Дар Менестреля (СИ)

Уютный и роскошний охотничий домик, куда провели Акрата третьего для встречи с новым союзником, стоял в светлой лиственной рощице у самого побережья. На открытой террасе, расположенной над обрывом с великолепным видом на бескрайний океан, был накрыт стол, и судя по посуде, равно как и самому домику, король Леогонии чувствовал, что кто бы ни был его неведомый союзник, он похоже не сильно уступает в богастве королевской фамилии. Это внушало надежды… равно как и опасения. Король до сих пор не знал, что и подумать. Если он действительно получил в союзники кого-то влиятельного в рядах противника, кого-то кто мог претендовать на руководство, то это действительно могло переломить исход дела. С другой стороны, подобный союзник вряд ли захочет остаться в тени, после своей победы, и будет иметь все, чтобы забрать всю власть себе.

Особенно взволновала короля новость о Мельсане. Неужели это действительно правда, неужели она жива? Про себя король твердо решил первым делом потребовать подтверждения этого факта, встречи с дочерью и, если это будет возможно, освобождения ее, поскольку уже было очевидно, что если ее не убили, значит она в плену у тех, кто все это организовал… Внезапно он почувствовал, что кто-то стоит прямо у него за спиной. Король машинально схватился за рукоятку кинжала, резко обернулся, и застыл от неожиданности, столкнувшись глаза в глаза со взглядом своей дочери…

Принцесса мотнула головой и длинные золотистые волосы задели щеку и шею короля, на мнговение ошарашенного от неожиданности, но так же неожиданно и бурно пришедшего в себя:

— Мельсана! Так ты и правду жива! Дочь! Умница моя, они отпустили тебя? — король крепко обнял ее и сильной рукой прижал лицо дочери к своей груди, — Как я страдал, знал бы кто, как я страдал… — и вдруг, почувствовав спокойствие девушки, отстранился держа ее за плечи и радостно уставился в ее глаза. Принцесса улыбнулась, чуть насмешливо, но ласково провела рукой по виску, щеке и бороде отца, а затем сказала:

— Давай сядем за стол, отец, нам нужно очень многое обсудить.

— Но, ты не понимаешь, мы должны подождать того человека, которые тебя освободил, и который готов стать моим союзником… — начал было король, и тут его взгляд упал на стол, на которым было накрыто только два прибора…

Втретив ошарашенный взгляд короля, принцесса высвободилась из его рук и спокойно сказала:

— Перед тобой твой новый союзник, отец. Верховная Жрица Черного Ордена, контролирующего ныне земли Западного Вильдара.

Король машинально сел, задумался, потом снова поднял взгляд на дочь:

— Так значит тебя не похищали, ты просто бежала? Но зачем? Неужели я тебе отказывал хоть в чем-то?

— Я не могла выходить замуж за герцога, отец. Церемония в храме Единого лишила бы меня силы. Кроме того, я не смогла бы заниматься своим делом, — принцесса подошла к каменной ограде и устремила свой взгляд в океан.

— То есть ты не хотела замуж? Почему же ты мне не сказала?

— Потому что ты считал это нужным по политическим мотивам, и не стал бы меня слушать. Да и без этого, жизнь во дворце накладывает слишком много ограничений. Мне нужна была свобода для моих занятий и я ее получила. Чтобы тебе было яснее, чтобы получить силу я имею дело с мужчинами. Очень тесные дела с мужчинами, — принцесса уставилась на отца и добавила, — Я бы сказала яснее, но боюсь за твои манеры.

— Ты хочешь сказать, что пошла по стопам своей прабабки? — медленно ответил нахмурившийся Акрат, — Не могу сказать, что я в восторге от этого, но в конце концов это не первый случай в нашем роду, я бы смирился и с этим. И ни одна сволочь не посмела бы…

— Моя прабабка была просто потаскуха, и все. Ты не понял отец, я это делаю, чтобы получить Силу, настоящую Силу, — Мельсана изящно взмахнула рукой, и стоявшая на дальнем конце стола ваза из толстого стекла вдруг сорвалась с места и ударилась о ближайшее дерево с такой силой, что разлетелась на тысячу мелких кусочков. Принцесса вновь отвернулась к океану и продолжила, — Не беспокойся отец, теперь, когда ты поклялся разрешить мне мои занятия, я могу вернуться во дворец. По крайней мере, когда будет можно. И пойми, мне очень жалко, что тебе пришлось это пережить, но у меня не было другого выхода. Можем мы теперь поговорить о деле? — завершила она, взглянув на отца.

— Разумеется, дочь моя, — ответил тот, — так значит ты — Верховная Жрица. Кто же ухитрился быть выше тебя, и что это за орден такой вообще…

— Выше меня магистр Ордена, Верховный Магистр. И это главное мое препятствие на пути к власти в Ордене. Он очень умен и очень силен. Для справки, ты ведь знаешь историю Гланта… Так вот — магистр возглавлял этот Орден еще тогда.

Акрат широко расрыл удивленные глаза, но быстро прищурился и продолжил внимательно ловить каждое слово своей дочери, которая тем временем продолжала:

— Кстати, именно он настаивал на идее исчезновения меня из дворца. Понимал, что Верховная Жрица на престоле Леогонии может и не нуждаться ни в каких магистрах. Есть еще два мастера с очень большим влиянием. Один старый, достаточно глупый и мелкий, по сути просто чрезвычайно доверенный слуга магистра. Он весьма жестокий и властолюбивый. Если магистра не окажется, то он употребит все свое влияние, чтобы сесть на его место. А влияние у него очень даже большое. Фактически он заведует всеми делами Ордена и можешь представить какой властью при этом обладает. Другой мастер молодой, умный, сильный и, — Мельсана сделала паузу, — красивый. При иных обстоятельствах я бы желала увидеть его разделяющим трон со мной, когда настанет время, но он слишком сильный и слишком умный, я не смогу контролировать его, так что одним соперником больше. Он воглавляет фактически что-то вроде армии и тайной полиции Ордена, так что сам понимаешь… Эти трое — наше препятствие. Справимся с ними, и вся мощь Ордена под моим руководством в твоем распоряжении, отец. Равно как и вся мощь государства, управляемого тобой, в моем, я правильно понимаю?

— Расскажи, что за Орден такой, хотя бы, — ответил вопросом на вопрос король.

— Чего рассказывать? Орден Илинитов знаешь? — король кивнул в ответ на вопрос дочери, — Наш устроен примерно так же, только дисциплины побольше и хозяин другой, соответственно и цели другие.

— Так вы из этих темных сект, что то тут, то там появляются?

Принцесса поморщилась:

— Не опошляй, отец. Эти «темные секты» — мелкий побочный результат нашей работы, так, шваль, отбросы и придурки. Когда говорят о «темных», обычно считается, что они не верят в Единого. Это неверно. Мы верим в Единого, и очень даже верим. Наше отличие от илинитов состоит в том, что мы не верим в человека. В этом краеугольный камень наших различий. Илиниты верят, что рано или поздно придет Светлое Царство, где всем воздастся по заслугам, а потом всем хорошим станет хорошо. Мы считаем, что люди рано или поздно достанут Единого своими грехами, и он просто сотрет человечество с лица Земли, оставив души там, где им и полагается быть — в распоряжении того, кто с самого начала не верил в людей. И тогда те, кто ему служил уже сейчас, окажутся его приближенными и будут вознаграждены за службу, пока остальные будут гореть, мерзнуть, или уж не знаю, что там с ними будет делаться, каждый народ себе по вкусу выдумывает… Теперь, почему все закрутилось именно сейчас. Мы верим, что именно сейчас в мир пришел Певец.

Мельсана сделала паузу, но Акрат хотя и приподнял брови, сознательно демонстрируя свое удивление, но говорить не стал, ожидая продолжения. И она продолжила:

— Если ты знаешь из теологии, именно явление Певца, который должен принести Изначальную Песню, и является центральной точкой для того события, которого ждем и мы, и илиниты. Единый сказал, что Певец принесет Песню, все ее подхватят и тут-то и наступит всеобщее благоденствие. Хозяин нашего Ордена всегда возражал, что люди безнадежно исказят Песню, куда хуже чем он сам в начале времен. Магистр считает, что Певец — это наш придворный менетсрель, этот Дестин, словом хромой, которого обвинили в моем убийстве. В этом, кстати, тоже была часть задумки, если бы ты его казнил, в хорошем же виде Песня пришла бы в Мир, — усмехнулась принцесса, — и добавила, пока все понятно? Сейчас хороший момент, чтобы ответить на твои вопросы, если таковые у тебя есть, прежде чем идти дальше.