Мироходец

– Я только начал кое-что понимать, – покачал головой Мироходец. – Мудрость, собранная в этом месте, безгранична!

– Ты хоть помнишь, зачем мы явились сюда?! Как же твоя месть, твой брат, Фирексия?

– Кеодоз знает так много, Ксанча! – Урза опять не слушал ее. – Помнишь, я говорил тебе, что не могу вернуться в мой родной мир? Оказывается, когда я опустошил силекс, вселенная начала сжиматься вокруг Доминарии. Это был сложный и долгий процесс, который завершился, когда мы с тобой отправились в Фирексию! Мой мир в безопасности!

– Но Фирексия…

– Она обречена. А сейчас есть более важные вопросы. Я нашел свое место здесь, в Эквилоре. Здесь собрано так много знаний, но их не используют! Этим людям нужен лидер, который способен превратить Эквилор в жемчужину вселенной. Я хочу и могу сделать это!

Ксанча вспомнила слова Тессу о том, что они живут в ожидании дня соединения с предками, и сказала:

– Не думаю, что этого же хочет кто-нибудь еще…

– Они не могут видеть своего будущего. Кеодоз только заглянул в него. Потребуется очень много времени, и, хотя они небессмертны, я в силах изменить даже это!

– Урза, – печально проговорила Ксанча, – ты не нашел свое место. Ты потерял его. Мы пришли сюда, чтобы найти мир, откуда выгнали фирексийцев. Здесь их никогда не было, а значит, и нам пора уходить, чтобы продолжить поиски.

– Ерунда! – воскликнул Мироходец и направился к дому.

То же сказала и Пакуя, услышав восторженные речи Урзы. Остальные вежливо молчали до того момента, пока Мироходец не отправился обратно в пещеру к Кеодозу, а затем долго обсуждали услышанное на своем языке.

– Будет лучше, – проговорила Тессу, входя в комнату Ксанчи, – если ты сама поговоришь с ним.

– Я пыталась, но он ничего не желает слушать. На вашем месте я послала бы кого-нибудь поговорить с самим Кеодозом.

– Кеодоз такой же, как Урза. Он тоже мало кого слушает, – вздохнула Тессу.

– Тогда у нас проблемы.

– Нет, Ксанча. Это у Урзы проблемы. Рано или поздно другие старейшины встретятся с Кеодозом…

– Урза в опасности? – испугалась Ксанча.

– Видишь ли, не все, кто поднимается в горы, может спуститься в долину. – Тессу сказала это таким спокойным и уверенным тоном, что фирексийка испугалась еще больше. По своему опыту она знала, что самые спокойные и уверенные люди часто оказываются самыми безжалостными.

– Хорошо, я попытаюсь поговорить с ним еще раз.

– Вот и отлично, – улыбнулась хозяйка, закрывая за собой дверь.

Урза появился в долине только на сороковой день. Собрав за столом всю семью, он показал будущее Эквилора, наколдовав объемные миражи процветающих многолюдных городов и невиданных механизмов. Но никто не сказал ему ни слова. Поужинав, все молча разошлись по своим комнатам.

– Им неинтересно то, что ты предлагаешь, – вздохнула Ксанча. – Я достаточно хорошо выучила их язык и знаю, о чем они говорят, когда тебя нет. Старейшины недовольны тем, что Ромом и Тессу позволили нам жить у них так долго. Мы злоупотребляем их гостеприимством.

– Забудь о них. Кеодоз колеблется. Мне почти удалось склонить его на свою сторону. Теперь я оставил его одного подумать. Если мы с ним объединим наши усилия, то сможем переубедить и остальных старейшин. Понимаешь, что это значит?

Глаза Мироходца горели лихорадочным огнем. «Сумасшедший», – напомнила себе Ксанча, размышляя о том, сможет ли она перебраться в какой-нибудь другой мир, если Урза не вернется из пещер.

В этот же вечер Мироходец снова исчез, а на небе засияла новая звезда, намного крупнее и ярче соседних.

– Что это? – поинтересовалась Ксанча, когда семья собралась на утренний ритуал.

– Предзнаменование, – ответила Тессу.

– Урза? С ним что-нибудь случилось?

– Нет. – Женщина покачала головой. – Грядут перемены. Больше я ничего не могу сказать. Посмотрим, что принесет нам рассвет.

– Вы знаете гораздо больше. Скажите мне… пожалуйста.

– Я не знаю, Ксанча, я догадываюсь. Старейшины встретились с Кеодозом. С Урзой скоро все станет ясно.

Ксанча опустила голову. Для нее ничего не становилось ясно. И даже наоборот.

– Не думай о плохом. – Тессу накинула на плечи девушки широкий шарф. – Подождем рассвета, – спокойно повторила она.

Вскоре первые лучи солнца засияли в пещерах. Но теперь в утреннем блеске что-то неуловимо изменилось. Ксанча поняла это по тому, с каким напряжением следили за происходящим все, кто сидел за столом.

– Что все это означает? – спросила фирексийка.

– Это означает, – прошептала Пакуя, – что старейшины наконец-то договорились. Если этот дурак хочет изменить мир, пусть меняет свой.

– Скоро вы покинете нас, – добавила Тессу.

– Урза жив? – беспокоилась Ксанча.

– Не больше, чем вчера, – ворчала старуха. – Сомневаюсь, что он понял хоть что-нибудь. Да и Кеодоз тоже.

Через некоторое время появился Урза. Бледный и расстроенный, он решительно подошел к Ксанче.

– Будущее закончилось, не успев начаться, – хрипло проговорил он. – Я не могу помочь им сделать Эквилор процветающим миром. Кеодоз почти согласился со мной, но обстоятельства резко изменились не в лучшую сторону. Старейшины сказали, что защита, образовавшаяся вокруг Доминарии, разрушена черной маной. Понимаешь, что это значит? Фирексия снова хочет начать завоевание моего мира. Теперь я могу вернуться домой.

Узнав о том, что гости покидают их дом, хозяева предложили отпраздновать возвращение Урзы на родину, но тот, к облегчению Ксанчи, отказался.

Путь от Эквилора до Доминарии занял сто лет. И вот, весной 3210 года со дня рождения Урзы, Ксанча вновь вступила в мир, о котором мечтала еще в Храме Плоти.

Глава 21

«Если бы Джикс хотел, он бы уже давно нашел меня», – размышляла Ксанча, сидя на ветке огромного дуба. Со дня ее бегства из храма Авохира прошло уже несколько дней.

Солнце постепенно скрылось за грозовыми тучами, набежавшими со стороны моря. Стрелы молний то и дело сверкали в тревожной темноте. Броня Урзы имела неприятное свойство притягивать разряды, поэтому оставаться на вершине высокого дерева становилось небезопасно. Когда первые тяжелые капли застучали по листве, девушка спустилась на землю, чтобы поискать более подходящее укрытие. Мысль о том, что Джикс вряд ли решится рисковать своим металлическим телом под таким ливнем, успокаивала ее. «Он удивился, узнав, что мы с Урзой в Доминарии. И не вспомнил меня, пока не обнаружил зеленую искру в моей голове». Искра. По спине Ксанчи пробежала холодная дрожь, и все тело отозвалось тупой ноющей болью. В храме Джикс проникал в ее сознание. Теперь она боялась только одного – что он найдет Урзу или Ратипа. «Мироходец сможет позаботиться о себе, а вот Рат…»

Дождь усиливался, и Ксанча спряталась в кустах. «Интересно, что имел в виду Джикс, когда сказал, что это он создал камни, Урзу и его брата?» Вопросов было больше, чем ответов. Капли мерно барабанили по листьям, девушку клонило в сон.

Услышав голос Мироходца, Ксанча встрепенулась и с удивлением обнаружила, что заснула прямо под кустами. Дождь закончился, но небо все еще было затянуто серыми тучами. Свежий, промытый недавним ливнем воздух приятно холодил грудь.

– Ты готова? – Голос Урзы раздался прямо над головой Ксанчи.

Она поспешила выбраться из-под мокрых веток.

– А где твой мешок? – Мироходец явно находился в дурном расположении духа, и девушка решила признаться во всем позже, когда представится подходящий момент. – Разве ты не запаслась едой для… него? – Он старательно избегал называть Ратипа по имени.

– Урза, мне нужно поговорить с тобой… – внезапно решилась Ксанча.

– Что-то не так в Руссворе? У них что, голод?

– Нет. У меня не было времени доставать еду. Кое-что произошло…

– Поговорим дома, – прервал ее Урза и, схватив спутницу за руку, шагнул в межмирие.

Уже через секунду они стояли перед горной хижиной.

– Урза, нам нужно поговорить, – настаивала Ксанча. – Возникла проблема. Ты… твой брат… пауки… – Все заготовленные фразы словно куда-то делись.