Волчий мир. Трилогия (СИ)

– Ну и влип ты, парень, с лесными егерями в потасовку лучше не ввязываться. А коль ввязался, так беги что есть силы, – посоветовал ему старичок, сидевший за соседним столом. При этом он прихватил свой кувшин с пивом и кружку и поспешил ретироваться подальше, чтобы ненароком чего‑нибудь не прилетело.

Одинцов был и рад воспользоваться советом старичка. Ему самому не улыбалась перспектива трактирной драки, только вот беда: от выхода он находился на значительном расстоянии, да и его уже успели перекрыть трое очень подозрительного вида товарищей. В просторных рубахах, кожаных жилетах, грубых полотняных штанах и в сапогах с высоким голенищем. Выглядели они как самые настоящие разбойники с большой дороги. Да и ножички, возникшие у них в руках, не оставляли никаких сомнений в их профессии. Только по какому‑то недоразумению эти ножички не дотянули до мечей. Чуть‑чуть размера не хватило, каких‑то пяти‑десяти сантиметров.

– Ты, гнида такая, зачем Скопаря обидел? – произнес один из разбойников.

– Нехорошо людей славных обижать, – поддержал его один из егерей. Тот, что помоложе. При этом он красноречиво засучил рукава и уже взялся за рукоять меча.

Серега бегло осмотрел поле грядущей битвы. Наметил для себя несколько опорных точек и медленно вырос из‑за стола.

На полу зашевелился Скопарь, но Серега тут же его успокоил выверенным ударом ноги в голову. Теперь он точно долго не поднимется. Но это действие очень не понравилось разбойникам. Они без лишних слов бросились на обидчика.

Не дожидаясь, пока они его схватят, Одинцов заскочил и запрыгал по столам, как юный акробат, при этом умудрился не опрокинуть ни одной миски, ни одного кувшина. Даже пальцы никому не отдавил, хотя некоторым следовало бы. В считанные секунды он оказался за спинами разбойников. Те даже опомниться не успели. Не то что развернуться и встретить противника лицом к лицу. Этим Серега и воспользовался. Он поймал примеченный заранее ухват, которым доставали горшки с тушеным мясом из печки да противни с выпеченными хлебами, и что было сил огрел им по спине одного из молодцов. Разбойник от неожиданности заорал да подпрыгнул метра на два вверх. Еще бы. Недавно ухват был в печке и еще не успел до конца остыть. Другие разбойники бойко обернулись и бросились к Сереге. Одного он ткнул ухватом в грудь, отбросив к противоположной стене, а другой не растерялся, подскочил к Сергею и попытался пырнуть его ножом. Тут уж пришлось Одинцову уворачиваться, правда, при этом он выронил ухват.

Безоружный, он тут же словил прямой встречный в челюсть, перелетел через дубовый стол и скрылся из виду. Разбойник, обрадованный победой, бросился было к нему, но упал на пол, остановленный разбитым о его голову кувшином.

Как это водится, в трактире всегда найдутся желающие подраться. А им все равно об кого руки чесать, да и братьев Расстегаев все давно знали. О них шла молва, что «виселица по ним давно плачет». Сущие разбойники. Чем занимаются и где, никто не знал. Раз в месяц они заявлялись в город да неделю гуляли по всем окрестным трактирам так, что дым коромыслом стоял.

Успокоивший разбойника кувшином местный мельник, дородный дядька, с солидным пузом и кулачищами, что два амбарных замка, поднялся из‑за стола и зычно крикнул на весь трактир:

– Наших бьют, мужики!

Что тут началось!

Когда Одинцов наконец‑то очухался и поднялся из‑за стола, он увидел, что в трактире не дрался только ленивый. Повсюду летали миски и кружки, благо, что они были сделаны из небьющихся материалов, разлетались в осколки кувшины. Все друг друга мутузили с таким воодушевлением, словно это и не побоище вовсе, а всеми горячо любимый народный праздник.

Теперь главная задача – выбраться отсюда и не получить нечаянно по голове. С первого взгляда задача казалась неразрешимой.

Внимательно осмотревшись, Серега обнаружил давешних разбойников. Они были сильно заняты разборками с мельником и его друзьями. Те зажали их в угол и пытались намять ребра. Разбойники к себе близко никого не подпускали, выставив ножи, но и сами выбраться из ловушки не могли. Как говорится, сами себя и заперли.

Лесных егерей Одинцов не увидел. Решил было, что они тут во всеобщей свалке участвуют, и собрался делать ноги, благо двери совсем близко. Рукой подать. Только не тут‑то было.

Он сделал несколько шагов по направлению к выходу, как услышал свист рассекаемого воздуха. Думать было некогда. А инстинкт подсказывал ему срочно падать. Что он и сделал. Если бы не послушался инстинкта, остался бы без головы. Оказавшийся у него за спиной егерь отрубил бы ее к чертям. Правда, ничуть не разочаровавшись в неудачной попытке, егерь перешел к другим активным действиям. И попытался ткнуть Серегу мечом промеж глаз. Одинцов не мог этого допустить. Он сделал кувырок вперед, проскользнул между широко расставленных ног бородатого гиганта, недавно вошедшего в трактир и не успевшего сориентироваться в ситуации, и тут же схватил примеченную ранее кочергу.

Гиганту не повезло. Удар, предназначавшийся Сергею, разрубил ему шею. И, громко хрюкнув от обиды, он завалился на пол, разбрызгивая вокруг себя густую темную кровь.

Егерь тоже немного растерялся. Он совсем не хотел убивать ни в чем не повинного мужика. Теперь отчитывайся перед городской стражей, пиши рапорты да объяснительные. Потом еще по судам затаскают. Егерь сильно огорчился внезапной смертью гиганта, потому и пропустил сильный удар кочергой по голове. Парень покачнулся и упал на труп.

Одинцов хотел было отбросить кочергу и бежать, но коллеги лесного егеря перекрыли ему все пути отхода. Со всех сторон посыпались удары. Серега, сам не понимая, как у него это получается, умудрялся отражать их. Хотя, жить захочешь, и не такие чудеса вытворять начнешь. Только вот долго ли он продержится? Неожиданно оказавшийся очень проворным пришелец уже сильно разозлил егерей.

Наконец Сереге удалось отразить удар меча и рубануть кочергой по голове одному из нападавших. Не теряя времени, он перепрыгнул через рухнувшее тело, взлетел на стол и упал, поскользнувшись на пролитом пиве и куриной ножке.

Хряснулся спиной знатно. Этим падением тут же поспешили воспользоваться егеря и бросились к нему. Четверо сшиблись плечами, при этом умудрившись наступить на поверженного пятого товарища. В результате образовалась знатная куча‑мала.

И в этот момент входные двери распахнулись и раздался оглушительный свист.

Что тут началось. Предыдущее побоище по сравнению с повальным бегством казалось детской игрой в песочнице. Кто‑то рванул к входным дверям. Только таких умников оказалось приличное количество, в результате образовалась такая толчея, что никому не удалось воспользоваться дверями. Самые умные попробовали скрыться через черный вход. Ирония судьбы заключалась в том, что никто не знал, где он находится. В результате буйная толпа просто разнесла в доски барную стойку, опрокинула несколько пивных бочек. От напора они лопнули и ароматный напиток, выплеснувшийся рекой на пол, повалил всех.

Одинцов все это время лежал на столешнице лицом к потолку. Оклемавшись после падения, он поднялся на ноги и окинул взглядом поле брани. Ужаснулся. И было чему. Неожиданно решивший сбежать народ, попросту забаррикадировал собой все выходы. Спаслась только парочка отчаянных, которая выпрыгнула в окно, разбив стекла своими телами. Решившие повторить их подвиг заблокировали и этот выход.

В этот момент двери в трактир распахнулись, и в помещение одновременно влетело с десяток круглых мешочков. Упав на пол, они порвались и по трактиру распространился густой, очень гнусно пахнувший дым.

Народ пытался зажать нос и спрятаться от дыма, только он проникал везде. А уж от вони голова кружилась. В результате те, до кого дым все‑таки дотянулся, падали на пол и застывали, словно мертвые.

Одинцов стоял высоко. Дым не успел до него дотянуться, поэтому он видел, как в трактир ворвались с десяток воинов с алебардами наперевес. По всей видимости, это были стражники. В нагрудных панцирях, остроконечных шлемах, налокотниках и нарукавниках они выглядели как любители экстремального спорта. Особый шарм им добавляли сапоги, окованные поверху металлом. Все это железо при беге гремело и бряцало, словно разразившаяся в отдельно взятом месте гроза, правда без молний и дождика.