начальника Дома ожиданий? – вежливо спросил Раамос.

– Господин Мсафагнеш еще не прибыл, – затараторил стражник, типичный келлуанин в отличие от абидосских мождеев. – Здесь только писец господин Тирраа.

– Я могу поговорить с ним? – поинтересовался молодой человек. – Меня зовут Раамос, я сын Фуубиса, старшего писца Уразских каменоломен.

– Проходите, господин, – толстяк гостеприимно распахнул створку ворот, сбитую из толстых, коекак оструганных брусьев.

– Это мои люди, – юноша указал на Александра и Туптаха.

– Только пусть они не шляются, где попало, господин, – почтительно попросил стражник.

Просторный двор разделяла на две неравные части решетка из тонких, связанных кожаными ремнями жердей. На огороженной территории, занимавшей примерно три четверти площади, располагались какието жалкие навесы, покрытые обрывками циновок, пучками соломы и тростника. Оттуда тянуло пылью и уборной, но Алекс не заметил там ни одного человека.