Волки Севера

— Митра Пресветлый, сохрани и убереги! — Оборотни шарахнулись прочь, Конан схватившись за кинжал вскочил и приготовился к обороне, и даже спокойный, как валун, Фрам обёспокоенно покосился на свой топор-лабрис, возлежавший на оружейной стойке.— Ты что натворил, идиот?!

Несколько поджаристых безголовых птичьих тушек зашевелились, поднялись на обрубленные лапки и начали бегом носиться по залу, к вящему изумлению охотничьих собак Эрхарда.

— Так, что-то не получилось,— сдвинул брови Тотлант,— они обязаны были ожить, снова покрыться перьями и улететь на свободу… Сейчас попробую еще раз.

— Хватит,— Конан быстро подошел к волшебнику и, нагнувшись, захлопнул Книгу Бытия.— Потом будешь свои опыты ставить. Уже без моего участия.

Тушки рябчиков выстроились в цепочку и ровным строем побежали прочь из тронной залы. Спустя несколько мгновений со двора послышался перепуганный женский визг.

— Боги, воображаю, какие слухи поползут теперь по городу…— почесал в затылке Эрхард.— Тотлант, может тебе не стоит больше читать эту книгу? Давай лучше займемся более приятным делом. Понимаешь о чем я?

— Ах да, конечно! — волшебник повернулся к королю и подмигнул. Старый оборотень заставил Конана сесть на место и снова прошелся по залу, остановившись рядом с гномом.

— Видишь ли, Конан…— Эрхард стрельнул глазами в сторону Фрама, и бородач удовлетворенно прикрыл веки.— Мы хотим тебе сделать подарок. От герцогского титула в Бритунии ты отказался, с нами жить не хочешь, Рангильдор оставил в капище Фреки… Я не хочу обижать тебя обычной наградой наемника — золотом. Прими гораздо лучший подарок, какой поможет тебе добыть и золото, и славу. Фрам?

Гном встал, поднял лежащий у ног длинный сверток, подошел к Конану и с невероятно почтительным поклоном, на какой способны только подгорные рудознатцы, вручил киммерийцу удивительно легкую, но в то же время изящную (это было видно даже сквозь ткань) вещь.

— Пусть Рангильдор остается в том месте, которое ему было предназначено богами,— сказал гном.— Возьми то, что тебе дарят друзья, и владей вечно.

Конан, предвкушая нечто чудесное, развернул ткань. Клинок.

Ножны простые, без изысков — кожа, серебряные накладки с чернением в виде охранных рун. Перевязь тоже не графская и не герцогская, зато удобная, как раз под рост Конана. Оставалось лишь вытянуть меч из ножен.

Лезвие покинуло свое обиталище с почти неразличимым шипением, и взгляду киммерийца предстало Сокровище.

Клинок был длиннее обычного полуторного меча, удобно лежащая в ладонях рукоять, яблоко мерцало недорогими, но исключительно добротно ограненными синими аметистами…

А сталь! Варвар несколько раз взмахнул мечом, проверяя насколько хорош баланс, и в это же самое время предусмотрительный Тотлант подбросил в воздух пучок шерсти, выдранный из медвежьей шкуры. Молнией блеснуло отполированное железо, второй, третий удар, и вот вниз сыплются лишь коротенькие обрывки бурых волосков.

— Да вы понимаете…— выдавил Конан.— Вы с ума сошли! Такое оружие стоит безумных денег…

— Нет. Оно не «стоит»,— улыбнулся в бороду Фрам.— Подобные мечи бесценны. Сталь выплавлена на Изначальном подгорном огне. Украшали меч лучшие мастера, какие только существуют у народа гномов. Меч очень старый, гномы делали его много лет назад для самого великого короля Аквилонии, Сигиберта Завоевателя. Сигиберт так и не взял его в руки… Прими и владей.

— У всякого оружия есть имя,— Конан восхищенно осматривал подарок.— Как его зовут?

— Мечам положено давать женские имена,— сказал Фрам.— Но мы пренебрегли традицией. После отковки клинок наименовали… Впрочем, его имя ты сам узнаешь. Со временем. И поблагодари заодно Тотланта.

— Не понял? — Конан повернулся к волшебнику.— Тотлант, а ты здесь при чем?

— Внес свою малую лепту,— стигиец откинулся на спину и положил руки за голову.— Эрхард и Фрам попросили меня сделать тебе подарок. Что может подарить волшебник? Особенно такой, как я? Магию Равновесия! На клинке стоят несколько заклятий. Они не принадлежат к Свету или Тьме, но всегда будут бороться с тем, что не приносит блага этому миру. Прими же и владей.

Конан вернул меч в ножны, вздохнул и тихо сказал:

— Спасибо.

Спустя два дня из Вольфгарда на Брийтский тракт, ведущий в сторону Заката, вышли два всадника.

По особому приказу короля Пограничья в течение трех лиг путников, направлявшихся в сторону границы Аквилонии, сопровождали двадцать семь огромных матерых волчищ. Лошади, впрочем, зверей не боялись, зная, что рядом с ними идут не хищные животные, а разумные существа — оборотни.

Далеко позади остался гостеприимный Брийт, клыки Граскааля превратились в черную полосочку, отмечающую границу между землей и небом. Конан и Эмерт выбрались по заснеженному тракту Немедийского хребта на высокое плоскогорье и спустились на четыре лиги вниз.

Их глазам предстал каменный столб с глубоко выбитой надписью:

«Здесь всякий путник вступает в пределы великого и славного королевства Аквилонского, что находится под рукой короля Сигиберта. До Танасула дорога займет двести шестьдесят лиг, до Галпарана — двести лиг, до Тарантии — триста восемьдесят лиг. Да будет ровным ваш путь и чисты стремления!»

— Куда поедем? — спросил Конан у оборотня, прикрывшего лицо от ветра длинным отрезом шерстяной ткани.— И вообще, почему на столбе помянуто имя Сигиберта? Сколько лет назад он помер-то?

— Около трех столетий,— отозвался Эмерт. — И это был самый великий государь Аквилонии. По сравнению с нынешним королем, Нумедидесом, Сигиберт — скала рядом с невзрачным обломком. Вперед?

— Тогда едем в Галпаран,— скомандовал Конан.— Сейчас Тарантия нам ни к чему.

Всадники шли под уклон, а за спиной киммерийца поблескивала синими аметистами рукоять клинка, имени которого Конан пока не знал…