Дети Горного Клана (СИ)

- Ох, простите... - неуверенно и негромко проговорил он. - Кажется, я взболтнул лишнего.

Вряд ли он мог знать о том, что случилось с героем Великой Войны, и о том, что пережила Лида - тем более. Но по лицу девочки, что стремилось сровняться по цвету с пальцами, которых она так и не разжала, неглупый парень - другие в Академии надолго не задерживаются - догадался пускай и не обо всём, но о многом, сложив ладони на сердце и чуть склонив голову, чем выдал в себе выходца из восточных земель Континента - там с незапамятных времён привыкли именно так выражать соболезнование и скорбь.

- Как ты про нас узнал? - решил нарушить ставшее не просто напряжённым, а прямо-таки давящим молчание Раст. Но первопричиной его вопроса послужила, конечно, не воцарившаяся в комнате атмосфера: он уже привык считать себя хранителем Лиды, а каков ты хранитель, если не печёшься о благополучии госпожи? Настоящий хранитель должен быть бдительным, дотошным скрягой, не стесняясь проверить даже маленький камушек, рядом с которым пройдёт охраняемый им. Мало ли: вдруг под этим камнем спряталась ядовитая ящерица? Подобные водятся во многих болотах и лесах, и язык такой твари до краёв испещрён маленькими порами, в которых прячется смертельный яд.

Конечно, наверное, кто-нибудь и покрутил бы пальцем у виска, посмеявшись: ну, охраняешь, так охраняй на здоровье, сколько тебе вздумается! А вот зачем палку перегибать? Ученика Академии, можно сказать, твоего брата на ближайшие годы, дотошно расспрашивать? Ведь маги все друг другу в той или иной степени родственники, братья по духу и вере. Или ты думаешь, мол, брат брату сможет ножом в спину ткнуть? "А вот и сможет", - ответил бы на это Раст, и оказался бы прав. Бывает, сын мать родную задушить готов, что уж тут говорить о братьях... И история подкидывала такие случаи не раз, не два, и даже не тысячу... и ещё не раз подкинет.

- Прости? - вновь поглядел на крестьянина Варлок, кажется, обрадовавшийся, что окончилось затянувшаяся неловкая пауза, причиной которой выступил он сам, вынужденно поднимая голову, чтобы не пришлось смотреть здоровяку в широкую грудь. - Как узнал, что новые ученики прибыли? Так это совсем не сложно: почти все окна комнат выходят во внутренний двор, там уж...

- Нет. Как узнал, где мы?

Лида, услышав вопрос, позабыла о тягостных мыслях, которые одолели её, лишь только вспомнила она о родном доме, убитых друзьях и пропавших родных, и разжала облегчённо налившиеся тёплым розовым цветом пальцы. А ведь действительно? Тут дай Пожиратели не запутаться где, куда, какой поворот, чтобы с этажа на этаж перебраться, а Варлок, смотрите, сам отыскал новеньких...

На это рыжий махнул рукой и расхохотался, вновь сделавшись улыбчивым и сияющим жизнерадостностью:

- О, это! "Смотрители" - самое простецкое, на мой взгляд, заклинание из всех возможных! Маленькие невидимые шарики, очень похожие на глаза. Много сил на них тратить не надо, а ориентироваться помогают. Без них тут никак, этому заклинанию почти все в первые же дни обучаются. Смотрители как бы отмечают у вас в голове место, в котором установлены. У меня таких штук двадцать по всей Академии. У кого-то их вообще около ста! Но я считаю, глупо тратить лишние крохи силы. Мы ж кто? Так, недомаги пока что - даже без медальонов, нам этих крох и так не хватает.

- Ясно, - кивнул Раст. И зачем-то добавил: - Прости.

- Ещё обживётесь! - уверенно кивнул Варлок, и покосился на Лиду. - Вы, между прочим, с дороги? Хотите, покажу, где тут что?

Раст покосился на девочку, мол, ты тут госпожа - ты и решай.

Лида мягко улыбнулась, благодарно кивнув.

- Спасибо. Ты очень добр, Варлок. Но я была бы тебе благодарна, если ты зайдёшь к нам завтра утром. Сейчас я очень устала и хотела бы отдохнуть.

- Понимаю. - Рыжий поклонился сначала ей - до пояса, затем Расту - чуть кивнув головой. И всё с той же гармонично смотрящейся на молодом красивом лице улыбкой сказал: - Добро пожаловать в Академию, друзья!

Лишь только дверь за ним захлопнулась, Лида, не раздеваясь - не столько стесняясь Раста, которого можно было бы запросто попросить постоять за дверью, сколько от дикой усталости - рухнула на кровать и уснула прежде, чем её голова коснулась подушки.

Крестьянин же, покачав головой, аккуратно, как может не всякий человек с такой-то комплекцией, укрыл госпожу одеялом, а сам подошёл к маленькому круглому окошку. И хмыкнул. Оно действительно выходило во внутренний двор, но отсюда не видно было благородного магического свечения, что исходило от растений, и здесь, сверху, они виделись не красивым сказочным садом, а страшным диким лесом.

А где-то далеко...

А где-то далеко сидел возле дороги, удобно устроившись на собственном щите, воткнув копьё в землю и жуя яблоко, молодой стражник. Рядом с ним, хмуро поглядывая на новобранца, лишь недавно приставленного к службе, стоял, как положено по уставу, держа в правой руке копьё остриём вверх, а щит наготове в левой, другой, старый матёрый воитель.

- Ты бы не зевал, парень. - буркнул тот, поглядывая на молодого с отвращением. Никогда ему не нравились такие, бесшабашные, много о себе думающие и считающие что многое знают и многое повидали, но - нет. Ни черта они ещё не повидали. - Со щита встал бы хоть, что ли, малец... Капитану ж пожалуюсь, - добавил он, видя, что предыдущие слова не возымели никакого эффекта.

- Да прекрати слюной брызгать, коряга ты старая! - расхохотался с набитым ртом паренёк и, легко вскочив со щита, схватил копьё, нарочито грозно оглядевшись: - Где?! Где враг?! Может тут?! - с этими словами он приподнял с земли камушек и поглядел под него. - Или тут? - ткнул он копьём в растущий у дороги цветок. Ничего не обнаружив, он пожал плечами и вернулся на прежнее место, доедая откушенное яблоко. - Хватит жути нагонять, старый. Расслабься. Здесь на мили вокруг никого не ходит. По секрету скажу: меня сюда приставили, пока папаша нормального места при капитане не выбьет. А тебя - потому что, уж прости, руки дрожат, когда копьё держишь! Такие как ты дома сидеть должны, с внуками и внучками играть! А ты, коряга, вон, всё воюешь. С дорожной пылью!

И, видно, посчитав свою шутку достаточно смешной, расхохотался и заткнулся, занятый поеданием сладости.

Плюнув на него, старый вояка развернулся и пошёл вдоль по дороге - на внеплановый обход. Пусть себе сидит, сколько захочется. Глупый, ещё получит тумаков от жизни, а то и чего похлеще. Только вот тогда поздно будет сокрушаться, вспоминая старика-стражника, пытавшегося втолковать неразумному. Уж кому, как не ему, столько лет сопровождавшему караваны и нёсшему службы в различных патрулях, знать, что дороги намного опаснее городов будут. Здесь и разбойники, и просто лихие люди безобразничают, потому что дорога - свобода, в дороге что угодно делать можешь, ничего тебе за это не станет! Потому и ставят стражников на таких пустырях, потому и обходят они дороги вдоль и поперёк. За несколько лет, что он простоял здесь, после того как его списали с постоянного поста городской стражи, случалось с полусотни случаев разбоев, грабежей и попыток насилия. Половину своих шрамов он получил именно здесь, на дороге. Но разве объяснишь это юнцу, хохлатому воробью, который только и может, что чирикать...

Но не успел стражник сделать и десяток шагов, как что-то блеснуло в траве неподалёку, а до слуха, что от старости стал лишь чувствительнее, долетел протяжный хриплый стон. Не задумываясь, он бросился к ярко мерцающему на полуденном солнце отблеску, поудобнее перехватив копьё, и, достигнув его, застыл, уставившись на лежащего в траве израненного и непонятно как ещё живущего человека. На груди у него обнаружилась причина замеченного стариком блеска: медальон.

- Эй, малый!!! - рявкнул вздрогнувшему от неожиданно сильного и громкого голоса своего напарника пареньку стражник, не отрывая взгляда от обессиленно раскинувшегося на земле тела. - Беги в город, приведи помощь! Скажи: у нас тут маг при смерти!