Цикл: Рохля

Возвращаясь обратно в комнату, Рохля на время вдоха задержался на пороге, а потом решительно рванул на себя решетчатую ставню, отвернутую вовнутрь, к стене. Только-только «клей» подле нее собрали.

За ставней-то она и была. Видимо, еще и толкнула ее со своей стороны, потому что рывок оказался явно сильнее, чем ожидал Дерек. Ставень вырвался из его рук, а сам он вынужден был отскочить назад, чтобы элементарно удержаться на ногах. Марджери метнулась мимо, на балкон, черная ласточка в развевающемся тартане. Вспрыгнула на перила - я ахнул! - потом на ставень, открывавшийся в любую сторону, и, стоя на нем ногами, перевалилась животом на крышу. Ну точно - пустые кости!

Пока она проделывала все это, я не дышал, а Дерек использовал другую ставню. Одна она точно его бы не выдержала, даже на глаз он в полтора раза тяжелее мисс Пек. Поэтому Рохля за деревянную решетку только чуть рукой придерживался, балансируя на перильцах, потом перехватился за козырек - в отличие от Марджери роста ему в самый раз хватило - и начал мучительно подтягиваться на пальцах, скребя ботинками по кирпичной стене.

Группа оцепления во главе с Баффином сгрудилась далеко внизу, круглыми глазами наблюдая, как Рохля гонится за своей карьерой, а я перекинулся через перильца, зажмурившись, дополз по карнизу до пожарной лестницы, выставил голову над краем крыши и имел возможность видеть вблизи все, что тут показывали.

Девушка успела первой, стремительно вскочив на ноги, какую-то долю секунды каблуки ее были рядом с его пальцами, и в принципе ничего не стоило… Потом подхватила юбки и понеслась! Бежала, разумеется, к дальнему краю крыши, надеясь, что дар в очередной раз выручит ее. Мелькал тартан, мелькали пряжки туфель, мелькали стройные - о, какие стройные! - ноги. А Рохля - впрочем, какой к бесам Рохля?! - несся следом по грохочущей листовой жести как зеленая комета с рыжим хвостом.

И настигал, только руку протянуть.

- Отвали, коп! - услышал я пронзительный вскрик, - я ж не дамся! Один раз тебя уже пожалели…

Видимо, она оглянулась, чтобы оценить, насколько близка погоня, да может еще чтобы он услышал ее, но этот момент положил предел всему. Выражаясь прозой, крыша кончилась, и к молчаливому ужасу моему с его края сорвались оба вихря: и черно-бурый, и золото-зеленый следом, с разницей разве что в удар сердца.

Слишком высоко, чтобы уцелеть. Слишком низко, чтобы успеть подставить заклинание «сеть».

Я поглядел вниз, на Баффина с компанией, ожидая, что они скажут мне, когда посмотрят за углом. Старший группы сбегал туда и в ответ на вопросительный взгляд Баффина покачал головой.

- Реннарт, слезай, - позвал меня начальник. - Там ничего нет. Они исчезли. Оба.

Дерек Бедфорд объявился через три дня, вечером, когда сотрудники помалу - никому не хочется показывать излишнюю торопливость - покидают рабочие места, и один за другим гаснут островки света над столами. На улице уже синё, а в помещении - коричнево. Он прошел в кабинет Баффина не зажигая по пути огня, как сумеречное создание, и даже я поднял к нему взгляд, только распознав шаги. Пробыл он там недолго, и вышел с достоинством. Прошел к своему столу, с высоты роста обозрел царящий там боевой беспорядок, потом махнул рукой и рассмеявшись, сгреб всю прошлую жизнь в корзину для бумаг.

Потом мы посмотрели друг на друга.

На него стоило посмотреть. Бровь рассечена, скула в порезах и подживающих ссадинах. И взгляд изменился. Словно он вышел на цель, зафиксировал ее и теперь собирается поразить во что бы то ни стало. Зная, каков он стрелок, я не сомневался, что так и будет.

- Пойдем, Рен, - сказал он, подмигнув. - Имеем право на пиво.

- Догнал? - спросил я его, когда уютные стены кабачка сомкнулись вокруг.

Он кивнул.

- Эээ… скрутил?

Дерек покачал головой, чуть улыбнувшись глазами.

Проявляя учтивость, я поинтересовался, была ли мягка трава.

Напарник, теперь уже бывший, поперхнулся пивом, закашлялся, смутился, покраснел, и шепотом заорал, что ничего подобного, и ни разу не так, и он никогда не думал, будто я считаю его хуже дикого животного. Потом заткнулся и оценил тактический ход, в результате которого придется рассказать больше, чем он собирался вначале.

Дерек не мог, оказывается, внятно объяснить, сорвался ли он с крыши, или сиганул сам, увидев Марджери Пек за краем. Знал только одно: он должен ее догнать, и обязательно сейчас. Это было важнее, чем какие-то там законы Земли.

Законы Земли, правда, едва его не разубедили, потому что летя вниз он потерял сознание, а очнулся невесть где от холода, сырости, саднящей боли в лице и ломоты во всем теле. Лежа плашмя в высокой, но жухлой траве.

- Здесь, в городе, полном смога, ноябрь так не чувствуется.

Там было озеро, узкое, как клинок волшебного меча, берег круглился, спускаясь от сосен к воде, камыши стояли желтые. И туман. Сырой, промозглый, он будто выгораживал в мире кусок, где Марджери Пек, сидя на полешке, наблюдала за его возвращением к жизни.

Сесть сразу не удалось, пришлось переваливаться на бок и подпирать себя локтем. Ну, что дальше?

- Так я еще не скипала, - безмятежно призналась Мардж. - Интересный способ, хотя и немного рискованный.

- А я-то здесь как?

- Багажом, - она явно над ним посмеивалась. У ног, обутых в черные туфли, змеился дымом крохотный костерок, в нем на угольях стояла жестяная миска, куда Марджери как раз бросала брусничный лист. Вода кипела. На коленях у девушки лежала стрела.

- Думаешь, я не возьмусь отличить стрелу, что могла меня убить, но не хотела, от той, что хотела бы, но не смогла?

- Допустим, не хотела, но что это меняет по существу? - Дерек, сел, морщась от боли в затылке.

- Ты со мной не справишься, - предупредила его мисс Пек.

- Проверим?

Она расхохоталась.

- А потом? Прижмешь к земле своим телом?

- К дереву привяжу, - буркнул он. - Далеко тут?

- Прилично, если пешком.

- А… эээ… твоим способом?

- А я тоже пешком. Когда скипаешь, всегда оказываешься здесь, а вот отсюда - будь добр ножками. Боюсь, тебе придется тащить меня на руках. Иначе потеряюсь.

Поднявшись, Дерек в глубине души согласился, что Мардж с ним управится. Еле-еле доплелся до берега, разбил корочку льда, чтобы умыться, заодно оценил поврежения. Впрочем, брусничный отвар, который Марджери налила в старую консервную банку, чудесным образом укрепил его дух.

- Я была в работном доме, - сказала Марджери, когда он пил. - Я там, знаешь ли, выросла. Ни за один, проведенный там день, я не поблагодарю. Расписывала фарфор: чашечки-блюдечки, розочки-бутончики. Ненавижу. И это еще художественный, понимаешь, вкус. Знаешь, как они там воруют? Мы неделями одну тушеную капусту жрали. Без мяса. Что вы можете дать моим детям? Обучить двум-трем простым заклинаниям, наговаривать адреса на почте? Всю жизнь?

- Зато они оттуда выйдут. И им будет - куда. Эти дети, - Дерек помедлил, потом решился, - тебе нужны больше, чем ты - им. Мог бы понять, в принципе, нереализованные материнские комплексы, недоигранные куклы, но за наркотики, голубка, ты отсидишь!

- Наркотики? Кретин! - она вскочила на ноги и кулачки сжала, аж слезы брызнули. - Какие наркотики? Мы грабили аптеки, потому что мне надо было их лечить! Это вы, проклятые, отравили крыс, а все мои заразились, только я держалась, потому что… потому что… Я не в ответе, если у них еще что пропало!

Потому что эльфийская кровь, даже самая ее капелька, делает невосприимчивым к заразе. Все, что Дерек видел в особняке, подтверждало ее слова, а житейского опыта у него было достаточно, чтобы сообразить: для иного провизора налет ворья - редкий повод списать недостачу, скажем, «слез матери», а то и «черной дури».

- Все ведь хуже, - сказала она, - чем наркотики. За одни наркотики вы бы за мной с драконом не гонялись. Секретные… эээ… службы? Будут держать, прикованной к койке, исколют и изрежут на лабораторные образцы. Принудят размножаться в «интересах государства», если придумают способ контроля. Отработанный материал уничтожат. Такие ходят сказки среди тех, кто с даром. Убеди меня, что это не так. Я тебе поверю.