Через соловьиный этаж

– Принеси еще вина, и я покажу тебе, насколько.

Я услышал, как запел пол: Шизука вышла из комнаты. За ней последовала тяжелая поступь, и Андо произнес:

– Пойду, взгляну, как танцует Шигеру. Я год ждал этого.

Пока они шли по коридору, я в обход добежал до передней и притаился там. Пол молчал под моими ногами. Мимо прошла Шизука, Кенжи свистнул сверчком, и она растворилась в тени.

Андо вошел в переднюю и направился к караульне. Он сердито велел стражникам просыпаться, и в этот момент Кенжи схватил его своими стальным пальцами. Я ступил в комнату, снимая капюшон, и приподнял лампу, чтобы Андо увидел мое лицо.

– Видишь, кто перед тобой? – прошептал я. – Узнаешь? Я мальчик из Мино. Это тебе за мой народ. И за господина Отори.

Он едва поверил своим глазам, метавшим искры гнева. Мне не нужен был Ято. Я убил его гарротой, Кенжи держал его, а Шизука стояла настороже.

– Где Йода? – прошептал я ей.

– У Каэдэ, – ответила она. – В дальней комнате на женской стороне. Я займусь Абэ, а ты ступай туда. Они наедине. Если здесь что случится, мы с Кенжи все уладим.

Я едва слушал ее. Моя холодная кровь превратилась в лед. Я глубоко вдохнул, впустив в разум злость Кикуты, которая тотчас полностью поглотила меня, и побежал по соловьиному этажу.

В саду тихо шипел дождь. В прудах и болотах квакали лягушки. Женщины посапывали во сне. Я почувствовал запах цветов, аромат кипариса из ванной, едкую вонь отхожих мест. Я летел по полу, словно призрак. Позади оставался замок, впереди текла река. Меня ждал Йода.

В последней маленькой комнате резиденции горела лампа. Деревянные двери были распахнуты, а бумажная ширма задвинута. Через нее в оранжевом свете вычерчивался недвижный силуэт женщины с распущенными волосами.

С Ято наготове я отодвинул ширму и прыгнул в комнату.

Каэдэ, с мечом в руке, вскочила на ноги. Она была вся в крови.

Йода лежал лицом вниз на матраце.

– Лучше убить мужчину и забрать его меч. Так сказала Шизука.

Зрачки ее глаз были расширены от ужаса, она вся дрожала. Представшая передо мной сцена казалась нереальной: девушка, столь юная и хрупкая, мужчина, увесистый и могущественный даже после смерти, шепот дождя, безмятежность ночи.

Я отложил Ято. Каэдэ опустила меч Йоды и шагнула ко мне.

– Такео, – произнесла она, словно пробудившись ото сна. – Он пытался… я убила его.

Затем Каэдэ очутилась в моих объятьях. Я обнимал ее, пока она не перестала трястись.

– Ты промок насквозь, – прошептала она. – Тебе не холодно?

Мне не было холодно, но я начал дрожать не меньше, чем она. Йода мертв, но не я стал его палачом. Меня лишили моей мести, но с судьбой не поспоришь, а она отдала его Каэдэ. Я огорчился, хотя и почувствовал в то же время неимоверное облегчение. К тому же я держал в руках Каэдэ, о чем мечтал долгие недели.

Когда я вспоминаю о том, что произошло дальше, то могу объяснить это только тем, что мы были околдованы друг другом и находились в этом очаровании с самого Цувано. Каэдэ сказала:

– Я собиралась умереть этой ночью.

– Думаю, мы умрем, – ответил я.

– Но мы будем вместе, – вдохнула она мне слова в ухо. – Никто не войдет сюда до рассвета.

Ее голос, ее прикосновения пробудили во мне любовь и вожделение.

– Ты же хочешь меня? – спросила она.

– Ты знаешь, что да.

Мы опустились на колени, не выпуская друг друга из объятий.

– И ты не боишься? Из-за меня с мужчинами случаются несчастья.

– Нет. Для меня ты никогда не будешь опасна. А ты не боишься?

– Нет, – ответила моя возлюбленная с ноткой удивления в голосе. – Я хочу быть с тобой перед смертью.

Ее рот отыскал мой. Она развязала пояс, и рубаха распахнулась. Я стащил с себя мокрую одежду и ощутил прикосновение кожи, о которой столь долго мечтал. Наши тела кинулись друг к другу с неистовством и сумасшествием молодости.

Я рад бы был и умереть после этого, но, подобно реке, наша жизнь бежала вперед. Прошла вечность, а на деле не более пятнадцати минут. Запел пол: Шизука возвращалась с Абэ. В соседней комнате женщина произнесла что-то во сне и захохотала. У меня волосы встали дыбом.

– Чем занят Андо? – спросил Абэ.

– Заснул, – хихикнув, ответила Шизука. – Не может справляться с действием вина, как господин Абэ.

Забулькала жидкость, переливаемая из фляги в чашу. Я услышал, как Абэ глотает вино, потом прикоснулся губами к векам и волосам Каэдэ.

– Я должен вернуться к Кенжи, – прошептал я. – Не могу оставить его и Шизуку без защиты.

– Почему бы нам не умереть сейчас, – спросила она, – пока мы так счастливы?

– Он пришел сюда ради меня, – ответил я. – Мой долг – спасти ему жизнь, если то в моих силах.

– Я пойду с тобой.

Каэдэ стремительно поднялась, завязала пояс и подняла меч. Лампа дымилась, почти погаснув. Где-то в городе закричал первый петух.

– Нет, ты останешься здесь, а я пойду за Кенжи. Мы вернемся сюда и вместе убежим через сад. Ты умеешь плавать?

Она покачала головой.

– Меня этому никогда не учили. Но у рва есть лодки. Мы можем воспользоваться одной из них.

Я натянул свою мокрую одежду, содрогаясь оттого, как она липла к коже. Подняв Ято, я почувствовал боль в запястье. Один из ударов этой ночи, должно быть, опять повредил его. Я помнил, что мне надо забрать голову Йоды, и попросил Каэдэ вытянуть за волосы его шею. Она послушалась, лишь чуть вздрогнув.

– За Шигеру! – прошептал я, опуская Ято. Йода уже истек кровью, и струя хлынула не так сильно. Я отодрал кусок его одежды и завернул в него голову. Она была столь же тяжела, как голова Шигеру, когда я протягивал ее Юки.

Не верилось, что все произошло за одну ночь. Оставив голову на полу, я напоследок обнял Каэдэ и направился туда, откуда пришел.

Кенжи все еще находился в караульне, а Шизука хихикала с Абэ. Кенжи прошептал мне:

– Следующий патруль подойдет с минуты на минуту. Они найдут тела.

– Все позади, – сказал я. – Йода мертв.

– Тогда пошли.

– Я должен расправиться с Абэ.

– Оставь его Шизуке.

– К тому же нам надо взять с собой Каэдэ.

Он мрачно уставился на меня.

– Госпожу Ширакаву? Ты с ума сошел?

Возможно, так оно и было. Я ничего ему не ответил, а нарочито ступил всем весом на соловьиный этаж.

Тут же раздалась трель.

– Кто там? – крикнул Абэ и выскочил из комнаты в расстегнутой одежде с мечом в руке. За ним вышли два стражника с факелами. Абэ увидел меня в ярком свете и тотчас узнал. Изумление на его лице сменилось презрением. Он пошел ко мне, пол под его весом громко запел. Шизука прыгнула на одного из стражников и перерезала ему горло. Другой в изумлении повернулся и выронил факел, вытаскивая меч.

Абэ пробудил своим криком всех стражников. Он шел на меня, как сумасшедший, огромный меч блестел в руке. Абэ взмахнул им, но я отразил удар, хоть его сила и была несоизмеримо велика, а мое запястье стонало от боли. Я увернулся от следующего удара и на короткое время сделался невидимым. Меня напугали свирепость и сноровка Абэ.

Со мной был Кенжи, однако в этот миг все остальные стражники высыпали из своих укрытий. Шизука взяла на себя сразу двоих, Кенжи оставил своего двойника под мечом противника и ударил стражника ножом в спину. Мое внимание было полностью поглощено Абэ, который оттеснял меня в торец здания. Проснулись женщины и с криками выбежали из комнат; отвлекая Абэ, они проносились мимо, даруя мне лишний момент перевести дух. Я знал, что со стражниками мы справимся, как только я разделаюсь с Абэ. С другой стороны, сознавал, что он намного опытней и искусней меня в бою.

Он загнал меня в угол, и отступать дальше было некуда. Я сделался невидимым, но Абэ знал, где я. Зримый я или нет, меч рассечет меня пополам.

Когда все уже, казалось, было потеряно, Абэ замер и открыл рот. Он смотрел сквозь меня с ужасом в глазах.

Мне было все равно, что он увидел за мной, и я, воспользовавшись моментом, опустил Ято на его голову. Меч тотчас упал на пол: рука не выдержала. Абэ шатнулся вперед, серая масса мозга хлынула из разлома в черепе. Я отступил с его дороги и, развернувшись, увидел в дверях Каэдэ, освещаемую светом лампы. В одной руке она держала меч Йоды, в другой – его голову.