Грани Игры (СИ)

— Всё, всё — хватит убеждать меня. Я все понял. Слишком много "если", "возможно" и "может быть" для хранителя. Скажи, любезный, отчего так сложно просто ответить на мой вопрос.

— Не сложно. Если только подопечный не рождается непонятно кем, непонятно для чего и непонятно чего он сам хочет, кроме непонятной Шотландии.

— Так вот, оказывается, где собака порылась. Люсенька, родная, зараза, сдались тебе эти макароны. Что ещё ты успел подслушать?

— Я не понимаю, причем здесь макароны. Да, я часть тебя, так легче учить и направлять. Но с тобой тяжело. Кроме: "С Шотландией пока не очень, посмотрим, что там будет с парашютом" я пока ничего от тебя не услышал.

Приходящие в мир воины, правители и воры не имеют маны, а священники, колдуны и маги не могут похвастаться умением "Первого копья".

А ты в своем рождении завис между воином и магом.

Поданная в брюзжащем стиле информация от духа, Тёма совсем не огорчила, скорее порадовала.

Нужен учитель? Ну что ж, раз такое дело, пойду искать дорогу к храму. Вот только подсобираю грибов, да выберу себе крепкий посох в подспорье. Авось, где в дороге и пригодится.

С направлением определился довольно быстро — встреченный ручей — это нить Ариадны до реки. А берег реки — это колыбель всех цивилизаций. Дошлепал до берега — обязательно встретишь людей. Тём немного подумал…или нелюдей. Файролл, судя по описанию, далеко обогнал Ноев ковчег списочным составом.

С посохом тоже получилось как нельзя лучше. Во встреченном на пути выжженном пятне (молния, что ли в рощу попала), была подобрана тяжелая длинная ветка — ровная жердина с обгорелой верхушкой. Поставленная вертикально, она превышала Тёма на пол головы.

— Скорей бы хоть до десятого уровня добраться. Там уже точно эта тяжесть не тяжесть. Тём улыбнулся сам себе: "Мысль сама по себе глупая, но привлекательная".

Чтобы придать подобранной ветке вид привычного по горным походам в реале альпенштока, только перевернутого острым концом вверх, Тём принялся тереть обгорелый конец жердины о скальный выступ. Благо, это каменное добро встречалось повсюду. Посох то он посох, но и копьем при случае он очень даже может стать.

Следующая находка случилась через час безынтересного и тяжелого движения по каменистому берегу ручья. Еще крепкие штаны, лежащие на камне, словно их хозяин разделся на берегу, перед тем как окунуться, Тёма страшно обрадовали. А сверкнувшая в воде полоска стали, оказавшаяся самым обычным, крепким, прямым ножом, неизвестно как попавшим в ручей, показалась Тёму золотой фишкой и заставила норда радостно подпрыгнуть на месте. Ещё бы ему не подпрыгнуть, — находка как влитая легла в руку, вызывая желание что‑то отрезать или в кого‑нибудь ткнуть.

Следующие полчаса Тём бодро шагал между холмами, вдоль ручья, больше вглядываясь под ноги, чем озираясь вокруг. Вдруг дорога ещё чем "вкусненьким" порадует.

Ничего рукотворного за это время Тёму не попалось, а вот подозрительная дыра в корнях обнаружилась. И как раз там, где Тём присел на пару минут отдохнуть. Помня, что дыра — это нора, а нора это часто что‑то намного большее, чем съеденные с утра две горсти ягод, норд решительно, со всего размаха ткнул тонким краем посоха в темноту дыры. Посох — копье вошел не глубоко, сразу воткнувшись во что‑то мягкое. Тут же раздалось обиженный визг и посох застрял в норе, хозяин которой вцепился в дерево зубами. Тём перехватил посох в левую руку, зажав его под мышкой и уперев толстый край в землю, а правой достал нож. И сделал он это очень вовремя, так как зверь, не раздумывая долго шумно бросился в атаку на своего обидчика. От серьезных ран, в первое мгновение, спасла только длина упертого в землю копья, остановившего прыжок, имеющего размер больше средней собаки, хозяина норы. С виду хищник напоминал обычного барсука, каким его Тём помнил по картинкам в естествознательских журналах.

Тём успел нанести несколько колющих ударов ножом в морду рвущегося к нему барсука, прежде, чем тот продавил преграду и когтями проехался по груди норда. Мир перед глазами резко пожелтел. Тяжелый конец жердины, оставляя в земле глубокую борозду, уперся в какой‑то камень. Второй её конец прочно засел в теле зверя, блокируя его продвижение вперед и удар правой лапы. Тём выпустил посох и вцепившись свободной левой рукой в опасную лапу хищника, с размаху вонзил нож в глазницу зверя. И тут же отскочил назад, снова подхватив посох, не давая ему сорваться с упора. Так они и топтались несколько минут — хищник пытался оттолкнуться задними лапами и зубами дотянутся до человека, а тот держал зверюгу на с трудом удерживаемом в руках самодельном копье. Сочащаяся кровь была значительно заметней на белой коже, чем в густой шерсти. Но зверь, получивший две серьезных раны, слабел быстрее и танец надолго не затянулся.

Подождав пока зверь затихнет, Тём резко выдернул зверя из норы на каменистый берег и, наконец, рассмотрел его: добыча была крупнее крысы- переростка и мельче полевого волка. Кроме острых когтей и зубов, имела густую, но короткую шерсть и аппетитно — упитанную каплевидную тушку.

Норд спустился к ручью и, зачерпнув воду ладонью, тщательно промыл все полученные в схватке царапины. Боль постепенно ушла и только две самые глубокие раны на груди продолжали ныть.

Тём потер правое веко и, не дожидаясь отклика, сразу спросил:

— Энжи, что ты можешь мне сказать?

— Барсук, пятый уровень. Опасен только новичкам, полезен всем в этой локации. Каждая добыча, имеющая уровень, дает опыт, увеличивающий твои возможности. Ты получишь очки развития, но распределение автоматически по достижении каждого пятого и нулевого уровня. А ещё барсук — это не только очки развития, но и целебный жир, но ты не лекарь и у тебя нет навыка по его использованию, ценные когти, но ты не шаман, не монах и не колдун, и у тебя нет навыка по изготовлению амулетов, и неплохая шкура…

— Но у меня нет навыка по её снятию, так как я не охотник — продолжил Тём за хранителя.

— Зато у меня есть нож и желание попробовать себя в разделке своей добычи.

Его не сильно беспокоил непривычный цвет мира — желтизна постепенно уходила, да и на ясность картинки такой фон практически не влиял. Чувствовал он себя относительно хорошо и просто для подстраховки, прежде чем заняться тушкой, сжевал гриб, повышающий уровень жизни и положил посох на землю более удобно, под правую руку. Мало ли кто тут бродит рядом.

Потом аккуратно, насколько получилось, вырезал тушку из шкуры, стараясь чтоб на шкуре оставалось побольше жира, оставил когти болтаться на лапках, а из оставшейся освежеванной тушки, нарезал несколько кусочков мяса. Шкура, при разделке, была прорезана и проткнута ножом в нескольких местах и больше ни на что, кроме естественного бурдюка для жира, не годилась. Эх, навык, навык — кто бы научил.

Потом мясо со шкурой, тщательно прополоскал в ручье, отмывая от крови, а остаток тушки отнес подальше от норы в корнях.

Так как от круга рождения Тём шел несколько часов, то уже заметно притомился. К тому так и не встретил в пути никого, с кем можно было бы перекинуться словом. Играющие в нормальном режиме игроки могли оценивать свое состояние выносливости, здоровья или прочих характеристик в циферках и картинках. Но Тём просто чувствовал "здоровую" физическую усталость, как после изрядной пробежки с рюкзаком по горам. Коррелятивная связь виртуальности с реалом действовала отменно — тело, лежащее в капсуле было абсолютно уверено в том, что несколько часов бродило по горам, и выдавало соответствующую реакцию.

Место возле норы, под деревьями, на берегу ручья, было замечательное. Да и схватка с барсуком Тёма изрядно вымотала, поэтому он решил, что выделить время для отдыха совсем не помешает. Да и приложить к ранам свежевырезанные куски барсучьего жира. Хоть воин- это не лекарь, а свежий кусок — не топленый жир из дедовой фляги, но вдруг?

Только подумал об Энжи, как зачесалось веко. На первый раз, объявил себе совпадением.