Миры Роджера Желязны. Том 29

— Ваши силы превосходят наши? — переспросил он.

Домино уставилась на него, и ее светло-карие глаза сделались стальными.

— Да. А теперь бросайте оружие, не то я прикажу лучникам стрелять. Уверяю вас, я бы предпочла взять пленных.

Воцарилась тишина, в которой послышался мужской голос, спросивший:

— Этот конь зеленый? Черт, надо бросать пить.

Ведущий переговоры бандит крикнул с вызовом:

— Вы не посмеете стрелять! У нас здесь пленники — не будете же вы ими рисковать. Ничего вы не сделаете.

— Посмотрим! — крикнула в ответ Домино, подавая сигнал своим людям и поднимая свой лук. — Я — генерал Блейд, и мои люди не посмеют промазать.

Первый залп уложил десятерых бандитов, включая и вожака. Остальные сдались с похвальной быстротой. Рейф подъехал, когда солдаты Домино вязали бандитов и освобождали пленных.

— Мы остановили крестьян за четверть мили отсюда, — доложил он. — К двоим пришлось применить силу, но Чейз говорит, они выживут.

Отлично, — ответила Домино. — Ты когда-нибудь видел такое отвратительное зрелище, как эти люди, Рейф? Из уцелевших две трети одеты во что-то вроде мундиров — многие из них наши люди, сбившиеся с пути истинного. Я собираюсь с ними побеседовать. Хочешь со мной?

— С удовольствием, сэр.

Керран выстроил пленных бандитов вдоль одного края лощины, как можно дальше от разгневанной толпы их бывших жертв. Домино с одобрением отметила, что интендант роты уже разбирается в захваченном добре с помощью двух бывших пленниц.

— Я этим займусь, капитан Керран, — сказала она, презрительно глядя сверху вниз на неряшливо одетых пленников. — Поезжай и проверь, как дела у основных сил роты. Мы должны присоединиться к ним в течение двух часов. Скажи также стар… Деннису, что по крайней мере часть его семьи спасена.

— Черт, он и в самом деле зеленый, — раздался все тот же тонкий голос.

Злюка всхрапнул, а Домино издала сухой смешок.

— Вы трое, — произнесла она, махнув рукой в сторону бандитов в гражданской одежде, — отправляйтесь с рядовым Арленом и помогите интенданту. Мне надо сказать этим семерым несколько слов, которые к вам не относятся.

Не в силах сдержаться, она соскочила со спины Злюки и подошла к первому в шеренге бандиту. Он был одет в ошметки мундира пехотинца, на рукаве которого болталась оборванная эмблема пикинера.

— Что ты можешь сказать в свое оправдание, солдат? — рявкнула она.

— Сказать? — Он нервно шаркнул ногой. — Ну, мы хотели есть, а крестьяне не хотели делиться с нами, и…

Домино хлопнула кнутовищем по голенищу сапога. Пикинер подпрыгнул и осекся.

— Мне наплевать, почему ты занялся грабежами, приятель. Я хочу знать, почему ты предпочел при этом сохранить свой мундир.

Бандит смущенно взглянул на свои потрепанные штаны.

— Я как-то не думал об этом.

— Я как-то не думал об этом — дальше? — сказал Рейф голосом, шелковым, как удавка.

— Я как-то не думал об этом… сэр? — Пикинер замолк, впервые вблизи разглядев Домино.

— Так-то лучше, — сказал Рейф. — Обращайся к генералу уважительно, крыса. Если ты носишь мундир, то полагается соблюдать вежливость.

— Минуточку, — раздался голос с другого конца шеренги, — у меня процедурный вопрос.

— Шаг вперед, — скомандовала Домино.

Человек, выдвинувшийся из шеренги, был коренастым, небритым молодым человеком в черно-зеленом мундире кавалериста. Разглядывая его, Домино решила, что он никогда не служил под ее командованием.

— Интересно, — спокойно произнес он, сунув большие пальцы за ремень, — почему вы с нами разговариваете так, будто мы все еще в армии? Я, например, был с почетом отправлен в отставку после последней яростной битвы против сил Зла, и, насколько я знаю, никто из присутствующих не состоит в армии, как и я.

Выражение лица Домино стало мрачным и безжалостным.

— Ты носишь мундир — хоть и опозоренный, — который отец научил меня чтить. Одного этого достаточно, чтобы вскипела кровь честного человека, но ты и твои дружки опозорили армию, совершая свои ужасающие преступления в мундире, который гражданские могут ошибочно принять за цвета армии. Однако, если настаиваете… Полковник Рейф, в соответствии с приказом принца Рэнго мы выполняем задание короны. Напомните мне, какую власть мне это дает?

— Власть требовать должного содействия от всех и от любого из слуг короны. Власть набирать войска для службы вышеупомянутой короне. Власть снова призвать в ряды армии любого бывшего военного. — Он злорадно усмехнулся, глядя на самозваного адвоката, который теперь побледнел и задрожал. — И власть отправлять правосудие от имени короны по своему усмотрению. Среди прочих полномочий, сэр.

— Отлично, полковник, будьте свидетелем, что я только что снова призвала в армию эти семь жалких душ. А теперь, — сказала она голосом, хриплым от подвалившей ярости, — я собираюсь осмотреть их мундиры. Мне почему-то кажется, что они не выдержат инспекции.

Через некоторое время Домино сидела верхом на Злюке и смотрела, как бандиты судорожно дергаются и расстаются с жизнью на самодельной виселице, которую Гас и его добровольцы соорудили из палок загона для пленников. Виселица вышла немного коротковатой, поэтому бандиты скорее умирали от удушья, чем ломали шеи. И все же, учитывая столь краткие сроки, это было вполне приличное сооружение.

— Это последний? — спросила она.

— Да, сэр, — ответил капитан Керран, — рядовой Хоб Танжер, в число обвинений входят нечищеные сапоги, пуговицы и другие медные детали; разорванный и грязный мундир; волосы растрепаны, лицо небрито, грабежи, бандитизм, заговор с целью порабощения людей, насилие и убийства.

— Отлично, капитан. Я обещала пообедать вместе со стар… с Деннисом и его воссоединенным семейством. Очевидно, свадьба тоже будет иметь место. Поехали туда.

— Есть, сэр!

Действительно, свадьба имела место, сельская свадьба, изобилующая разнообразными обычаями, в которых Домино нашла все что угодно, — от шокирующего до просто отвратительного. Сама церемония оказалась достаточно приятной, но после многочисленных тостов Эми вскочила на стул, а женщины постарше начали сгонять к ней всех остальных, кто помоложе. Домино набычилась.

— Что это такое? — спросила она у Джорда, который сопровождал ее на свадьбу.

— Эми собирается рассыпать цветы из своего букета на головы женщин, — объяснил Джорд. — Это деревенский обряд — заговор плодородия.

— Черта с два, — сказала Домино, уворачиваясь от зовущих ее старух. — Ты себе представляешь, сколько я плачу одной умелице в городе, чтобы только остаться неплодородной? Да они издеваются!

— Нет, — ответил Джорд — просто считают, что цель жизни женщины — нарожать много детей, и Эми, как новобрачная, передает свою удачу остальным.

Домино схватила свою пивную кружку и направилась к выходу. Джорд пошел следом.

— Ты огорчена, Доми, — сказал он, даже не пытаясь придать голосу вопросительные интонации.

— Да, — резко ответила она. — Все эти обычаи отвратительны!

— Ну, — заметил Джорд, беря ее ладонь в свои руки, — другие женщины, кажется, не возражают. Собственно, они даже кажутся довольными.

— Они идиотки! — решительно отрезала Домино, одним глотком прикончив большую часть пива. — Безумие иметь единственной целью жизни деторождение.

— Это вовсе не такой плохой вариант, Домино, — мягко сказал Джорд, — особенно для фермерской семьи. Эми повезло больше, чем многим. Гас любит ее и, чтобы спасти, готов был сразиться с двадцатью бандитами. Ее могла постичь худшая участь, чем позволить ему заботиться о ней и нарожать кучу ребятишек.

— Она могла бы сама о себе позаботиться, — ядовито ответила Домино, — а не позволять ему распоряжаться ее жизнью. Посмотри на Риссу — совершенно самостоятельная девушка, прекрасно справлялась со всеми трудностями, привезла Сомбризио вместе с Джэнси, а теперь слоняется по дворцу и ждет, когда другие сделают работу, пока она ожидает звона свадебных колоколов и коронации.