Ведьмами рождаются

Кузьмин, молча выслушав охранника, сказал:

— Пропустите его.

Вернул Насте трубку. Не представляя, что ещё можно ожидать от Пенька, она вопросительно, и, на всякий случай, виновато на него посмотрела.

— На посту охраны мне сообщили, что внизу какое-то мелкое недоразумение, которое, по всей видимости, только что вышло из лева, требует, чтобы его пропустили к сестре, которая живёт в моей квартире.

— Это Пенёк… то есть, мой брат, — Настя мысленно костерила друга на чём свет стоит.

— Так вот как зовут нашего брата! — полушутя-полусерьёзно проговорил Кузьмин.

— Виталий Николаевич, — взмолилась Настя, — одевайтесь быстрее, он не должен догадаться о… — она запнулась.

— О том, что мы только что занимались любовью? — лицо Виталия нахмурилось, — почему мы опять на «вы»?

Настя, которую появление Пенька привело в чувство, ругала себя за то, что позволила себе расслабиться. Она не жалела о том, что произошло, но абсолютно не видела возможности для продолжения этих отношений. По крайней мере до того, как всё разрешится.

Не желая сейчас выяснять отношения, девушка распахнула дверь. В комнату тут же ворвался запах горелой яичницы с беконом, которые Настя оставила на маленьком огне, когда пошла будить Кузьмина. С криком: «Ой, мамочки!» она ринулась на кухню….. Весь первый этаж уже заволокло дымом. Настя затушила газ и побежала открывать окна по всей квартире. Кузьмин, тем временем, впустил Пенька, который вежливо с ним поздоровался и, без тени смущения, разочаровано заявил:

— А я думал, вы тут по-другому зажигаете.

Настя, пробегавшая мимо от одного окна к другому, отвесила ему звонкий подзатыльник.

— Я так понимаю, это был наш завтрак, — сказал Кузьмин, входя на кухню и обозревая сгоревшую сковородку.

— Она с детства была забывчивая, — со знанием дела сообщил Пенёк, — благодарите бога, что квартиру вам не спалила.

— В этом доме Настя может делать всё, что хочет, — серьёзно сказал Виталий, — если ей захочется сжечь мою квартиру — она в полном её распоряжении.

Пенёк обалдел от такого недвусмысленного заявления, а Настя показала ему язык.

Кузьмин, который уже был в костюме, сказал:

— Настя, не расстраивайся, мы позавтракаем в офисе. Если ты не хочешь ехать туда в моих шортах, то можешь пойти переодеться.

Девушка побежала переодеваться, ломая голову над тем, как теперь себя вести с Виталием.

Кузьмин, сплавив Настю, приступил к допросу Пенька.

— Вас действительно зовут Пенёк? — он почему-то не сомневался, что это именно так.

— Пенёк, — он кивнул и сделал дебильное лицо, — и мама, и бабушка всё время злились на меня и говорили: «Ну и пенёк же ты!» Одна Настенька меня любит!

Он всхлипнул для убедительности.

— Хватит! — жестко прервал его Виталий, — я люблю Настю, и не позволю втягивать ни в какие авантюры. В каких целях ты её используешь?

— Ни в каких, — Пенёк серьёзно посмотрел ему в глаза, сбросив маску идиота, — я хочу её защитить, так же, как и вы.

— Ты находишься возле неё гораздо раньше, чем ей стала угрожать опасность, значит, говоришь неправду.

— Та опасность, которая угрожает Насте, появилась раньше, чем она с вами познакомилась.

Кузьмин грубо посадил Пенька на стул.

— Рассказывай, я хочу знать всё!

— Ничего я вам не буду рассказывать, — Пенёк попытался соскользнуть со стула, но железная рука Виталия не дала ему такой возможности, — если Настя посчитает нужным, она сама вам всё расскажет.

Виталий всерьёз приготовился применить методы, запрещённые Женевской конвенцией, но на кухню вошла Настя. Оба мужчины с уважением посмотрели на девушку, которая смогла собраться за такое короткое время. Причём никто у неё над душой не стоял и раздражёнными криками не подгонял.

— Я готова, можем ехать, — Настя сделала вид, что не заметила ничего странного, решив попозже выпытать у каждого в отдельности, что между ними произошло.

Пенёк облегчённо вскочил со стула и быстро пошёл к двери.

— Он что, тоже должен ехать с нами? — недовольно спросил Кузьмин.

— Виталий Николаевич, мне спокойнее, когда он рядом.

Если Кузьмина и задела эта фраза, вида он не подал.

Войдя в здание «Прима-Люкс», они словно попали в самую гущу военных действий. Весь офис гудел, как растревоженный улей. Сотрудники с перепуганными лицами носились по коридорам с кипами бумаг. Завидев Кузьмина, у вех почему-то появлялась надежда во взглядах. Виталий, сжав челюсти, ускорил шаг. Настя с Пеньком едва за ним успевали. В приёмной они обнаружили зарёванную Людочку, которая дрожащим голосом сообщила, что с самого утра у них в офисе хозяйничают вандалы из налоговой.

— Я звоню вам, звоню, — плакала секретарша, — а у вас телефон вне зоны!

Кузьмин взял Людочку за руку, и ровным спокойным голосом произнёс:

— Ничего не бойтесь. Всё уже закончилось. Я сейчас во всём разберусь и вышвырну их отсюда, — от уверенности в его тоне Людочка моментально успокоилась, — вот и умница. Свари нам кофе, пожалуйста, и сделай бутерброды, — он ободряюще ей улыбнулся.

В его кабинете сидел посеревший Бельский в мятом(!!!) костюме, и два откормленных борова, рывшихся в документации. Ненужные бумаги они бросали на пол.

— Доброе утро, господа, — Кузьмин расправил плечи и откинул чёлку.

Взгляд его стал жёстким и колючим, как наждачная бумага. От него исходила невероятная уверенность и сила. Налоговики как-то сразу присмирели и притихли.

— Я владелец компании «Прима-Люкс», вот мои документы, — одной рукой он развернул паспорт, а другой выкинул за шкирку рассевшегося в его кресле наиболее отъевшегося чиновника, — могу я узнать, на каком основании проводится проверка? Налоговую декларацию я подал вовремя, никаких проблем с этой стороны никогда не было.

— К нам поступил сигнал, — ожил выдворенный из директорского кресла, — по нашим сведениям, вы ведёте двойную бухгалтерию, лишая государство большей половины принадлежащих ему денег!

— И как успехи? — Кузьмин спокойно вытянул сигарету и закурил.

— Узнаете через пару часов, — с вызовом ответил второй налоговик, — надеюсь, вы не будете препятствовать проверке?

— Пожалуйста, мой офис в вашем распоряжении.

Следующие два часа «Прима-Люкс» напоминала здание, в котором объявили пожарную тревогу. Налоговики цеплялись к каждой мелочи, интересовались даже документами семилетней давности. Девушки из бухгалтерии, принося и унося документы, намотали не один десяток километров. Кузьмин прошёлся по всем кабинетам и как мог, успокоил сотрудников. Завидев шефа, люди переставали нервничать. Своим появлением он будто бы ставил барьер между ними и неприятностями. Так что через полчаса атмосфера значительно разрядилась. Доставалось только девушкам из бухгалтерии. Но Виталий пообещал выписать им внушительную премию, и это обстоятельство удвоило их энергию.

Виталий уже минут сорок спокойно сидел в своём кабинете, демонстративно не обращая внимания на рывших носом землю налоговиков. Людочка принесла кофе с бутербродами, и Бельский, Настя и Пенёк с аппетитом ели. Кузьмин курил и пил минералку.

— Как себя чувствует ваш брат? — на Бориса уверенность Кузьмина почему-то не действовала. Он изо всех сил старался сохранить самообладание, но нервозные движения и напряжённое выражение лица выдавали его с головой.

— Спасибо, он в порядке, — вежливо ответила Настя, пытаясь натянуть слишком короткую юбку на колени.

Когда она пошла переодеваться, заглянув в кулёк, увидела, что вся одежда, купленная Виталием, была пригодна либо для пляжа, либо для стриптиза. «Вот гад, — подумала девушка, — и ведь не выскажешь ему ничего!» Она выбрала наиболее закрытый костюм, состоявший из коротенькой юбочки и прозрачной блузки без рукавов и с открытой спиной. Теперь, сидя в кабинете, она каждую минуту вынуждена была поправлять поднимающуюся юбку.

Пенёк вёл себя так, словно ничего не происходит. Но к концу второго часа его стала обуревать жажда деятельности. Он пару раз прошёлся по кабинету с чашкой кофе. Поскользнувшись, будто бы невзначай, он ошпарил кипятком одного из боровов, шуршащих бумагами. Взревели оба и потребовали удалить пакостника, но Кузьмин вежливо сообщил, что Пенёк его гость, а они явились без приглашения, и, если ему выбирать, кого удалять, то ответ очевиден.