От Суры до самых до окраин (СИ)

Уловка Изика сработала. На подходе к устью Которосли из береговых зарослей выскочили десять лодок, гребцы на которых очень шустро работали вёслами, и бросились на нас. Стрелки на ходу пытались вести огонь из луков, но не очень успешно, был ветерок, и лодки довольно ощутимо качало. Но тем не менее, три из них бросились к носу лодии, две к корме, а остальные немного задержались. Тут Изик и скомандовал:

— Первое, второе отделение — огонь по готовности, третье, четвёртое отделение (это нам) — гранатами по дальним лодкам. Огонь.

И засвистел своим разбойничьим свистом. Меня аж оторопь взяла, но слава богам, вовремя опомнился и начал кидать гранаты в отставшие лодки. Всё было отработано, две гранаты в лодку, потом можно приниматься за другую. Учили нас хорошо, всё, что кидали, летело и попадало куда надо. Так что через минуту отставших лодок уже не было.

Нападавшие по взрывам поняли, что добычу выбрали не по силам, но деваться им было некуда, всё равно умирать, и дрались отчаянно. Но с ушкуйниками никакая доблесть и численный перевес не поможет. Сделав по два выстрела из четырёх возможных, что было у каждого, и не перезаряжаясь, они взялись за сапёрные лопаты и полезли в рукопашку. Почему не стали использовать штыки, а схватились именно за лопаты, не знаю. А Изик самый первый полез вперёд. И всё под непрерывный свист тех, кому не хватило места в первых рядах. И рёв атакующих ушкуйников — волки позорные.

В общем, через пять минут на реке никого не осталось, а лодия была завалена трупами. Страшно это, кругом кровь, все залиты ею с головы до ног, валяются отрубленные руки, ноги, раненые стонут. Были здоровые мужики, а что от них осталось? Одни ошмётки, разбойнички тоже оказались не слабенькие и трёх ушкуйников посекли, хорошо хоть не до смерти, жить будут.

Тут же Изик велел устроить экстренное потрошение выживших, он хотел узнать, из какого поселения нападавшие, и кто велел грабить лодии на реке. После нескольких минут допроса выжившие рассказали всё и готовы были показать дорогу. Очистив лодию от трупов, мы двинулись к поселению. Там всё произошедшее хорошо видели, и ворота были закрыты, а со стен начали стрелять.

— Эй, за забором, — крикнул Изик, не доходя до зоны поражения. — Вы знали, что нельзя трогать лодии под флагом Земства, но всё‑таки напали. Отдайте старейшин, кто приказал это сделать, и можете уходить. Не трону.

— Попробуй возьми! — ответили ему из‑за ограды.

— А и попробую! Орлы, метатели к бою, первое отделение — огонь по воротам, остальные — по вершине стены, и навесом гранаты положить сразу же за ней.

И опять бандитский свист. После попадания гранат в ворота, их просто разнесло на части, и вместо них оказалась огромная дыра. Остальные гранаты взорвались частично на вершине ограды, частично с её внутренней стороны, но защитникам, видимо, досталось крепко. Сделав ещё залп по стене, мы пошли вперёд, одно отделение прикрывало нас гранатами, ведя огонь по стенам, а мы при этом стреляли на ходу.

Сопротивления нам никто не оказывал, гранаты сумели убедить всех, что спорить не надо. Изик всё‑таки нашёл старейшину, который приказал грабить лодии на реке. Велев собраться всем оставшимся в живых перед воротами, произнес свой приговор:

— Вы все знаете порядок — лодии, любые, на реке трогать нельзя. Наказание одно — смерть. Живите мирно, растите хлеб, ловите рыбу, добывайте зверя, никто вас не тронет. Вы же стали грабить, и всё от жадности и лени. Вот и отвечайте за свои поступки. Тот, кто это устроил — умрёт, как умерли все нападавшие. И так будет всегда. Мирных людей мы не трогаем и даже помогаем, бандитов уничтожаем. И показав на старейшину, приказал:

— Повесить на воротах.

Потом добавил.

— С вами мы ничего делать не будем. Но запомните сами и передайте другим — продолжите разбойничать — уничтожим всех. А чтобы впредь неповадно было, через месяц на этом месте встанет наш острог. Кто хочет мирной жизни, можете оставаться, остальные уходите. Дольше проживёте.

После чего мы ушли. Ушкуйники шли легко, а вот нам, новичкам, было тяжело. До этого была учёба, вроде бы все понимали, что делаем нужное дело, но вот оказаться при этом с головы до ног в крови и среди трупов, как‑то не укладывалось в голове. Изик, видимо, заметил и понял наше состояние, и придя на берег, построил молодых и заговорил:

— Я не буду вам рассказывать, зачем это сделано. Вы сами всё это понимаете. Первая кровь, первый убитый враг и первый бой всегда оставляют свой след на человеке. Главное — оставаться им и после боя. А мы остались людьми — мы никого зря не тронули, ни у кого не отобрали ничего. А вот эти бешеные волки, — и он махнул рукой в сторону разгромленного поселения, — убили купцов и охранявших их воинов. Они им тоже ничего не сделали, но умерли из‑за жадности этих сволочей.

Так что не надо переживать, волков и убийц надо уничтожать, следующими их жертвами могут стать ваши родные и близкие. Наша задача их защитить и спасти им жизни. Мы сделали свою работу и остались людьми, наши сердца чисты, и нам не в чем упрекнуть себя. Слава вам, воины.

Надо честно сказать, что сказанные слова нас, молодых, немного успокоили и привели в чувство. А потом мы тронулись в обратный путь, наводили порядок на лодии, отмывали с неё кровь и стирали форму.

Глава 3

Сурск, Сурдей и оружейники

— Так, мастера и ученики, сегодня нам надо обсудить наше текущее положение и принять окончательное решение по тому оружию, что у нас в работе — начал я разговор. — Слишком у нас много проектов начато, а ничего нового мы дать армии не можем. Давай начнём с тебя, Тримас.

Так звали нашего нового химика, занимавшегося взрывчатыми веществами. Именно его Мышонок рекомендовал на эту работу, причём просил ничем другим его не загружать. Как оказалось, он буквально помешан на всём, что взрывается, вспыхивает, горит и разлетается. На мой взгляд, толковый парнишка, во всяком случае, дело знает, производство работает без взрывов и ежедневно выдает плановую норму взрывчатки и пороха. Мы, кстати, разделили производство по направлениям.

Вот одно из них — изготовление взрывчатки, другое — производство патронов, гранат и мин. Там даже специальные станки появились для набивки боеприпасов. Хозяйство сложное и опасное, а самое главное, делать надо всего и много. Свой бумажный цех есть, гильзы изготавливает. Есть цех по производству картечи и пуль. В нашем оружейном комплексе всё своё, только сырьё получаем — кислоты, сталь и целлюлозу. И находится наше производство глубоко в лесу, причём в большей части запрятано по оврагам, для безопасности.

И третье направление — сборка оружия. Здесь тоже свои цеха и специалисты. Людей, конечно, не хватает, но надо признать, нас не обижают, при первой возможности дают сколько можно. Так, отвлёкся, а Тримас уже начал говорить.

— Цех работает без сбоев. На сегодняшний день наладили производство патронов с пироксилином, а также нитроглицеринового пороха для гранат и мин. Немного отстаёт изготовление запалов, но совсем чуть — чуть, и все вопросы решены, отставание скоро закроем. Так что мы готовы к переходу на новое оружие, и проблем с нашей стороны не будет, кое — какой запас пороха уже появился на складе.

Да, для нас это оказался очень сложный вопрос. Появление нового пороха и взрывчатки потребовало почти полной переделки всего оружия. Большая сила, развиваемая новыми взрывчатыми веществами, позволила уменьшить калибр оружия, а значит, пришлось делать новые ружья. Но тут мы нашли компромисс. Прежние патроны стали снаряжать меньшим количеством пороха, так что какое‑то время будем выпускать два типа патронов (по размерам) — старые и новые, пока не сделаем в достатке новых ружей.

С гранатами и минами всё оказалось проще, при прежних размерах, но с новой взрывчаткой они стали ещё более разрушительными, так что тут особых проблем нет. Правда, и старую взрывчатку продолжаем делать, Вик планирует её использовать для каких‑то других целей.