Тень луны

На душе у Радека и так было мерзко и гадко, а тут еще горе-певец исполнял бесконечную балладу о любви рыцаря и зеленоглазой девушки. Словно издеваясь над чувствами парня, менестрель каждый куплет песни заканчивал словами:

«…и он влюбился навсегда,

В каштановые волосы, в зеленые глаза».

На шестом рефрене терпение Радека истощилось. Не в силах больше выносить такую изощренную пытку, юноша поднялся и, хоть денег у него оставалось немного, бросил медяк хозяину трактира: бедняга уже битый час крутился возле стола щедрого посетителя. Монета взлетела в воздух и, тускло сверкнув затертой стороной, ловко упала в подставленную ладонь трактирщика.

– Милейший, пива нашему замечательному менестрелю, за великолепное пение! – громко крикнул юноша, надеясь, что певец наконец-то замолчит. Но, как оказалось, надежды его не оправдались.

Человек, исполнявший балладу, счастливо улыбнулся и, взяв у хозяина трактира кружку с пивом, подсел к парню за стол.

– Благодарю, молодой господин. Вам понравилась песня? – спросил он, гордясь своим талантом и надеясь на похвалу.

– О ком эта баллада? – вместо восторженных слов, услышал он в ответ.

– Я сочинил ее для нашего хозяина, графа Иверского. Она о лорде Михале и его прекрасной леди Кае.

– Леди? – удивился Радек и недоверчиво посмотрел на мужчину.

– Я, конечно, не совсем уверен. Слышал, что есть такой закон: заплати за дворянскую грамоту – и любая нищенка станет леди. Да ведь все знают, что наш лорд влюблен в воспитанницу своей матери, вот я и решил, что за эту песню он мне хорошо заплатит, – несколько разочарованно сказал певец, так и не услышав слов восторга от щедрого слушателя, и отхлебнул из кружки.

Радек стал мрачнее тучи:

– А девушка? Она любит его, графа?

– О… насколько я знаю, она полюбила его очень давно, но милорд только недавно это понял, – не обращая внимания на то, что собеседник почему-то то бледнел, то краснел, менестрель продолжал самозабвенно разливаться соловьем: – Когда я пел на помолвке сестры нашего графа, то видел его возлюбленную: очень красивая девица, глаз не оторвать, и добрая к тому же. Велела меня на кухне хорошо накормить и даже вина предложила, того, что гостям предлагали…

– И кто жених леди Еланты? – поинтересовался парень, стараясь не выдать своего особого интереса к личной жизни лорда Михала и решив больше узнать о последних событиях, произошедших в Ивере.

– Всеслав из Антары… Но невесты я не видел, говорили, что она недовольна выбором брата и поэтому не спустилась в зал к пирующим. Вы здешний, уж больно хорошо графское семейство знаете? – менестрель смотрел прямо в глаза собеседнику.

Радек занервничал, но, тем не менее, ответил, как можно спокойнее:

– Да. Бывал я в крепости по делам. А Кая – девушка, которая… возлюб… – он никак не мог выдавить из себя это слово: – Она… она счастлива?

Собеседник хоть и казался пьяным, но соображал еще достаточно хорошо:

– Вы о возлюбленной графа?

Юноша согласно кивнул.

– А чего ей не быть счастливой-то? – пустился в рассуждения менестрель. – А что? Живет в таком богатом замке, граф ее вниманием не обделяет, – и многозначительно подмигнул юноше, намекая на то, какого рода это внимание, а затем, прищурившись, спросил: – А вы что, тоже глаз на эту девицу положили? Уж слишком сильно вы ею интересуетесь.

– Не твое дело! – возмущенно рявкнул парень. – Пей, раз угощают, а свои догадки оставь при себе!

– Значит, любите ее, – певец, похоже, не собирался менять тему разговора. Он, пьяно осклабившись, ударил собеседника по плечу и продолжил: – Я вот что тебе скажу. Бабы, они такие подлюки: позвени перед любой кошельком с деньгами – и ты для них бог, хозяин…

Радеку это стало слушать невмоготу. В сердцах стукнув кулаком по столешнице, он выскочил из-за стола и бросился вон из таверны.

– Эй! Молодой господин! Вы куда? Хотите, я вам еще спою! – неслось вдогонку юноше.

Первым порывом парня было вскочить на коня и покинуть эти края. Он кинулся к конюшне.

Она не помнит меня. Она счастлива с другим. Граф прикасается к ней, целует ее… Я был прав… Прав во всем… Кая любит деньги… Это важнее для нее… Важнее любви… Она любовница графа… одна из его подстилок…

Но, оказавшись в деннике своего жеребца, Радек обуздал желание во что бы то ни стало уехать.

Что ж… завтра утром заберу из Иверы сестру и уеду навсегда… Забуду о Кае… Постараюсь забыть… Смогу ли?.. Не знаю. Но я должен…должен… Демон всех задери, должен!

Неожиданно предательские слезы навернулись на глаза юноше. Ощущение такое, словно выбили землю из-под ног, и нет сил подняться. Разве сможет он когда-нибудь забыть свою первую и единственную любовь? Может, для кого-то время – лучшее лекарство, но парень знал, что в его случае это снадобье будет бессильно.

Радек постоял немного, уткнувшись лицом в гнедую шею коня, затем ласково похлопал его по боку, погладил лоб:

– Ну что, приятель? Завтра отправимся домой? Ты согласен?

– Животное покосилось глазом на хозяина и, словно все поняв, закивало головой.

– Все правильно. Тут нам делать нечего. И на что я только надеялся? Ладно… Отдыхай… Завтра у нас будет трудный день.

Еланта спросонья не поняла, кто теребит рукав ее рубашки. Она открыла глаза и, увидев сверкнувшие в темноте два красных огонька, с криком подскочила на кровати, прижалась к стене. Но услышав радостное поскуливание, девушка облегченно вздохнула.

– Черный? Ты? – успокаиваясь, спросила она и протянула руку, чтобы погладить пса. – Ты меня напугал. Где столько времени пропадал, лохматый негодник? Я волновалась за тебя. Как ты попал сюда? Дверь ведь заперта, и стражникам приказано тебя не пускать.

Она накинула на плечи халат и, поднявшись с кровати, стала нащупывать ногами башмачки. Оборотень посмотрел в сторону выхода. Замок щелкнул, словно в нем провернули невидимый ключ. Звук был столь тихим, что только чуткое звериное ухо и смогло его уловить. Еланта, так и не найдя обуви, босиком на цыпочках подбежала к двери и осторожно толкнула ее. Створка бесшумно приоткрылась. Пленница выглянула в коридор: ее стражники крепко спали, сидя на полу и прислонившись спинами к стене, громко сопя и похрапывая. «Видел бы их Михал, – злорадно подумала девушка, переступая с ноги на ногу на холодном каменном полу: – Мало бы им не показалось».

Еланта тихонько затворила дверь, на столе нащупала свечу и подошла к камину. В нем уже полностью прогорели все дрова, и теперь лишь мелкие искорки изредка вспыхивали на черных головешках. Девушка попыталась раздуть умирающие огоньки, чтобы зажечь свечу, но у нее ничего не получилось.

– Вот ведь не везет, – расстроено прошептала она, и повторила попытку.

Черный бесшумно подошел к ней и уселся рядом, привалившись боком к ее ноге. Он заинтересованно глянул на тлеющие поленья, затем на девушку, упрямо старающуюся зажечь свечу, потом перевел взгляд на самую яркую искорку в остывающем камине… Та вспыхнула так неожиданно мощно, что Еланта невольно отшатнулась и села на пол.

– Ой!

Оборотень, виновато повиливая хвостом, ткнулся носом ей в лицо, а затем со щенячьим восторгом лизнул щеку.

– Ты видел? Это волшебство какое-то? – спросила у него девушка, уворачиваясь от «назойливого обожателя». – Ну, прекрати же! Вот подлиза! Я на ночь умывалась, между прочим.

Но пес продолжал лизать ее щеку, норовя добраться до губ.

– Отстань… – она села на колени и, оперевшись руками о шею любимца, попыталась отпихнуть его морду.

Их взгляды встретились: светло-желтые глаза зверя в упор смотрели в синеву глаз девушки. При всем желании она не могла отвести взгляд… Ей показалось, что очертания пса меняются, медленно и нечетко, а неизвестно откуда взявшаяся туманная пелена, постепенно сгущаясь и становясь непрозрачной, окутывает Еланту и четвероногого любимца. Девушка не испытывала ни страха, ни беспокойства, лишь легкое прикосновение чего-то сказочно прекрасного и волнующего, придающего уверенность и силы. Словно сама Любовь обрела телесное воплощение и ласкает ее, погружая в море неги и счастья. Леди завороженно глядела, как вокруг нее, редея, плавно оседает белесое марево и исчезает, едва коснувшись пола, а вместо Черного на нее смотрит человек. Ее сердце ошеломляюще стукнуло, замерло на миг, пропустив удар, а затем затрепетало, словно одинокий листочек, терзаемый ветром, готовый оборваться в любой момент. Руки Еланты соскользнули с плеч мужчины, он поймал их и не отпустил.