Повелитель Серебряного лука

– Приятных снов, Фия. Здесь ты в безопасности.

– Ты – его жена?

– Нет. Он – один из моих покровителей. Я, как и твоя мама, одна из служительниц Афродиты.

– Но у нее теперь нет покровителей, – сказала Фия, засыпая.

– Спи.

«Конечно, у нее больше нет покровителей, – подумала про себя Федра. Ее мама постарела раньше времени, став безобразной и худой. Как постарею и я…», – вздохнула она. Несмотря на то, что она по-прежнему была хороша собой, скоро ей исполнится тридцать пять. Тогда покровители покинут и ее. Федра рассердилась: «Ну и что с того? Я теперь богата».

И все же чувство грусти не покидало ее. За восемнадцать лет своей службы Афродите она беременела девять раз. Но каждый раз она отправлялась в храм Асклепия, где глотала горькие травы, чтобы избавиться от плода. Последний раз это было пять лет назад. Она медлила целый месяц, раздираемая между желанием увеличить свое богатство и растущей необходимостью стать матерью. «В следующий раз, – пообещала она себе. – В следующий раз я рожу ребенка».

Только следующего раза не наступило, и теперь Федре снились дети, которые плакали в темноте и звали ее. Женщина бежала, пытаясь их найти, но каждый раз просыпалась в холодном поту. Она плакала, и ее рыдания эхом наполняли пустоту ее жизни. «Моя жизнь не пустая, – сказала она себе. – У меня есть дворец и слуги, достаточно денег, чтобы прожить оставшуюся жизнь, не нуждаясь в мужчинах. Неужели это правда?» Ее настроение менялось целый день, и она чуть не расплакалась, когда Геликаон сообщил ей, что собирается идти в храм Аполлона. Однажды, год назад, она ходила туда с ним и видела, как он стоял на самом краю скалы с высоко поднятыми руками и закрытыми глазами.

«Зачем ты это делал? – спросила тогда Федра. – Скала может рухнуть, и ты упадешь и разобьешься о камни». «Именно поэтому», – ответил тогда Геликаон. Федру поставил в тупик его ответ. Это было бессмысленно. Но многое в Геликаоне не поддавалось логике. Она всегда старалась понять тайны мужчины. Когда он был с ней, она не замечала в нем жестокости, о которой ходили слухи. Никакой грубости, жестокости, злости. На самом деле, во время пребывания на Кипре Геликаон редко носил при себе оружие, хотя Федра видела три бронзовых меча, белый остроконечный шлем, доспехи и наколенники, которые он надевал во время битвы. Оружие и доспехи лежали в сундуке в верхней спальне, где Геликаон обычно ночевал, будучи на острове.

«Спрятаны в сундук, как и его чувства», – подумала она. За пять лет знакомства с ним Федра так и не смогла завоевать доверие этого человека. И ей хотелось бы знать, удалось ли кому-нибудь вообще это сделать.

Федра вышла из укрытия под дождь и подняла лицо к темному небу. Вскоре ее зеленая туника промокла насквозь, и она задрожала от холода. Ветер, обдувающий ее влажную кожу, показался ледяным. Федра громко засмеялась и снова вошла на террасу. От холода ее усталость прошла. Засверкала молния. Женщине показалось, что справа от нее, позади кустов, промелькнула чья-то тень. Федра оглянулась, но никого не увидела. Это игра света? Забеспокоившись, она вернулась в дом и закрыла за собой дверь.

Последний из гостей Геликаона ушел, и женщина поднялась наверх в его комнату. В комнате было темно, лампы не горели. Федра тихо подошла к кровати – она была пуста. Женщина посмотрела в сад с балкона, но никого не увидела. Ветер разогнал облака, и луна ярко светила на небе. Вернувшись в комнату, она заметила грязные следы на полу. Фед-ра испугалась и осмотрела комнату. Здесь кто-то был. Он забрался через окно. Женщина подошла к балкону и снова посмотрела вниз.

Мелькнула какая-то тень, и она увидела одетого в темный плащ с капюшоном человека, бегущего от стены. Затем из-за статуи показался Геликаон с кинжалом в руках. Мужчина увидел его и бросился прочь. Он бежал, высоко поднимая ноги, с трудом поднялся на высокую стену и перелез через нее. Небо снова затянуло облаками, и Федра ничего больше не смогла разглядеть.

Женщина выскочила в коридор, спустилась по лестнице, подбежала к двери, когда Геликаон вошел в дом. Захлопнув дверь, Федра заперла ее на засов.

– Кто это был? – спросила она.

Геликаон бросил бронзовый кинжал на стол.

– Просто вор, – ответил он. – Он уже ушел.

Геликаон пошел на кухню, там он вытер лицо и руки. Фед-ра последовала за ним.

– Скажи мне правду, – попросила она.

Геликаон расстегнул тунику и обтер пот. Обнаженный, он прошел в другой конец комнаты и наполнил два бокала разбавленным вином. Протянув один из них Федре, он сделал глоток из своего бокала.

– Этот человек преследовал меня по дороге к храму. Я заметил его. Он очень опытен и старался держаться в тени. Вол и мои люди не видели его.

– Но ты его видел?

Геликаон вздохнул.

– Моего отца убил наемный убийца, Федра. С тех пор я… скажем так, внимательно слежу за тем, что происходит вокруг меня.

– У тебя много врагов, Геликаон?

– У всех сильных людей есть враги. Это торговцы, которые должны мне деньги. Если я погибну, они освободятся от своих долгов. Я убивал пиратов, у которых остались братья и сыновья, жаждущие мести. Но давай не будем говорить об этом сегодня. Убийца скрылся, а ты так прекрасна.

Если бы она была его женой, то могла бы сказать, что не хочет заниматься сегодня любовью. «Но я не его жена», – подумала Федра. Я – дочь Афродиты, а он – мой покровитель. Я так же, как беззубая ведьма в верхней спальне, всего лишь шлюха. Она расстроилась, но заставила себя улыбнуться и подошла к нему. Его поцелуй показался ей теплым, дыхание сладким. Ее обнимали сильные руки.

– Мы – друзья? – спросила она его, прижавшись к его плечу, когда они лежали вместе на широкой кровати.

– Теперь и всегда, Федра.

– Даже, когда я стану старой и подурнею?»

Он погладил ее по волосам.

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Правду. Я хочу услышать правду.

Наклонившись, Геликаон поцеловал ее в лоб.

– Я не так легко дарю людям свою дружбу, – сказал он, – и это не зависит от твоей молодости и красоты. Если мы оба состаримся и подурнеем, я все равно останусь твоим другом.

– Я боюсь, Геликаон, – вздохнула Федра. – Боюсь, что состарюсь, что тебя убьют или я тебе надоем, что я стану похожей на мать Фии. Много лет назад я выбрала эту судьбу, и она принесла мне богатство и уверенность. Теперь я не знаю, сделала ли тогда правильный выбор. Ты думаешь, я была бы счастлива, если бы вышла замуж за крестьянина или рыбака и растила бы детей?

– Я не знаю ответ на этот вопрос. Мы каждый день вынуждены делать выбор, иногда жизнь меняется к лучшему, иногда – нет. И – если нам хватает сил – то мы смиряемся и живем с последствиями этого выбора. Честно говоря, я до конца не знаю, что люди понимают под счастьем. Есть минуты радости и веселья, дружбы, но счастье на долгое время? Если оно существует, мне не удалось испытать его.

– Думаю, человек счастлив только тогда, когда сам любит, – предположила Федра.

– Ты когда-нибудь любила?

– Нет, – солгала она.

– Я тоже, – сказал Геликаон, и эти простые слова, словно кинжал, пронзили ее сердце.

– Какие мы несчастные, – Федра заставила себя улыбнуться, проведя рукой по его плоскому животу. – О, – воскликнула она с притворным удивлением, – тут кое-кто не выглядит таким опечаленным. Наоборот, кажется, он очень счастлив.

Геликаон засмеялся.

– Это ты на него так действуешь.

Он обнял Федру, приподняв, затем прижал к себе и страстно поцеловал.

III Золотой корабль

Буря, бушевавшая последние два дня, ушла на запад. Небо было голубым и ясным, а море спокойным, когда Спирос переправлял своих пассажиров на большой корабль. Доставив утром команду на «Ксантос», Спирос устал. Ему нравилось говорить, что в свои восемьдесят он оставался все таким же сильным, хотя это была ложь. Его руки и плечи ломило от боли, а сердце бешено билось, когда он налегал на весла. «Мужчина не стареет, пока может работать» – эта мысль помогала Спиросу вести активную жизнь, поэтому, просыпаясь поутру, он улыбался. Он отправлялся за водой к колодцу и, глядя на свое отражение, говорил: «Рад тебя видеть, Спирос».