Чаша Владычицы Морей (СИ)

Мужчины Кэтрин отправились наверх сразу после возвращения капитана. Мартин беспокоился и сумел заставить нервничать Сэндклифа. Они надеялись застать Кэтрин в их комнате, но там было пусто. Постучали к ней и не получили ответа. Девушка как раз в это время разговаривала с Кеннетом, но они об этом не знали.

— Какого хрена тебя понесло куда-то с этой девицей? — злился Мартин.

— Я с ней не трахался, просто приласкал немножко. Милая девочка.

— Про это Кэти будешь рассказывать.

— А что ей рассказывать, если по-твоему получается, она сама все видела или слышала?

— Я очень хорошо помню, какой она была после того, как застукала меня с другой.

— Ты ж вроде отдрючил ту черненькую по-всякому?

— А ты сейчас только целовался.

— Марти, ты совсем сдурел? Принюхайся!

Мартин разозлился еще больше: от расстройства он забыл, что может так просто проверить правдивость слов друга. Он повернулся к капитану и с шумом втянул носом воздух.

— Ну, чем пахнет?

— Кобелем, — скривился Мартин.

— Хорошо, я твоего запаха не чую, — вернул другу любезность капитан.

— Почему же она тогда не идет?

— Хочет нас посильнее завести.

— Куда сильнее?

— Марти, ты не заведен, ты зол, как мурена. А Кэт, если она действительно следила за мной, и если я правильно понимаю ее характер, заведена сейчас так, что нам с тобой придется сегодня ночью сильно попотеть.

В этот момент дверь со стороны комнаты Кэтрин открылась и оттуда высунулась голова девушки.

— Сэнди, ты удивительно хорошо разбираешься в женщинах, — промурлыкала она. — Почему кровати до сих пор не сдвинуты?

Друзья на секунду застыли с открытыми ртами, потом дружно кинулись сдвигать кровати.

На следующее утро Кеннет, не получивший ответа на деликатный стук в комнату телохранителей из коридора, приложив некоторые усилия, открыл дверь, ведущую из его спальни к Кэтрин. Он с удовлетворением отметил, что девушка, прежде чем уйти, от души повалялась на разобранной кровати, будто спала в ней всю ночь. Правильно: болтовня служанок им ни к чему. Дверь в комнату мужчин оказалась приоткрытой, оттуда доносилось сонное сопение. Кеннету было неловко лезть в спальню к этим троим, но дело есть дело, тем более что именно они больше всего заинтересованы в его удачном исходе. Он уже протянул руку, чтобы толкнуть дверь, как та сама распахнулась, и за ней обнаружился Сэндклиф в одних штанах, с мечом в руке.

— Так и знал, что это ты, — сказал он вполголоса, облегченно вздохнув. — С добрым утром, Кеннет.

— С добрым утром, Сэнди, — с трудом выдавил чародей.

Сэндклиф усмехнулся, взглянув на ошарашенное лицо колдуна, отошел к кровати, на которой спали Кэтрин и Мартин, быстро закрыл спину девушки одеялом, аккуратно подоткнув его, подобрал валявшиеся на полу рубаху, куртку и сапоги, вышел из комнаты и бесшумно закрыл за собой дверь. Потом мягко, но настойчиво вытолкал Кеннета в его комнату, и стал одеваться.

— Почему не открыл, когда я стучал? Спал, охранник? — спросил чародей.

— Штаны искал. Стук меня сразу разбудил, а щеколдой ты так гремел, что только глухой бы не услышал. Или протра… кхм, не спавшие всю ночь детишки, — закончивший одеваться капитан с усмешкой смотрел на колдуна.

— А ты ночью отсыпался? — с подозрительной наивностью полюбопытствовал Кеннет.

— Магистр, я вас не узнаю. Как вы можете позволять себе такие вопросы? Надеюсь, моя высокородная супруга будет избавлена от проявлений вашего болезненного любопытства?

Чародей рассмеялся.

— Пойдемте, капитан. У нас много дел, но после обеда мне потребуются услуги вашего друга, поскольку в лошадях вы вряд ли разбираетесь. Так что сможете отоспаться.

Когда все необходимые закупки были сделаны, Сэндклиф отдал распоряжение своему помощнику ждать их в Андовере через два месяца. Чтобы корабль не простаивал зря, а команда не маялась от безделья, капитан разрешил совершать короткие рейсы вдоль побережья Континента, ежели найдутся заинтересованные клиенты. В случае удачи троица собиралась с помощью Чаши сразу переместиться в замок Хагена и рассчитаться со злобным колдуном. Если же волшебная вещица ускользнет от них, придется возвращаться обратно через болота или по тракту. О том, что им делать дальше в случае неудачи, думать никому не хотелось.

XII

Путешественники выехали рано утром, затемно. До границы лесного края было три дня пути. Стоял первый месяц весны, и в теплом климате Стонтора деревья уже оделись листвой, а трава вдоль дороги пестрела цветами. Погода с каждым днем улучшалась, хотя весенние ливни периодически «радовали» путников.

Лошадей продали в деревеньке, расположившейся неподалеку от края топей, там же в последний раз заночевали под крышей. Утром четвертого дня вошли в лес. БОльшую часть поклажи тащили на себе мужчины. Мартин, обладавший медвежьей силой, хотел полностью освободить Кэтрин, но та упрямо закинула на спину небольшую котомку с личными вещами и одеждой.

Кеннет, благодаря магическим вещичкам, разрешенным для использования на Континенте, оказался весьма полезным членом их маленькой группы. У него имелась серебряная монета, за пару секунд очищавшая налитую в котелок болотную воду и делавшая ее пригодной для питья. Была и специальная трещетка, издававшая неслышный людям звук, прекрасно отпугивающий змей. Мартин поинтересовался, нет ли волшебных приспособлений от москитов и пиявок, но Кеннет лишь отрицательно покачал головой и бросил молодому человеку баночку вонючей мази, которой они запаслись в Андовере. От пиявок и сырости в какой-то мере защищали кожаные штаны, кончавшиеся чуть ли не подмышками, и специальные болотные сапоги, голенища которых в развернутом состоянии поднимались выше середины бедра.

К полудню первого дня пешего пути они добрели до края болота. Простиравшаяся впереди топь на взгляд отвлеченного наблюдателя вызывала едва ли не восхищение. Из покрытой густой сочной растительностью воды подобно колоннам вздымались болотные кипарисы, высокие деревья с толстыми ржаво-бурыми стволами и широкими коническими кронами нежно-зеленого цвета. Нижние, мертвые, ветви старых кипарисов были увешаны серыми клоками, похожими на вату или пыльную паутину. Любопытная Кэтрин тут же сняла пушистый комок с росшего у самого берега дерева. Рассмотрев его поближе, она поняла, что это какое-то растение. Кеннет заметил ее интерес и небрежно упомянул стонторское название диковинки: «борода колдуна».

Болотные кипарисы росли в топи негусто, а между ними из воды там и тут торчали какие-то палки разной высоты и толщины.

— Это что за хрень из воды высовывается? — поинтересовался капитан. — Еще одна часть тела колдуна?

Мартин фыркнул, чародей поджал губы.

— Прости его, Кеннет, — примирительно попросила Кэтрин.

— Я не обиделся, как раз хотел сказать: местное население называет эти… штучки… «хреном моряка», — сказал колдун.

Мартин откровенно заржал, Кэтрин тоже не удержалась, даже Сэндклиф усмехнулся.

— На самом деле это корни кипарисов, если, конечно, кому-то интересно, — объяснил Кеннет, посмеиваясь.

Они стояли у кромки воды, не решаясь сделать первый шаг. Наконец Мартин сказал:

— Я бы не полез здесь. Давайте пройдем немного вправо.

Так и сделали. Через некоторое время молодой человек остановился и посмотрел в топь, будто оценивая.

— Кеннет, что там твои магические штуковины вещают насчет этого места?

Колдун достал из складок мантии несколько блестящих ажурных металлических вещиц и пару минут наблюдал за тем, как они качаются и трепещут у него на ладони.

— Если твое чутье не возражает, можно идти.

Они натянули болотные штаны, сапоги и полезли в воду. Так начался поход через топь.

Путники брели по воде, в самых мелких местах доходящей почти до коленей, в наиболее глубоких — поднимавшейся до пояса. Наверняка в болотах встречались участки, где она скрыла бы с головой и капитана, самого высокого из них, но Мартин с Кеннетом постоянно были начеку, время от времени останавливались и проверяли безопасность пути. Нередко приходилось обходить опасные и непроходимые места. Ходьба по воде отнимала много сил, движение затруднялось разнообразной болотной растительностью, плавающей на поверхности, и поднимающимися со дна корнями кипарисов. Те, что торчали из воды, идти не мешали, наоборот, за них можно было хвататься, как за опоры, а вот те, что скрывались в глубине, очень усложняли продвижение вперед. Кэтрин быстро поняла, почему у болотных сапог такие толстые подошвы.