Родовая магия (СИ)

— Нет! Я просто… Я не понимаю. И… Я все время думал, что обречен стать убийцей, а тут…

— Ох… — Дамблдор вздохнул и серьезно, без тени прежнего лукавства посмотрел на меня, А потом обвел взглядом присутствующих. Наверное, отчасти Снейп был прав — подумалось мне вдруг. Если бы мог, директор бы постарался уйти от ответа, — но не сейчас, когда на него с жадным любопытством смотрели пять пар глаз. Каждый из нас собственной кровью и болью заплатил за право знать правду, и отказать старый маг не мог. — Да, полагаю, что так, — сказал Дамблдор после некоторого молчания, — сказал, ни к кому не обращаясь, просто так. Словно заканчивал вслух нелегкий спор с самим собой. — Ну что ж, Гарри, давай для начала присядем. Я, увы, уже не так молод, чтобы вести подобные беседы на ногах.

Кивнув, я опустился на край кровати, где по-прежнему сидел Драко. Директор занял кресло, в котором до этого сидела Джинни.

— Пророчество — любое пророчество, — вещь зыбкая и крайне неточная, — заговорил Дамблдор, устроившись в кресле. — Будущее постоянно находится в движении, оно меняется, в зависимости от многих факторов. От поступков людей, поведения животных и даже от явлений природы. Кто знает, к примеру, как сложилась бы последняя встреча Гарри и Лорда Волдеморта, если бы, рядом не было кого-то из вас? Например, если бы ты, Драко, не пришел ко мне в конце пятого курса — а вы все по-прежнему считали бы его врагом? Или если бы ты, Рональд не сумел перебороть своей неприязни к факультету Слизерин и принять присутствие Драко и Блейз в жизни Гарри? Или если бы Блейз уехала в Малфой-Манор, вместе с младшими курсами?

— Ну, если бы Блейз уехала с ними, как ее просили, она бы не попала Лорду в руки! — сердито возразил я, вздрогнув от одного воспоминания.

— Верно. И ты мог бы искать его по всему замку гораздо дольше, пока силы не покинули бы тебя окончательно, — рассудительно сказал директор. Я застыл. А ведь он прав. Пока Лорд сам не позвал меня, пригрозив жизнью Блейз, я понятия не имел, где его искать. — Кроме того, без нее я погиб бы при обрушении Больничного Крыла, и не смог бы прийти к тебе на помощь в конце, — продолжал Дамблдор, испытующе посматривая на меня, и я невольно стушевался.

— При всем уважении, сэр, но то что вы сейчас говорите — прописные истины, — бесстрастным тоном, до боли напомнившим прежнего Слизеринского Принца, проговорил Драко. — До них и додуматься не так уж сложно. Может, можно уже перейти поближе к делу?

Бесцеремонность Малфоя меня слегка покоробила, однако я не мог не признавать, что в его словах был смысл. Я с любопытством посмотрел на Дамблдора. Старик ответил Драко спокойным взглядом, без тени раздражения или сожаления, и снова понимающе хмыкнул себе в бороду.

— Да, полагаю, это верно, — сказал он. — Просто это вступление было необходимо, чтобы я мог объяснить дальше. Итак. Пророчества, как вы знаете, не всегда исполняются. Они не определяют судьбу, а лишь немного приоткрывают завесу тайны над нею. Представьте себе, например, что вы смотрите на картину, где изображены волны, омывающие морской берег. Представьте, что это волшебная картина, и волны движутся по-настоящему, — так, что вы можете уловить все их переливы и завихрения. А теперь, представьте себе, что вы в действительности попадаете в то место, что изображено на картине. Будут ли волны теми же — или они окажутся всего лишь похожи? А ведь может статься, что с течением времени рисунок берега изменится настолько, что вы и вовсе не узнаете пейзаж. Так же и с пророчествами. Они — как нарисованные волны. Перемены в будущем могут быть незначительны, и содержание пророчества останется ясным и понятным. Но волны и перемены будущего могут так изменить его, что само по себе осуществление пророчества окажется невозможным.

— Я думал, сэр, это верно в отношении пророчеств, которые от момента исполнения отстоят на очень большой промежуток времени? — медленно спросил Рон. Взгляд его стал задумчивым. — Но ведь пророчество о Гарри и Волдеморте даже уже начало осуществляться — значит, не могло оно просто остановиться! Раз уж пророчество начало исполняться — оно должно осуществиться до конца! Я не блистал в Прорицаниях — но такую малость из теории я все-таки помню!

— Все верно, Рональд, — подтвердил директор. — Но я и не говорил, что это наш случай. Имейте терпение.

— О. Да, простите, сэр… — смутился Рон.

— Так вот, как я и сказал — будущее постоянно в движении. А значит, пророчества не могут быть однозначными. Они способны изворачиваться и приспосабливаться. Именно поэтому их формулировки так неточны. Даже самые мудрые из магов и талантливые из прорицателей часто неспособны предугадать, как повернутся события. В нашем случае… Полагаю, участия Гарри в поединке самого по себе могло быть довольно, чтобы победить.

— А как насчет то части, где «один должен удить другого»? — поинтересовался я. — Уж ее-то иначе не истолкуешь. Или он меня — или я его. Но я его не достал, это сделали вы.

— У меня бы этого не вышло, если бы его не ослабил наш общий удар, — возразил Дамблдор. — Прости, Гарри, но что я пытаюсь объяснить — это то, что у меня нет четкого и ясного ответа. Увы, но я вынужден признать, что это так. Я не могу с полной уверенностью объяснить, как и почему Лорд Волдеморт пал не от твоей руки, а от моей.

— Но ведь он точно мертв, да, директор? — с надеждой и тщательно скрытым беспокойством в голосе спросил Рон.

— Полагаю, что в этом сомнений нет, — ответил Дамблдор. — Его тело, когда его обнаружили после сражения, было в ужасном состоянии. Как оказалось, то, что происходило с его лицом — лишь так называемая «верхушка айсберга». Тело подверглось бесчисленному количеству чар, самого разного рода. Кажется, с возвращением Темный Лорд не прекратил ставить эксперименты на самом себе. Хотя непонятно, чего он пытался добиться. Бессмертия он уже достиг…

— Тело его не устраивало. Он хотел вернуть себе прежний человеческий облик, или хотя бы поддержать себя в том состоянии, в котором вернулся, — чуть хрипло вставил Драко, и впервые за все время в его сознании ясно и четко всплыл образ Джин. — Именно за тем же ему нужен был и ритуал, для которого он хотел использовать нас с Джинни. А потом и Гарри с Блейз. Он хотел получить новое тело, раз со старым вышла неувязочка.

— Что ж, возможно, — чуть поразмыслив, согласился Дамблдор. — Как бы там ни было, я был среди тех, кто осматривал тело после смерти Волдеморта. Это странно, но он… находился в состоянии крайнего истощения. Словно ничего не ел вот уже несколько месяцев.

— Кажется, Лавуазье упоминал что-то о том, что тело Лорда больше не переносит человеческую пищу, — нахмурившись, точно воспоминания приходили с трудом, проговорил Дрей. — Он говорил, что варит какие-то специальные зелья по собственным разработкам, чтобы поддерживать физические силы Лорда. Правда, не знаю, что могло бы входить в состав… Могу предположить, но далеко не точно…

— Фу, Малфой! — поморщился Рон. — Даже думать противно, какой гадостью мог накачиваться Сами-Знаете-Кто!

— Сэр, а ведь если он мертв, разве его имя не должно уже теперь быть не под запретом? — спросил я. — Ну, то есть, я помню, вы говорили, что его боялись произносить из страха перед тем, кому оно принадлежало, но… Если он мертв, то и бояться вроде как больше некого? — Дамблдор покачал головой.

— Имя Волдеморта никогда не было запрещено каким-то видом магии, или чем-то вроде этого, — подтвердил он. — Однако избавиться от страха многим из нас не так-то просто. Даже после того, как шестнадцать лет назад. Темный Лорд исчез после нападения на твою семью, люди все равно остерегались называть его имя. То же самое, думаю, происходит и теперь — и будет происходить до тех пор, пока страх не утихнет, а память о Темном Лорде не изгладится.

Я кивнул в знак того, что понимаю. Хотя я и не боялся называть Лорда по имени даже при его жизни, чувство было мне, пожалуй, отчасти знакомо. Наверное, это было сродни тому, как в тот момент я и сам еще не осознавал окончательно, что все действительно закончилось. Я все ждал какого-то подвоха, подсознательно готов был к тому, что вот-вот Дамблдор вздохнет, посмотрит на меня с сочувствием, и выдаст очередную гибельную тайну, которая свяжет меня узами Предназначения еще крепче. Ну, то есть, умом-то я вроде воспринимал все то, что мне рассказали — но принять факты и поверить в них сердцем еще не мог, отсюда и все мои сомнения. Впрочем, судя по состоянию Драко, в этом я был не одинок — да и остальные, судя по оговорке Джинни, чувствовали то же самое. Да и вообще, как они рассказывали, послевоенные недели выдались нелегкими, так что в полной мере почувствовать вкус победы ни у кого из них не было.